Геворк Вартанян Тегеран-43: "Мы были не такие!.."

Юрий ПЛУТЕНКО

Наш корреспондент беседует с легендарным советским разведчиком 

Сегодня о Тегеранской конференции 1943 года руководителей стран антигитлеровской коалиции Сталина, Рузвельта, Черчилля написаны мемуары и сняты фильмы. Мир, терзаемый небывалой войной, пристально вслушивался в каждое их слово. 

Открывая конференцию, Черчилль заявил: "Наша встреча представляет собой величайшую концентрацию мировой мощи, которая когда-либо существовала в истории человечества. Я молюсь, чтобы мы были достойны этой возможности, данной нам Богом, — возможности служить человечеству!" Историческое значение конференции трудно переоценить — это была первая встреча "Большой тройки", на которой решались судьбы миллионов людей, будущее мира. Понимало это и руководство фашистской Германии, которое поручило Абверу организовать в Тегеране покушение на лидеров СССР, США и Великобритании. 

Секретную операцию под кодовым наименованием "Длинный прыжок" разработал знаменитый нацистский диверсант №1, начальник секретной службы СС в VI отделе главного управления имперской безопасности оберштурмбанфюрер Отто Скорцени, с 1943 года — специальный агент по особым поручениям и любимчик Гитлера. Среди его самых громких операций — убийство в 1934 году канцлера Австрии Дольфуса и арест в 1938 году президента Австрии Микласа и канцлера Шушнига, после чего последовало вторжение войск вермахта и оккупация Австрии. 

В 1943 году по приказу Гитлера Скорцени разработал и осуществил операцию "Дуб" по освобождению свергнутого Муссолини, лично доставив дуче в объятия фюрера. "Этой услуги я никогда не забуду!" — сказал ему Гитлер и вручил Скорцени "Рыцарский крест". Муссолини наградил его орденом "Ста мушкетеров", а Геринг приколол на грудь Скорцени собственный "Золотой почетный значок летчика". Геббельсовская пропаганда превозносила Скорцени как идола германской расы, окружив его ореолом мистической легенды. За свержение в 1944 году правительства Венгрии и доставку в Германию низложенного Хорти Гитлер наградил Скорцени "Золотым рыцарским крестом". Всюду ему сопутствовал успех. Во время подготовки покушения на "Большую тройку" Скорцени испытал на советских и польских узниках концлагеря Заксенхаузен специальные отравленные пули. 

Кто не дал осуществиться планам Гитлера и повернуть ход истории вспять, кто смог остановить матерого головореза Скорцени в Тегеране-43? Мы беседуем с человеком, который спас со своей группой разведчиков жизни лидеров трех союзных держав, обеспечив им "возможность служить человечеству". 

Юрий ПЛУТЕНКО. Геворк Андреевич, как вы пришли в разведку? 

Геворк ВАРТАНЯН. Мне было неполных 16 лет, когда я связал свою судьбу с нашей разведкой. Мой отец по заданию советской разведки в 1930 году приехал в Иран и проработал там 23 года. Еще в детстве я видел, чем занимается мой отец. Он воспитывал меня в духе патриотизма и любви к Родине. Таким образом, я в разведке 67 лет. Мой отец и известный разведчик Иван Иванович Агаянц сделали из меня настоящего разведчика. Честь им и хвала! 

Ю.П. Сколько иностранных языков вы знаете? 

Г.В. Восемь, из них пятью владею как родными. Но я не могу назвать их, чтобы не открывать географию моей оперативной деятельности нелегального разведчика. Нам сегодня разрешено поговорить о Тегеране. 

Ю.П.Тегеран-43 считается зенитом антигитлеровской коалиции. Что подтолкнуло таких непохожих друг на друга людей, как Сталин, Рузвельт и Черчилль, встретиться там? 

Г.В. Действительно, у каждого из этих трех лидеров были свои взгляды на историю и на будущее человечества. Каждый имел свои идеалы и убеждения. Несмотря на все это, логика борьбы против общего врага свела их вместе в Тегеране. Главный вопрос конференции — сроки открытия Второго фронта в Европе. Ведь союзники обещали открыть его еще в 1942 и 1943 годах. 

Ю.П. Какая обстановка была тогда в Иране? 

Г.В. В целях пресечения деятельности германской агентуры в соответствии с Договором от 1921 года в августе 1941 года в северные районы Ирана были введены советские войска, в южную часть страны вошли английские войска для обеспечения англо-американских поставок, шедших из Персидского залива в СССР по ленд-лизу. Охрана участников Тегеранской конференции обеспечивалась главным образом силами советских войск и органов безопасности. 

Ю.П. Чувствовали ли вы, находясь в Иране, приближение войны? 

Г.В. Для нас было очевидно, что Германия собирается напасть на СССР во второй половине июня 1941 года. Немецкие дипломаты, военные выбалтывали эту информацию. И мы сообщали об этом в центр. Это неправда, что Сталин не верил этим донесениям. Он знал, что мы пока не готовы к войне и делал все возможное, чтобы оттянуть ее начало. 

Ю.П. Почему местом проведения конференции стало здание Посольства СССР? 

Г.В. Для секретных переговоров трех лидеров трудно было подобрать более подходящее место, чем наше посольство. Обширная усадьба обнесена каменной стеной. Среди зелени парка разбросано несколько зданий из светлого кирпича, в которых разместилась советская делегация. Для технического персонала советской делегации было отведено помещение, где в прошлом находился гарем персидского вельможи. Одноэтажный дом обрамляла терраса с мавританскими колоннами. А особняк, где была канцелярия посольства, был оборудован под резиденцию Президента США. 

Ю.П. Почему Рузвельт принял приглашение Сталина и поселился в советском посольстве? 

Г.В. Он принял его, исходя из соображений безопасности. Черчиллю не понравилось, что Рузвельт переехал жить в советское посольство. Сталин же знал, что Рузвельт с симпатией относится к нам. Дипмиссия США в Тегеране находилась на окраине города около стадиона, тогда как советское и британское посольства расположены рядом через улицу до сих пор. Пробив стенки в зданиях посольств, с помощью шестиметровых щитов перегораживали улицу и создавали временный проход между дипмиссиями. Рядом находились наши зенитчики, пулеметчики. Четырьмя кольцами охраны были окружены посольства. Там бы никто не прополз. Если бы Рузвельт остановился в дипмиссии США, то ему или Сталину с Черчиллем пришлось бы ездить на переговоры по узким тегеранским улицам, где в толпе могли скрываться агенты третьего рейха, которые могли бы забросать их кортеж гранатами. Уже вернувшись в Вашингтон, Рузвельт сделал заявление о том, что он остановился в Тегеране в советском посольстве, так как "маршал Сталин сообщил о германском заговоре". 

Ю.П. Кто разработал план покушения на "Большую тройку"?

Г.В. В 1966 году Отто Скорцени, которому Гитлер доверял самые ответственные диверсии, подтвердил, что он имел поручение убить Сталина, Черчилля, Рузвельта или даже выкрасть их в Тегеране. А впервые такая идея появилась у Гитлера после состоявшейся в 1943 году в Касабланке встречи Рузвельта и Черчилля. Разработку этой операции Гитлер поручил главе Абвера (военной разведки) Канарису и начальнику главного управления имперской безопасности Кальтенбруннеру. 

Ю.П. А как же немцы узнали о том, когда и где состоится конференция глав союзных держав? 

Г.В. Гитлеровская разведка узнала об этом еще в середине сентября 1943 года, расшифровав американский военно-морской код. 

Ю.П. А как мы узнали о готовящемся покушении на глав союзных держав? 

Г.В. Такое предупреждение Москва получила радиограммой из ровенских лесов, где действовал партизанский отряд Дмитрия Медведева, в составе которого был легендарный Николай Кузнецов. Выдавая себя за обер-лейтенанта Пауля Зиберта, Кузнецов расположил к себе штурмбанфюрера СС Ульриха фон Ортеля, который даже пообещал познакомить Кузнецова со Скорцени. Под хмельком Ортель выболтал, что "мы повторим прыжок в Абруццо (место в Италии, где Скорцени спас Муссолини из заточения. — Ю.П.)! Только это будет "Длинный прыжок"! Мы ликвидируем Сталина и Черчилля и повернем ход войны! Мы похитим Рузвельта, чтобы наш фюрер легче сговорился с Америкой. Мы вылетаем несколькими группами. А сейчас уже идет подготовка людей в спецшколе в Копенгагене". 

Ю.П. Какой была тогда столица Ирана? 

Г.В. Тегеран кишмя кишел беженцами из Европы. В основном это были состоятельные люди, стремившиеся избавиться от опасностей войны. Они сумели перевести свои капиталы в Тегеран и жили вольготно. Их можно было видеть в роскошных автомобилях, в дорогих ресторанах и магазинах. Тегеранский рынок поражал в те скудные годы богатством и разнообразием товаров. Среди беженцев скрывались и гитлеровские шпионы. В Иране тогда проживало около 20 000 немцев. Большие возможности открывались и тем покровительством, которое оказывал немцам в предвоенные годы Реза-шах, открыто симпатизировавший Гитлеру. Его правительство создало благоприятную обстановку для немецких коммерсантов, чем воспользовалась гитлеровская разведка. Немецкая резидентура в Иране была очень сильной. Ее главой был Франц Майер. 

Ю.П. Какие задачи были у вас в Иране до и во время Тегеранской конференции? 

Г.В. За полтора года с февраля 1940 года по август 1941 года нашей группе из семи разведчиков удалось установить более 400 агентов фашистской Германии: министров, депутатов, высших сановников правительства, советников в спецслужбах, министерствах и шахском дворце. Когда вошли наши войска в Иран, всех этих 400 агентов мы арестовали. А Франц Майер ушел в глубокое подполье. Мы его долго искали и нашли: он отпустил и покрасил бороду и работал могильщиком на армянском кладбище. 

Наша группа первой установила первый выброшенный фашистский десант недалеко от города Кум в 60 километрах от Тегерана. Он состоял из 6 парашютистов-радистов. Мы довели эту группу до Тегерана, где фашистская резидентура подготовила для них виллу для проживания. Вся группа была взята под наблюдение. Мы определили, что они установили радиосвязь с Берлином. Все их передачи пеленговались. Передачи нам удалось расшифровать, и мы поняли, что немцы готовят к выброске вторую группу диверсантов, которая и должна была осуществить теракт: уничтожить или похитить "тройку". Эту следующую группу должен был возглавить сам Отто Скорцени, который уже бывал в Тегеране и изучал обстановку на месте. Мы уже тогда отслеживали все его перемещения в иранской столице. Мы не трогали его, потому что еще не было сообщения от Кузнецова. Я хорошо помню Скорцени. Он был очень заметным: глубокий шрам на лице, высокий. Был в Тегеране и Ортель, "приятель" Николая Кузнецова. Мы арестовали всех диверсантов первой группы и заставили их работать под нашим "колпаком", начав сеанс радиоигры с немецкой разведкой. Хотя был соблазн схватить самого Скорцени, мы сознательно дали радисту возможность передать условный сигнал провала, чтобы Берлин отказался от второго десанта: "Большая тройка" уже находилась в Тегеране, и рисковать мы не имели права. Это подействовало, и немцы отказались от направления в Тегеран главной группы во главе со Скорцени. Немцы поняли, что у них ничего не получится. 

Ю.П. В фильме "Тегеран-43" всё иначе изложено…

Г.В. Там много стрельбы и ерунды. А вот история с попыткой проникновения диверсантов в здание посольства через водоканал правдива. После отказа Берлина направить в Тегеран группу Скорцени, Франц Майер придумал проникнуть в английское посольство через водоканал в день рождения Черчилля 30 ноября и покончить с "тройкой": тогда в Тегеране не было водопровода и канализации. Население брало воду из арыков. Состоятельные люди тогда покупали родниковую воду, которая была только в посольстве Англии и Шахском дворце. А родник в посольстве начинался у армянского кладбища, откуда немцы и собирались пробраться в посольство. 

Ю.П. Вас с супругой иногда называют прообразами героев Косталевского и Белохвостиковой в "Тегеране-43". 

Г.В. Мы были не такие! И обезвредили немецких диверсантов в Тегеране-43 без Алена Делона! 

Ю.П. А вы видели Сталина, Рузвельта, Черчилля? 

Г.В. Я видел там всех троих несколько раз. Сталина — с расстояния 5 метров, когда он поехал с Ворошиловым и Молотовым в Шахский дворец поблагодарить Мухаммеда-Реза-Пехлеви за гостеприим- ство. Это был очень умный и важный шаг, который получил тогда большой резонанс в иранском обществе. Ни Рузвельт, ни Черчилль этого не догадались сделать. Шах, конечно, был тронут таким жестом внимания со стороны Сталина. Когда тот вошел в тронный зал, шах вскочил, подбежал и упал на колени, чтобы поцеловать его руку. Но Сталин наклонился и поднял шаха... 

Ю.П. Кто был тогда самым уважаемым лидером среди "Большой тройки"? 

Г.В. Авторитет Сталина в те дни был абсолютен: все понимали, что исход войны решается именно на советско-германском фронте. Это признавали и Рузвельт, и Черчилль. Имя Сталина после Сталинградской битвы в 1943 году вообще стало синонимом победы и надежды во всем мире. Надо отдать ему должное как Верховному Главнокомандующему. Черчилль в своих мемуарах пишет, что у Сталина был гениальный ум. Черчилль вспоминает, когда в зал заседаний конференции входил Сталин, всегда вставали все. И он приказал себе, что он не встанет перед ним. Однако, когда в очередной раз Сталин вошел в зал, неведомая сила подняла Черчилля со своего кресла. Он так оценил его роль в нашей истории: "Сталин принял страну с деревянной сохой, а оставил с атомной бомбой". А ведь после войны вся Россия в руинах лежала. За короткий период все города возродили. Карточная система до 1947 года существовала. Когда ее отменили, каждый месяц дешевели товары. Все люди ждали этого. 

Ю.П. Зачем в Тегеран приехал Берия? 

Г.В. Он отвечал за безопасность Сталина. Он изучал обстановку и расставлял охрану. Охрана была большой: от 300 до 600 человек. 

Ю.П. А какие функции были в Иране у вашей супруги Гоар Левоновны? 

Г.В. Она входила в мою группу, которую Агаянц назвал "Легкой кавалерией". Передвигались мы на велосипедах и только потом получили трофейный мотоцикл "Зюндаб". Мы по 17 часов в сутки проводили на улице, отслеживая передвижения немецких агентов, пеленговали работающие немецкие рации. 

Ю.П. Какая именно разведка внесла наибольший вклад в разгром планов гитлеровской разведки в Тегеране и тем самым спасла жизнь главам трех союзных держав? 

Г.В. Наша советская разведка. После того, как наша группа выявила первый отряд диверсантов, их ареста, мы известили об этом англичан как союзников. У англичан умная, но самая подлая разведка. Они создали в Иране в 1942 году разведшколу, где обучали шпионской и диверсионной деятельности агентов для засылки в СССР, к своим союзникам! Я внедрился в эту разведшколу для выявления агентуры, засылаемой в закавказские и среднеазиатские республики Союза. А ведь мы были союзниками и воевали вместе против фашизма! Американская внешняя разведка была создана после войны… советским разведчиком Кимом Филби. Представляете, какая мощная была у нас разведка тогда! 

Ю.П. Сколько лет Вы с Гоар вместе? 

Г.В. В этом году исполнилось 61 год. Я на ней три раза был женат: только под разными именами и в разных странах. Между нами всегда любовь, уважение, общие интересы и служба. В радостях и трудностях мы были вместе. Сколько раз в жизни мы с Гоар были на краю провала, гибели! Но мы вспоминали друзей, родных, Родину. И вылезали! 

Ю.П. Что вы считаете своим самым большим достижением в жизни? 

Г.В. То, что мы проработали 45 лет без провала и вернулись на Родину. К нам благосклонна судьба: мы ни разу не встретили предателя. У нас, нелегалов, самая страшная вещь — предательство. Если нелегал соблюдает все методы конспирации, правильно ведет себя в обществе, никакая контрразведка его не вычислит. У нелегала, как и у сапера: одна ошибка означает гибель. У нас потом было много очень больших успехов, которые даже сравнивать нельзя с Тегераном-43. 

Ю.П. Чем сегодня вы занимаетесь? 

Г.В. Вместе с супругой мы встречаемся с молодежью, готовим и воспитываем ее для нашей службы. А в нашу службу мы отбираем лучших из лучших. Мы должны воспитать в ней чувства любви к Родине. Нынешняя молодежь начинает сознавать, что без Родины они никто. Мы ездим по стране, в Белоруссию, Армению. Встречался с Президентом Армении Тер-Петросяном. Он хотел ликвидировать внешнюю разведку. И руководитель разведки Армении попросил меня поговорить с президентом, чтобы я убедил его, что этого делать нельзя. Я говорю Президенту Армении: "У вас скоро состоится встреча с главой соседнего государства. Хотите знать, что у него находится в портфеле и какие вопросы он будет вам задавать? Эту информацию может дать только разведка!" Разведка Армении была спасена. 

Ю.П. Как вы оцениваете происходящее сегодня в России? 

Г.В. Ситуация выправляется. Наш народ заслужил это. И не надо охаивать историю. Было много хорошего, чем можно гордиться. Без прошлого нет настоящего, а без настоящего — нет будущего!