ЭТО БЫЛО В ТЕГЕРАНЕ

Николай ДОЛГОПОЛОВ 

Их имена и подвиги десятилетиями хранились в строжайшей тайне. В истории нашей внешней разведки Геворк Вартанян — второй (вслед за легендарным разведчиком, партизаном Николаем Кузнецовым) Герой Советского Союза.

Подробный рассказ о его деяниях, в том числе и совсем недавних, постараемся опубликовать лет через 30. По масштабам совершенного он в числе немногих самых выдающихся наших разведчиков. А пока приоткрываем лишь первую страничку фантастической, длившейся десятилетиями карьеры нелегала. Начнем хотя бы с того, что во многом именно благодаря Геворку и его группе, именовавшейся "легкой кавалерией", удалось предотвратить покушение на Сталина, Черчилля и Рузвельта во время Тегеранской конференции 1943 года.

Сколько же лет Вартаняну? А его жене? К дому в районе проспекта Мира приближался, опасаясь разволновать людей наверняка весьма и весьма почтенного возраста, непривычных к журналистским расспросам. И сразу — приятный сюрприз. Красивая, моложавая женщина в модном платье, на высоких каблуках:

 — Здравствуйте, я — Гоар Левоновна.

Высокий, бесшумно передвигающийся хозяин тоже по-европейски элегантен:

 — Вартанян Геворк Андреевич, — и крепкое рукопожатие .

Итак, разрешено поведать кое-что новое о Тегеране. Неужели немецкая разведка действительно пыталась уничтожить в 1943 году "большую тройку"?

Ведь еще в конце августа 41-го в Иран вошли с севера наши войска, с юга — английские, потому что Реза-Шах обещанного нейтралитета не соблюдал, вовсю помогал Гитлеру...

 — В то время в Иране находилось около 20 тысяч немцев, — с едва заметными восточными интонациями объясняет Вартанян. — Военные инструкторы, разведчики под видом всяких торговцев, бизнесменов, инженеров...

 — Геворк Андреевич, сколько же вам было в 1943-м?

 — 19 лет.

- Выглядите гораздо моложе своих 76.

 — Наверное, профессия заставляет держаться. Ведь я в 16 лет начал работать на советскую разведку. Мне присвоили имя Амир. Под ним и работал в Иране до 1951-го. Да, с февраля 1940-го все и пошло...

Почему не получилось "Длинного прыжка"

В истории мировых спецслужб такого не было. И (благодаря относительному потеплению), вряд ли уж и будет. Гитлер одним махом намеревался покончить сразу с тремя лидерами "большой тройки". Операцию по физическому устранению глав трех государств немцы назвали "Длинным прыжком". Об этом, о Тегеранской конференции написаны десятки книг. Но детали готовящегося покушения и, главное, как удалось предотвратить его — все это оставалось в каком-то словно искусственном тумане. Правда ли, что первую весть о готовящемся теракте подал из белорусских лесов разведчик Николай Кузнецов — будущий Герой Советского Союза N 1 из внешней разведки?

Передаю слово Герою N 2 "Амиру" — Геворку Вартаняну:

 — Все правда, первое донесение пришло от Николая Кузнецова. Штурмбанфюрер СС Ульрих фон Ортель, от которого Николай Иванович узнал в Ровно о "Длинном прыжке", добрался-таки до Ирана. И тут, конечно, наша резидентура начала принимать меры. Подключила и нашу группу.

В Иран, в район Кумского озера — в конце лета 43-го немцы сбросили команду Отто Скорцени — опытнейшие парашютисты-диверсанты. Не зря доверили операцию любимцу Гитлера, у которого был богатый опыт, — Скорцени удалось в свое время отбить дуче Муссолини у итальянских партизан. Но тут Скорцени в дело вступить так и не дали. А шестерых радистов-парашютистов, которых немцы сбросили недалеко от Тегерана, поблизости от города Кум, обнаружили мы.

 — Но Кум — городок небольшой, весь в мечетях. Засветиться можно мгновенно. Я в тех краях бывал: на каждого европейца глядят с подозрением.

 — Там у фашистов была мощная агентура. И основательное прикрытие. Доступа мы туда не имели. А насчет европейцев — в Куме немцы переоделись в местные одежды. Перекрасились. Они хну в Иране во всю использовали. Кто-то с перекрашенной бородой даже под муллу работал. Так начался их "Длинный прыжок" — стали на верблюдах передвигаться к Тегерану. Засели там на вилле — агентура им все здорово подготовила. Прямо на одной из центральных улиц — Надери, недалеко от посольств СССР, США.

- Эти шестеро и должны были убить Рузвельта и Сталина с Черчиллем?

 — Нет. Задача той передовой группе радистов — установить контакт с Берлином. И затем, с помощью иранской агентуры, которую мы не добили, подготовить условия для высадки десанта террористов. Радиосвязь с Берлином они установили. Только попали в пеленгацию. И нашей группе поставили конкретную цель: найти в огромном Тегеране эту радиостанцию. Задание мы выполнили. Нашли.

- Именно ваши ребята?

 — Да. Отыскали, где эта группа находится.

- Но как?

 — День и ночь по 14-16 часов по улицам бегали. Я домой уходила, только когда совсем темно, — решительно вступает Гоар Левоновна. — Холодно, жарко, страшно — все равно искали.

 — Гоар — молодец, — посмеивается Геворк Андреевич. — Такая была девочка с косичками, а смелая. И мы немцев-радистов нашли. "Длинного прыжка" не получилось. Основную группу во главе со Скорцени посылать на верный провал немцы не решились.

- Так все-таки был Скорцени в Тегеране?

 — И под Кумом, и в Тегеране — но до того. Изучал обстановку, крутился около посольств Великобритании и СССР. Они рядом, в центре. И особенно около американского, что подальше, в пустынном тогда месте.

- Правильно ли я понял: наибольшему риску из-за этой отдаленности подвергался как раз президент США?

 — Он должен был, как и полагается по протоколу, остановиться в своем посольстве. Но потом согласился с предложением Сталина: безопаснее пожить в советском.

- Это предложение было сделано благодаря вашей группе?

 — Конечно. Мы подсказывали, что если теракт так или иначе готовится, то в американское посольство, которое охранять сложно, — никак нельзя. Сталин сумел в этом Рузвельта убедить.

- Еще несколько вопросов. Вы наверняка смотрели фильм "Тегеран-43" с Аленом Делоном в главной роли?

 — Смотрели.

- Как там насчет правды жизни?

 — Есть в картине правдивый момент: диверсанты собирались проникнуть в английское посольство через водоканал и совершить теракт как раз в день рождения Черчилля — 30 ноября. Остальное — здорово накручено.

- Иногда рассказывают, что в подсобном помещении одного из посольств обезвредили бомбу.

 — Такого мы никогда не слышали. А вот что между посольствами СССР и Великобритании, которые находились совсем рядом, наши с англичанами пробили стенку — это правда. Натянули 6-метровое брезентовое полотно, устроили нечто вроде коридора. Там лежали их и наши автоматчики, пулеметчики: всем участникам Тегеранской конференции безопасность перехода туда-обратно была обеспечена.

Как приходят в разведку

Тема деликатная. Говорить об этом не совсем принято, да иногда и нельзя. Но вот небольшой парадокс. В засекреченной жизни Вартаняна как раз здесь-то — относительная ясность. Его отец Андрей Вартанян в коммунистах никогда не состоял. Но когда в 1930 году бывший директор маслобойного завода выезжал из станицы Степной в Иран, он уже был тесно связан с советской внешней разведкой. И связь эта благополучно сохранялась до самого его отъезда из Тегерана в Ереван, куда он вернулся в 1953-м, благополучно прослужив в соседней стране 23 года.

Жизнь Вартаняна-отца — это уже другая история. Все же упомянем, что, прожив шесть лет в Табризе, переехав в Тегеран и отсидев пару раз в тюрьмах, Вартанян-старший превратился в коммерсанта со связями и довольно приличным положением в обществе. Прикрытие для разведчика солидное. Вербовки, выполнение заданий по прикрытию засланных в Иран агентов, приобретение "железных" документов: Было еще много чего, за что, кстати, Центр в Москве практически не платил ни копейки: зачем они преуспевающему владельцу кондитерской фабрики, известной на весь Иран своими сладостями? Военного звания у Андрея Васильевича не было, но кадровым разведчиком считать его можно твердо.

 — На этот путь меня поставил отец, — говорит Геворк Андреевич. — Нас было два брата и две сестры. И все знали, все помогали. Советский Союз был Родиной, любовью. Ради него мы были готовы на все. Так нас воспитал отец. Но профессиональным разведчиком стал только я. Как я сказал, в 16 лет...

Монолог от первого лица

4 февраля 1940-го я впервые вышел на встречу с советским резидентом. Это потом я узнал, что Агаянц Иван Иванович — легендарный советский разведчик. Был он человеком строгим и в то же время добрым, теплым. Долго я с ним работал, до конца войны, и разведчика из меня сделал он. Занят был, но встречался со мною, натаскивал. А первое задание — создать группу единомышленников. И я быстренько завербовал семерых ребят, все примерно моего возраста — армяне, лезгин, ассирийцы: Все выходцы из СССР. Помните 1937-й? Почти всех родителей этих ребят из Советского Союза или выслали, или они сами вынуждены были уехать. Но такая тяга, любовь к Родине. Давали согласие и подключались к группе без вознаграждений за работу — вербовал на чисто идейной основе. Никакой оперативной подготовки у нас не было, и старшим товарищам из резидентуры приходилось образовывать ребятню на ходу. Научили грамотно вести наружное наблюдение.

В 1941-м я завербовал симпатичную такую школьницу. Ее брат был моим другом. Я года полтора к ней присматривался, думал, как привлечь. Гоар — моя будущая жена — мне сразу понравилась... Не ошибся. Смелая, ни от каких заданий не отказывалась. Скоро отметим 55 лет свадьбы, а тогда ей не было и шестнадцати. Пацаны, мальчишки-девчонки. Но Агаянц дал нам серьезное задание: следить и выявлять фашистскую агентуру.

Когда наши два парня чуть постарше "подсветились" в одном остром мероприятии, ликвидировали иранца-террориста, меня арестовали. Бросили в тюрьму. Подвал темный, дело восточное, и потому били здорово: знал же убийц — говори! Я чистосердечно признался, что знаком с этими ребятами, но даже не догадывался, какие же они плохие. Выпустите — и я быстренько помогу их отыскать. К тому времени девочка с косичками Гоар уже носила мне в тюрьму передачи и ухитрилась сообщить, что эти двое наших ребят вывезены в безопасное место. Я держался своей легенды, обнаглел, стал чуть ли не требовать освободить. Известный тегеранский коммерсант-кондитер Вартанян требовал отпустить невинно арестованного сына. Роптали богатые и бедные армяне: за что посадили? И меня, поддав на прощанье еще после трех месяцев отсидки, выкинули на улицу. Конечно, иранский таминат — тайная полиция — пыталась нас контролировать, но от нее "легкая кавалерия" ускользала.

Почему мы уходили от немцев? Сейчас как сугубо профессиональный разведчик-нелегал я на сто процентов уверен, что они не могли не засечь наружки. Против нас — лучшие кадры Абвера, а мы — мальчики, некоторые еще без усиков. Наверное, потому всерьез немцы этой слежки, этого нашего колпака не воспринимали. А разведка — дело решительно серьезное. За пренебрежение немцы поплатились четырьмя сотнями провалов своих сотрудников и агентов.

Это было немножко как в Голливуде

Случались с нами невероятные истории. Никак в ГРУ не могли понять, чем занимается немецкий разведчик Фармацевт. Идут агентурные сведения, что он проник в иранскую верхушку, проводит встречи с генералами, а доказательств — ноль. Наружка не обнаруживает за ним ну просто ничего. Бродит по Тегерану, часами на базаре или чаи в кафе пьет. И тогда наши военные обратились к Агаянцу, а он — к нам. Работаем по Фармацевту — ничего интересного, но агентура-то сообщает: снова провел встречу с иранцем из Генштаба. Решили посмотреть, чем он занимается у себя на вилле ранним утром, еще до ухода. Все крыши соседних домов облазили, пока вдруг с чердака не увидели: сидят у бассейна два абсолютно похожих друг на друга человека и спокойненько беседуют. Понимаете? Немцы использовали близнецов.

Прием в разведке не слишком новый, но наши на него попадались. Брат-близнец демонстративно уходит из дома, уводит цепляющуюся за ним наружку, а второй брат — Фармацевт, спокойно отправляется на встречи с агентурой. Прямо какой-то Голливуд. Мы на несколько дней к братишкам буквально приклеились. И быстро поняли, что тот, кто уходит первым, — чистое прикрытие, нам не нужен. А вот второй. Ну немцы тоже здесь ошиблись. Могли бы хоть изредка менять порядок ухода. Но оказались они людьми уж слишком педантичными, и потому Фармацевт, всегда выходивший за братом, быстренько вывел нас на всю свою агентуру.

Или тоже история из не совсем типичных. Иранский генерал завербован и передает резидентуре за большие деньги материалы с грифом "сов.секретно". Хорошее вроде бы дело, но только уж очень много передает. И подтверждается не совсем все. Агаянц к нам: срочно проверить. Мы, как всегда, — наружку.

Нет, кроме наших, ни с кем не общается. Пришлось по строительным лесам залезать в строящийся напротив генеральской виллы трехэтажный дом. Прихватили бинокль: достает генерал из папки, которую с собой всегда таскает, чистые бланки с грифом "секретно" и с удовольствием набивает на пишушей машинке свои сообщения. Передавал он нам долгое время, по существу, дезинформацию. Так что пришлось этого генерала... Короче, наши его забрали.

Наш герой служил и в английской разведке

- Геворк Андреевич, вам приходилось заниматься исключительно жестокой работой?

 — Мы всю жизнь на острие. И дальше мне бы комментировать не хотелось.

- К вашим донесениям всегда относились серьезно?

 — Да.

- И даже несмотря на юный возраст?

 — Лишь однажды, когда была передана дата нападения Гитлера на Советский Союз, сообщение резидентуры проигнорировали.

- Простите, но понятно — Зорге, а вы ведь были совсем зеленые. Откуда вы могли знать?

И тут снова в разговор вступает Гоар Левоновна:

 — Некоторые люди очень любят поговорить. Особенно армяне. Надо уметь слышать и слушать. Некоторые сдавали жилье немцам. В уютные квартиры, виллы селились высокопоставленные постояльцы...

- И все-таки в те юные годы у вас же совсем не было опыта.

 — Но нам приходилось его быстро набирать, — почему-то улыбается Вартанян. -Иногда и с помощью англичан.

И тут же мне становится понятной его улыбка:

 — Я окончил их разведывательную школу...

- Геворк Андреевич, не могу не попросить: пожалуйста, подробнее.

 — Наша разведка была в тесном контакте с английской — союзники же. И тем не менее англичане с их резидентом Спенсером всегда вели свою игру. Агаянцу стало известно: 42-й год, война в разгаре, а люди полковника Спенсера открыли прямо в Тегеране разведшколу. Набирали туда молодых людей, знавших русский. Так что направление работы вполне понятно. Мне приказ: внедриться.

Ну, пришлось искать подходы, проходить собеседование у их экзаменаторов. Конспирация в школе — строжайшая, обучение парами, чтобы будущие агенты практически не знали друг друга. Армян готовили к заброске в Армению, таджиков — в Таджикистан: И прекрасная, профессионально поставленная подготовка. Шесть месяцев меня учили, как проводить вербовки, шифровки и дешифровки, тайниковые операции, двустороннюю связь, радиосвязь: Курс напряженнейший, ускоренный. Пожалуй, в те годы я бы нигде не смог получить такой подготовки. Англичане формировали настоящих диверсантов. Мне это здорово помогло в дальнейшем. Но, как вы понимаете, в результате моей прилежной учебы у школы возникли определенные сложности. Английских агентов, которых забрасывали в СССР, почему-то быстро ловили. А некоторые, как оказалось, были уже и перевербованы.

- Вами?

 — И другими тоже. Короче, пришлось англичанам лавочку закрывать. Да еще наш Агаянц окончательно добил Спенсера. Напрямую в конце концов сообщил ему: мы знаем о школе.

- Но зачем? Ведь английские шпионы шли нашим прямо в руки.

 — Могли перенести школу в другой город. Англичане в течение стольких лет — самые тяжелые оппоненты. Но должен вам сказать, наша разведка — впереди. На протяжении десятков лет с какими только спецслужбами я не встречался. И одно то, что мы спокойно вернулись, уже говорит само за себя. Я уверенно могу заявить, что наша разведка — лучшая. Никак и никому с ней не справиться. Службы как у нас — ни у кого в мире нет. И не будет. Создана она была 20 декабря 1920 года, и завтра мы отметим ее 80-летие. Мы с Гоар счастливы, что отдали нашей профессии всю жизнь. И пусть это покажется кому-то "громкими словами", но, ей-Богу, чувство, что за нами мощная, громадная страна, которая никогда не оставит, всегда давало нам силы...