С НИМ ХОТЕЛОСЬ ПОЙТИ В РАЗВЕДКУ

Борис АТАБЕКОВ

НЕСКОЛЬКО ЭПИЗОДОВ ИЗ ЖИЗНИ ВАДИМА КИРПИЧЕНКО 

25 сентября исполнилось бы 85 лет со дня рождения одного из руководителей советской внешней разведки Вадима Алексеевича Кирпиченко. Сегодня мы публикуем уникальные материалы об этом неординарном человеке. 

Он родился в Курске. Жил с мамой Екатериной Петровной, отец умер от туберкулеза. Екатерина Петровна в свое время окончила гимназию, владела французским языком. Но жизнь складывалась нелегко. Оставшись одна с маленьким сыном на руках, вынуждена была работать в тресте, который объединял несколько заводов по переработке льна, счетоводом. Денег хватало в основном на пропитание. Отец, которого Вадим не помнил, работал на железной дороге и, как рассказывала ему мама, обладал красивым голосом — тенором. Он даже пел в любительских кружках. Дружил с курской интеллигенцией. В квартире Кирпиченко до сих пор висит картина курского художника, написанная углем и мелом, подаренная в свое время отцу. 

Учеба Вадима в средней школе пришлась на предвоенные годы. И, когда в городе открылась спецшкола, где наряду со средним образованием давали и первичную летную подготовку, Кирпиченко был одним из первых ее учащихся. Доучиться и стать летчиком он не успел — началась война. Вадим бредил фронтом и в конце концов оказался в рядах 103-й воздушно-десантной дивизии. Старший сержант Кирпиченко за мужество и храбрость, проявленные в боях, был награжден медалью "За отвагу" и всю жизнь гордился этой солдатской наградой. Закончилась Великая Отечественная война. Кирпиченко демобилизовался... 

Мы сидим с вдовой Вадима Алексеевича Валерией Николаевной Кирпиченко, профессором, доктором филологических наук, специалистом по современной арабской литературе, в уютной московской квартире. Стеллажи с книгами, фотографии и сувениры, привезенные из стран, где работали супруги Кирпиченко, красноречиво говорят о внутреннем мире этой семьи. Под дымящийся кофе и арабские сладости идет неспешный разговор: "После войны у Вадима была мечта продолжить образование, — вспоминает Валерия Николаевна. — Жажда к знаниям, желание занять достойное положение в обществе привели его в Московский институт востоковедения. Вначале учиться было нелегко. Сложный арабский язык отнимал много времени. Но настойчивости и упорства Кирпиченко было не занимать. Он умудрялся и много читать, в основном классическую литературу. Его любимыми писателями в то время были Горький и Гоголь. Не обходил он стороной и общественную жизнь студенческого коллектива". 

Кирпиченко был общителен и доброжелателен, у него много хороших товарищей и друзей. Но самым близким становится умная и красивая сокурсница Валерия. С середины второго курса Вадим и Валерия все больше и больше времени проводят вместе. Их дружба переросла в настоящую большую любовь, и они поженились. 

По окончании института отличнику учебы, секретарю парткома института Вадиму Кирпиченко поступили весьма заманчивые предложения: аспирантура, МИД, работа в "Правде". Но было еще одно, немного туманное предложение — стать военным, работать за рубежом, выполнять особые задания страны. Как позже вспоминал Вадим Алексеевич, слово "разведка" даже не звучало. Кирпиченко принял последнее предложение, о чем ни разу не пожалел. В 1952 г. он стал слушателем разведшколы №101. Там и начал осваивать азы разведывательной профессии, изучать и шлифовать иностранные языки, а также активно заниматься спортом. 

Из воспоминаний Вадима Кирпиченко: 

"Учебный год, проведенный в специальной разведшколе с 1 сентября 1952 года по июль 1953 года, навсегда остался в памяти как время светлое и даже счастливое. Тогда я начал осваивать "героическую профессию разведчика". Правда, у нас с женой не было ни квартиры, ни комнаты, ни даже угла. Зато в нас жили горячая вера в будущее и надежда на какую-то новую, необыкновенную жизнь. Надежда эта, кстати говоря, в значительной степени оправдалась. Жизнь получилась полнокровной, и кое-чего мы в ней достигли". 

После окончания учебы Кирпиченко был направлен на работу в Восточный отдел ПГУ (Первое главное управление — разведка) КГБ и уже на следующий год вместе с супругой выехал в служебную командировку в Египет в качестве заместителя резидента. Перед каирской резидентурой стояла задача разобраться в том, что представляет собой новый режим Гамаля Абдель Насера. Необходимо было регулярно информировать Центр о политике США, Англии и Франции по отношению к Египту, а также об их действиях в арабском мире и Африке в целом. Вадим Алексеевич и Валерия Николаевна знакомятся со многими политиками, с местной интеллигенцией. Постепенно супруги Кирпиченко становятся уважаемыми людьми, их с удовольствием принимают высокопоставленные лица страны. 

29 апреля 1958 г. состоялся первый визит в СССР президента Египта Гамаля Абдель Насера, у которого с Кирпиченко сложились добрые отношения. Советский Союз оказал решительную поддержку Египту в его противостоянии агрессии со стороны Израиля. За три-четыре дня до прибытия египетского президента в Москву Кирпиченко вызвали из Каира. Ему поручили перевод приветственных речей в аэропорту "Внуково-2" и на официальных приемах в честь высокого арабского гостя. 

Из воспоминаний Вадима Кирпиченко: 

"Два дня спустя после возвращения в Каир я поехал в спортивный клуб "Гезира" отдохнуть и заодно договориться по телефону о встрече с Салахом Насром. Телефоны-автоматы были расположены недалеко от конторки, где сидела администратор, дававшая различные справки посетителям клуба. Чтобы не привлекать внимания посторонних моей трудной фамилией, мы с Салахом договорились, что я буду называться Жоржем, и тогда меня сразу соединят с ним. Дозвонившись до его канцелярии, я несколько раз был вынужден сказать, что звонит Жорж. Наконец нас соединили, и мы договорились о встрече. Женщина за конторкой очень внимательно смотрела на меня и прислушивалась к разговору. Когда я кончил говорить, египтянка радостно заулыбалась: 

 — Господин Жорж, а мы вас знаем. Вы переводили нашему президенту. Вас показывали в кинохронике каждый день во всех кинотеатрах. 

Вот тебе и Жорж! Вот тебе и конспирация!". 

В 1960 г. его служебная командировка завершилась и Вадим Алексеевич возвратился в Москву. После двух лет работы в Центре он был направлен в командировку в Тунис. Сама страна особого разведывательного интереса не представляла. Основная цель командировки заключалась в поддержании связей с Временным революционным правительством Алжира, руководившим национально-освободительной борьбой своего народа против французских колонизаторов. 

В августе 1960 г. в Центре был создан африканский отдел. По возвращении Кирпиченко из Туниса руководство разведки, принимая во внимание его две успешные предыдущие командировки, сочло целесообразным назначить Вадима Алексеевича начальником этого отдела. Начались поездки в различные страны Африки (Гвинею, Сенегал, Конго, Эфиопию и др.), где приходилось изучать на месте обстановку, встречаться с африканскими государственными деятелями, оказывать им посильную помощь. 

Из воспоминаний Вадима Кирпиченко: 

"Люди приходили в отдел с хорошим настроением. Дело казалось перспективным, обстановка для работы складывалась благоприятная. Задачи, поставленные перед разведкой, были ясные и благородные: способствовать нашей внешней политике. Помогать национально-освободительному движению в оставшихся колониях. Следить за политикой бывших и теперешних колонизаторов — Англии, Франции, Бельгии и Португалии. Разобраться в политике США по отношению к Африке. Приобретать среди африканцев друзей и союзников. Решать вопросы безопасности советской колонии, наших посольств и других учреждений. 

Трудности, с которыми встретились наши сотрудники в Африке, проявились сразу же: бытовая неустроенность, сложности в достижении взаимопонимания с африканцами — их необязательность, раздражительность, наивность, безосновательные надежды на помощь СССР. Но интерес к Африке не угасал. И большинство наших сотрудников с юмором и величайшим терпением преодолевали трудности, тем более что преодоление трудностей давно стало девизом нашей жизни". 

В 1970 г. уже опытного и хорошо зарекомендовавшего себя разведчика вновь направляют в Египет, но на этот раз в качестве резидента. В одном из своих донесений Кирпиченко, опираясь на разведывательную информацию, предупредил Москву о готовящемся новым президентом Египта Садатом разрыве тесных связей с СССР и переориентации его внешней политики на США. В марте 1974 г. Кирпиченко вызвали из Каира в Москву для доклада председателю КГБ СССР Юрию Андропову о политической и экономической обстановке Египта, о перспективах взаимоотношений с СССР. Председатель остался доволен содержательным, вдумчивым, исчерпывающим докладом. 

Два дня спустя Юрий Владимирович снова вызвал Кирпиченко. На этот раз в свой кабинет на Лубянке. "В 12.00 я был приглашен в кабинет Андропова, — вспоминал Вадим Алексеевич. — Юрий Владимирович пожал мне руку, предложил сесть. Рукопожатие у него было мягкое, рука большая и теплая. Принесли традиционный чай с лимоном в подстаканниках. Андропов привык экономить свое время и время собеседника. Поэтому сразу начал с главного. "Мы посовещались, — сказал он, — и приняли решение назначить тебя заместителем начальника разведки и начальником управления "С". 

Управление "С" — это нелегальная разведка. По словам Кирпиченко, для него это был совершенно неожиданный поворот. Предложение, как ему показалось, не было связано никакой логикой с его предыдущей работой. Поэтому, немного подумав, он начал вежливо, но довольно решительно отказываться. Поблагодарил за доверие. Сказал, что это большой государственный пост. Подчеркнул, что он сформировался как сотрудник разведки, специалист по арабским странам и Африке. Особенно он настаивал на том, что нелегальную разведку представляет себе слабо. 

Ответ Кирпиченко Андропову не понравился. После небольшой паузы тот твердо произнес: "У тебя нет выбора. Это наше окончательное решение. Поэтому возвращайся в Каир и сдавай дела. Через месяц приступай к работе". Председатель сделал еще одну паузу, потом, усмехнувшись, сказал: "Мы тебя испытывали в условиях войн и кризисных ситуаций. Ты не дрогнул. Шел против течения, когда у нас в Политбюро верили в Садата. А ты один гнал телеграммы, что он продался США. Ты выдержишь. У тебя есть умение, и перегрузки будешь переносить спокойно".

25 апреля 1974 г. Кирпиченко в сопровождении Ю.В. Андропова был принят генсеком Л.И. Брежневым, утвердившим его в новой очень непростой должности. 

Из воспоминаний Вадима Кирпиченко: 

"По возвращении из Каира долго ждал приема у Л.И. Брежнева. Визит к генеральному секретарю состоялся 25 апреля 1974 года. Генсек был ласковый, томный, неторопливый, незамысловато шутил. Говорил он явно с подсказки Андропова и его же словами. О том, что работа в нелегальной разведке штучная, что туда должны идти самые стойкие, смелые, сильные, без всяких слабостей и изъянов люди. Партия ценит этот коллектив, и мне оказано большое доверие. Помня строгий наказ, данный Андроповым по дороге к Брежневу: "Не подумай отказываться от предложенной работы во время приема у генерального", — я поблагодарил за советы и назначение. А сам с огромным беспокойством думал о том, чем предстояло заниматься, с чего начать, справлюсь ли и за что мне выпала такая участь". 

Начальником нелегальной разведки Кирпиченко проработал пять лет и с честью оправдал оказанное ему доверие. А в 1979 г. его назначают на должность первого заместителя начальника разведки и... сразу же командировка в Афганистан. 

Из воспоминаний Вадима Кирпиченко: 

"В Афганистан я вылетел в первых числах декабря 1979 года. Зима... Холодно... Ночь... Аэродром Чкаловское погружен в темноту, мрачный и неуютный. Долго ищу самолет, в котором надо лететь до Баграма. Никто ничего не знает или просто не хочет говорить с неизвестным штатским человеком. Наконец самолет найден. У меня дипломатический паспорт на весьма прозаическое имя Николаева Петра Ивановича. Правда, этот паспорт я никому не предъявлял. В списках пассажиров значился под своей фамилией и был допущен в самолет вместе с группой генералов и офицеров-десантников. Среди команды военных старшим был генерал-лейтенант, заместитель командующего Воздушно-десантными войсками. С ним я впоследствии, уже в Кабуле, составлял планы выхода советских войск на основные объекты столицы Афганистана, которые надлежало занять нашим армейским частям, и прикомандировывал к ним группы разведчиков КГБ, заранее изучивших обстановку на этих объектах. Короче говоря, поводырями у армейских частей в Кабуле были сотрудники разведки из отряда "Каскад", владевшие местными диалектами". 

В Афганистане Кирпиченко руководил действиями своих подчиненных в период прихода к власти Бабрака Кармаля. Сотрудники представительства КГБ, нашей резидентуры и бойцы отряда "Каскад" были отлично подготовлены к операции и обеспечили на большинстве объектов бескровный переход власти, но полностью избежать гибели наших ребят, к великому сожалению, не удалось. 

Из воспоминаний Вадима Кирпиченко: 

"30 декабря пришло указание мне и Ю.И. Дроздову (начальнику нелегального управления) вылететь в Москву для доклада о проведенной операции. 31-го, уже после окончания рабочего дня, мы предстали перед Ю.В. Андроповым и отчитались за работу. В семье была большая радость — Новый год удалось встретить всем вместе, дома, а с души свалился тяжелый груз ответственности. В первые новогодние дни радостные чувства не покидали меня. Все теперь пойдет хорошо в Афганистане. Руль государства перешел в руки разумных людей без всяких экстремистских завихрений. Наш сосед остается нашим большим другом. К тому же единственным на всем протяжении южных границ СССР". 

Начиная с этой командировки, афганские дела надолго стали приоритетными в служебной деятельности Вадима Алексеевича. В должности первого заместителя начальника внешней разведки Кирпиченко проработал до 1991 г. Страна вступила в новую фазу своего развития. Произошли перемены и в разведке, в ее кадровом аппарате. Вадиму Алексеевичу предложили (точнее, попросили) возглавить группу консультантов при директоре СВР. И началась новая составляющая жизни генерал-лейтенанта Кирпиченко. С присущим ему энтузиазмом, с желанием и умением делать порученное ему дело "на отлично" он приступил к своим новым обязанностям. 

Из воспоминаний Вадима Кирпиченко: 

"Все бывшие директора ЦРУ с большим удовольствием приезжали в Россию. Они хотели понять, кого победили в холодной войне, с кем и зачем боролись, отдав этой борьбе лучшие годы жизни. Во время встреч с ними у меня возникало ощущение, что, посещая наши города и веси, они хотели прежде всего убедиться, что Россия побеждена навсегда, что больше она никогда не поднимется, и испытывали от увиденного у нас чувство большого облегчения. Поэтому столпы американской разведки были милы, ласково улыбались и горячо благодарили за гостеприимство. Однако главного они так и не поняли...". 

Консультации Вадима Алексеевича были бесценны. Он знал все и всех, хоть как-то связанных с профессией разведчика. Был ходячей энциклопедией, мог дать любую справку, не заглядывая в секретные досье. И делал это с поразительной благожелательностью. Новое развитие демократических процессов объективно способствовало большей открытости и гласности в деятельности всех государственных институтов страны, в том числе и ее внешней разведки. Кирпиченко стал получать приглашения выступить с лекциями на международных конференциях и семинарах по истории разведки и ее работе в современных условиях. 

В то время Вадим Алексеевич свободно владел только двумя языками: арабским и французским. Следовательно, необходимо было пользоваться услугами переводчика с английского. Так поступили бы многие, но не бывший старший сержант воздушно-десантной дивизии. И Кирпиченко в свои семьдесят лет самостоятельно взялся за изучение и этого языка. Прошло некоторое время, и он начал читать лекции не только на французском, но и на вполне приличном английском. 

В 1997 г. генерал вышел в отставку, хотя это слово ни как не вяжется с той жизненной позицией, которой он придерживался всю жизнь. Кирпиченко руководил авторским коллективом по созданию шеститомника "Очерки истории российской внешней разведки", являлся руководителем группы, создававшей фильмы по истории разведки. 

Валерия Николаевна рассказывает: "Вадим Алексеевич был удивительно собранным человеком, обладал быстротой реакции. Он не терялся ни в какой обстановке. Мгновенно находил нужный ответ, быстро и решительно принимал решение, которое, как выяснялось позже, было единственно правильным и своевременным. Рассудительность, продумывание всего до мелочей были неотъемлемой чертой его характера. Вадим Алексеевич был очень внимателен к своей семье. Так, когда я в Москве готовила свою диссертацию об одном из арабских писателей, то он, находясь в двухнедельной командировке в стране, нашел время встретиться с этим писателем и убедить его наговорить на пленку свою подробную биографию. Что явилось для меня неоценимым подарком. 

Вадим Алексеевич всегда и во всем старался быть на высоте положения, не ударить лицом в грязь. Как-то раз, в период его студенчества, еще до нашей женитьбы, к нему из Курска приехала его давнишняя знакомая девушка. И для того чтобы пригласить ее в одно из лучших московских кафе-мороженое, он продал свои выходные брюки. 

В нашем доме всегда было весело. Дети на наши дни рождения писали нам шутливые добрые послания. Мы любили все вместе ходить на лыжах, на каток. Вадим Алексеевич, подтрунивая надо мной, особенно на катке, смеясь, говорил: "Ты мне напоминаешь наш отечественный тяжелый бомбардировщик". 

"В зрелом возрасте он самостоятельно научился играть на фортепьяно. В доме осталось большое количество нот военных и народных песен, русских романсов, которые он с увлечением исполнял на пианино", — закончила свой рассказ Валерия Николаевна. 

Кирпиченко считал себя удачливым человеком. Говорил, что у него счастливый брак, потрясающая супруга, хорошие дети и внуки. В своей книге "Разведка: лица и личности" Вадим Алексеевич напишет: "Самая высокая мера жизни на пути моего становления означала степень добросовестного отношения к работе, доброго и справедливого отношения к окружающим, объективности оценок всего происходящего и категорическое неприятие подлых поступков. В этом, мне кажется, высший смысл собственного бытия". 

По мнению Кирпиченко, любовь к разведке, как и любовь к родине, может быть только односторонней. И он был счастлив тем, что ему суждено было долгое время работать в разведке и искренне ее любить. Сотрудники же СВР убеждены в том, что любовь между Вадимом Алексеевичем и разведкой была взаимной. 

Генерал-лейтенант Кирпиченко награжден 8 советскими и российскими орденами: Ленина, Октябрьской Революции, двумя орденами Красного Знамени, Отечественной войны I степени, Красной Звезды, "Знак Почета", "За заслуги перед Отечеством" IV степени. Отмечен нагрудными знаками "Почетный сотрудник госбезопасности" и "За службу в разведке". Он был также удостоен орденов Вьетнама, Перу, Монголии, Народно-Демократической Республики Йемен, у него было по два ордена ГДР и Афганистана. 

Вадим Алексеевич Кирпиченко скончался 3 декабря 2005 г. За особые заслуги перед внешней разведкой его имя занесено на Доску почета СВР России.