Вальс с Шуленбургом

Олег ОДНОКОЛЕНКО

Истории известны многие представительницы прекрасного пола, преуспевшие в тайных разведоперациях. Зоя Ивановна Воскресенская (Рыбкина) была не просто хороша собой, но и необычайно умна. Именно она подготовила известную аналитическую записку для Сталина от 17 июня 1941 года, в которой утверждалось, что нападения Германии на СССР можно ожидать в любой момент.
В мае 1941 года посол Германии в СССР граф Вернер фон Шуленбург давал прием, на который были приглашены звезды Большого театра. Всесоюзное общество культурных связей с заграницей (ВОКС) представляла некая Ярцева, весьма привлекательная дама в бархатном платье со шлейфом. И когда начались танцы, именно ее граф Шуленбург пригласил на тур вальса. А несколько часов спустя на Лубянке эта же дама в вечернем платье докладывала о том, что в германском посольстве снимают со стен картины (остались пятна на обоях) и пакуют чемоданы. Вывод: прием затеян для отвода глаз, на самом деле сам Шуленбург и весь аппарат посольства готовятся к эвакуации, что стало важным, хотя и косвенным, подтверждением информации советской разведки о скором начале войны с Германией.
Граф Шуленбург не был большим поклонником фашизма — 10 ноября 1944 года он был казнен в числе других участников заговора, закончившегося неудачным покушением на Гитлера. И ему уже никогда не суждено было узнать, что его случайный вальс накануне войны войдет в историю разведки, а его партнершей была не просто кокетливая функционерка из ВОКСа, а майор госбезопасности Зоя Ивановна Рыбкина. После войны она станет полковником, возглавит германский отдел Первого главного управления НКВД, затем последуют опала и отставка — практически полное забвение полковника Зои Рыбкиной и широкое признание известного детского писателя, автора хрестоматийных рассказов о Ленине и "Сердца матери" Зои Воскресенской (девичья фамилия Рыбкиной).
...А начиналось все в 1930 году в Харбине, куда Воскресенская приехала на скромную должность секретаря "Союзнефти". Не стоит пояснять, что это была всего лишь "крыша" и настоящая ее деятельность никакого отношения к черному золоту не имела.
По возвращении в Москву Воскресенскую на год по линии иностранного отдела НКВД откомандировали в противоположном географическом направлении: в Берлин и Вену — изучать язык и привыкать к европейской жизни. Не было сомнений, что ее готовили к нелегальной работе. Ставили диалект и прививали светские привычки.
И вскоре последовало первое задание. Уже примелькавшаяся в европейских столицах "баронесса" должна была стать любовницей прогермански настроенного швейцарского генерала, который служил в генштабе, с тем чтобы выведать сведения о намерениях Германии в отношении Франции и самой Швейцарии. Но дальше постановки задачи дело не пошло. Может быть, потому, что Воскресенская пообещала застрелиться сразу же после выполнения такого задания.
Был и другой вариант. В Вене Зоя Воскресенская должна была выйти замуж и вместе с новоиспеченным мужем отправиться в Турцию. По дороге они должны были разыграть ссору, после которой незадачливый супруг исчезал бесследно,а Воскресенская продолжала путь на берега Босфора, где ей полагалось открыть салон модной одежды. Но и этот вариант не прошел — сотрудник, назначенный в женихи, по неизвестной причине так и не добрался до Вены.
Но замуж Зоя Ивановна все-таки вышла, и не по заданию. В Финляндии в 1936 году за своего непосредственного начальника по работе в разведке — резидента Бориса Рыбкина. Она в Суоми представляла "Интурист" и числилась помощником резидента, ее избранник был известен в качестве консула Ярцева.
Благословение на этот необычный брак давала Лубянка — шифрограммой.
Следует отметить, что к тому времени Борис Рыбкин (псевдоним — Кин) был весьма именитым разведчиком. Позднее именно ему пришлось вести весьма деликатные переговоры с финской стороной, санкционированные лично Сталиным.
И если бы они завершились успешно, не исключено, что в истории не было бы такой печальной страницы, как пресловутая "зимняя война" между СССР и Финляндией. Но вот что примечательно. Значительно позже, когда стали доступны прежде засекреченные документы, выяснилось, что финны в первую очередь отмечали все-таки подозрительную активность представителя советского "Интуриста" мадам Ярцевой, а не ее более искушенного в разведке мужа.
А вот следующее столкновение с неприятельской разведкой могло быть не столь куртуазным. С началом войны Зоя Ивановна стала сотрудником особой группы, которая занималась подготовкой и заброской в тыл врага разведывательных и диверсионных групп. Сама же она по легенде должна была сыграть роль сторожихи на переезде у небольшой станции в зоне оккупации. Не предугадать, насколько справилась бы с таким амплуа бывшая "баронесса". Не исключено, что успешно, однако судьба распорядилась иначе.
Уже в конце 1941 года чета Ярцевых оказалась в Стокгольме. Официально Зоя Рыбкина-Воскресенская числилась пресс-атташе при посольстве СССР, которое возглавляла Александра Коллонтай. Рабочие отношения у нее сложились далеко не со всеми сотрудниками посольства. По некоторым данным, личное дело Воскресенской, которое хранится в архиве Службы внешней разведки, чуть ли не наполовину заполнено доносами на нее и мужа (впоследствии все это не подтвердилось, но одно время Ярцевых активно подозревали в том, будто по их вине провалилась знаменитая "Красная капелла"). Но сейчас неоспоримым остается только одно: не без участия разведчицы Воскресенской (работала под псевдонимом Ирина) Швеция до конца войны так и осталась нейтральной, а Финляндия до срока вышла из гитлеровской коалиции.
Впрочем, у женщин в разведке все-таки особая судьба. Говорят, когда Воскресенскую представили к ордену Ленина, почему-то заартачился Лаврентий Берия — не захотел награждать высшим советским орденом "бабу". Но это было далеко не самое сильное разочарование. Возвратившись после оперативной работы в Швеции, Зоя Ивановна нашла своих близких в бедственном положении.
Как оказалось, ее офицерского аттестата хватало лишь на ведро картошки, и выжили в войну они просто чудом.
Но самое любопытное выяснилось еще позже. Когда Воскресенская вернулась в Москву, один из ее агентов в Стокгольме (Карл) наотрез отказался работать с новым резидентом. Причина самая простая: ему никакого дела не было до родины социализма и ее побед, он просто был без памяти влюблен в Ирину. И больше ничего. Так его и не заставили работать, и этот источник для Москвы был потерян.
После войны судьба была не слишком милостива к полковнику Воскресенской. В 1947 году при невыясненных обстоятельствах погиб ее муж Борис Рыбкин.
Официальная версия — автомобильная катастрофа, как и в случае с Михоэлсом.
Но в нее Зоя Ивановна не очень верила, потому что случайно обнаружила на теле мужа рану, похожую на входное пулевое отверстие — с чем-то другим спутать трудно, даже в состоянии аффекта. Хотела провести самостоятельное расследование. Но ей не позволили.
А здесь еще события стали набирать весьма стремительный оборот. Уже не секрет, что известная актриса Ольга Чехова, входившая в ближайшее окружение Гитлера, была связана с советской разведкой. Лаврентий Берия, который вынашивал план объединения двух Германий, предполагал использовать ее для переговоров с канцлером ФРГ Конрадом Аденауэром. В связи с чем 26 июня 1953 года и состоялась встреча Ольги Чеховой и начальника немецкого отдела внешней разведки Зои Рыбкиной-Воскресенской. По иронии судьбы в этот же день был арестован Берия. Следом был арестован и начальник Четвертого управления генерал-лейтенант Павел Судоплатов, бок о бок с которым Воскресенская проработала два десятка лет, в том числе и на нелегальном положении. А тут подоспело отчетно-выборное партсобрание. Зою Ивановну рекомендовали в партком, но она взяла самоотвод: дескать, с Судоплатовым дружили семьями, поэтому до выяснения всех обстоятельств его дела быть членом парткома права не имею... Наверху рассудили по-своему. Оставшийся год до пенсии полковник Воскресенская дослуживала в Воркуте на заштатной должности старшего лейтенанта. А потом была уволена. А некоторое время спустя вышла первая книга Зои Воскресенской. Жизнь была начата заново.