ЕГО СТАРАЯ ЛЕСНАЯ ГВАРДИЯ

Мария КАРИХ

ИВАН ДЕДЮЛЯ: ПАРТИЗАН, ДИПЛОМАТ, РАЗВЕДЧИК, ПИСАТЕЛЬ 

18 сентября исполняется 90 лет легендарному разведчику Ивану Прохоровичу Дедюле, которого с полным основанием можно назвать человеком необычной, уникальной судьбы. С первого дня участвовал в Великой Отечественной войне, был заброшен в тыл противника, в партизанах дослужился до комиссара бригады. После войны работал в МИД, а потом перешел в разведку... 

Он родился в крестьянской семье в деревне Осовец Любанского района Минской области. Жила семья трудно, впроголодь, как и большинство крестьян Белоруссии. Иван начал добывать "свой хлеб" уже с 13 лет в Коммуне имени Белорусского военного округа. Одновременно учился в колхозной школе молодежи. После окончания семилетки и годичных учительских курсов Дедюлю направили на работу в соседний Старобинский район. Затем двухмесячные подготовительные курсы при Могилевском пединституте, и в стране на одного студента литературного факультета стало больше. После учебы получил распределение в Вейскую среднюю школу. Затем была служба в РККА, с мая 1940 г. он исполнял обязанности политрука. 17 июня 1941-го его дивизия по боевой тревоге снялась с места дислокации и направилась к госгранице, в сторону Вилкавишкиса. 

Великая Отечественная война для Ивана Прохоровича началась в 7 часов утра 22 июня. В тот день дивизия подверглась атаке авиации противника. 23 июня вступила в бой с его мотопехотой. Под Каунасом Дедюля был ранен и вместе с другими ранеными отправлен в тыл. 

"После ранения я был на излечении в Торжке, — рассказывает Иван Прохорович. — Немножко отдохнул и получил новое назначение. После двухмесячной подготовки к партизанской войне в составе небольшой группы бойцов был заброшен в тыл противника для организации партизанского движения в Минской области. К началу освобождения Белоруссии от фашистов в бригаде было уже около полутора тысяч бойцов. Мы охотно принимали бежавших из плена наших офицеров. Из местных жителей — тех, чьи родственники уже сражались в нашем отряде. Как к нам рвались люди! Но мы были вынуждены частенько отказываться от пополнения, говорили добровольцам: "Вы хоть автомат или винтовку какую ни есть раздобудьте, а потом уж в лес". Амуниции особенно у нас не было. Нужны были и патроны, и автоматы, и сапоги. В лаптях в отряде ходить запрещалось. Это было для командира страшнейшим позором, если его боец в лаптях. Покупай, выменивай или доставай трофейные. Мародерства не допускали. За это строго карали. Да, в бою забирали оружие — своего не хватало. Иногда еще шла где-то стрельба, а партизан уже примеряет обувку с убитого фрица. Часто ругались: до чего же подъемы у фашистов маленькие, как они такие сапоги носят? Куда деваться, приходилось разнашивать. Даже был такой случай. В 1942 г. партизаны из нашего отряда переоделись в немецкую форму, подделали бланки, поставив на них печати, вырезанные из сырого картофеля, и поехали на фашистский склад за продовольствием. С нами был один немец Курт Ланге (хороший немец, не фашист), остальные ни слова не знали по-немецки, кроме "Хэнде хох" и "Гитлер капут". Как им удалось пролезть без очереди (а туда приехали интенданты из многих частей), а затем загрузить в свои подвозы продовольствие, которое было на этой базе и увезти все это добро без единого выстрела, до сих пор остается непонятным. На такую смелую акцию нас подтолкнул голод. Мы находились на "подножном корму". Я тогда весил 51 килограмм при росте 170 сантиметров, а некоторые и того меньше". 

За два года сражавшийся в смолевичских лесах под Минском отряд "Смерть фашизму!" превратился в бригаду, комиссаром которой назначили молодого парня Ивана Дедюлю. Его партизаны держали в страхе немецкие гарнизоны и полицаев, а все попытки внедрить в отряд провокаторов пресекались жестко и умело. Однако были случаи, когда немцы пытались забросить в отряд и шпионов, и диверсантов. 

"Без бдительности в партизанах было никак нельзя, — вспоминает Иван Прохорович. — Скажу откровенно: никаких контрразведчиков-профессионалов к нам не прикрепляли. Еще до перехода через линию фронта с одним толковым парнем, Чуяновым, провели несколько бесед. Думаю, обучили каким-то азам контрразведки, а потом уж нам приходилось учиться на ходу. Чуянову передали список подпольщиков из Смолевичского района, нужно было с ними установить связь, что потом наш товарищ и сделал. А когда из полусотни человек отряд "Смерть фашизму" разросся до 600 партизан — три роты, то в каждой был свой доморощенный уполномоченный особого отдела. Ребят мы подбирали из своих — зорких, наблюдательных. Работать им приходилось по серьезному. Абверовцы несколько раз забрасывали к нам агентов с легендой одной и той же, но весьма похожей на правду. Спасаюсь, мол, от преследования, потому и рвусь в партизаны. Но вот что характерно: жителей из соседних деревень среди агентов не было. Или военнопленные, вроде как сбежавшие из лагерей, или кто из больших городов, к примеру, из Минска. Но в 1942 г. мы установили связь с минским подпольем, и людей, оттуда приходивших, вместе с подпольщиками проверяли. Иногда из города подавали нам знак: человек сомнительный. Бывало, и подтверждали, что бежал из плена, уничтожив при этом охранников. Но мы все равно с такого глаз не спускали. Проходило время, доказывал парень, что подозрений не заслуживает, и мы относились к нему уже как к своему. Слово "бдительность" коробить не должно. Ведь цена благодушия — жизнь. Однажды и закончилось все трагически. Пробрался-таки в наш отряд диверсант. Дослужился даже до командира взвода. Сам из военнопленных, когда бежал, установили мы точно, убил двух охранников. Так что немцы даже своих не пожалели. Диверсант убил одного нашего командира и его адъютанта. Те как раз шли на встречу с минскими подпольщиками. Отыскали его потом партизанские уполномоченные-контрразведчики с большим трудом". 

Личный вклад Дедюли в славные партизанские дела был отмечен орденом Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды и двумя орденами Отечественной войны I степени. После изгнания немецких оккупантов Иван Прохорович некоторое время работал заведующим отделом агитации и пропаганды одного из райкомов компартии в Минской области. В 1945-м произошел новый поворот в его судьбе — направили на учебу в Высшую дипломатическую школу МИД СССР. По окончании ее, в августе 1947 г., работал в 3-м Европейском отделе МИД СССР (в то время отдел осуществлял работу по выполнению внешнеполитических задач в Германии и Австрии), с ноября 1947 по сентябрь 1951-го — в аппарате политического советника при Советской военной администрации в Германии (СВАГ), размещавшемся в пригороде Берлина Карлсхорсте. 

В те годы Иван Прохорович написал статьи о германской проблеме, а также брошюру "Германский вопрос и обеспечение европейской безопасности", которую опубликовало издательство "Знание" в 1954 г., когда он уже был сотрудником центрального аппарата МИД СССР. Думал о кандидатской, но неожиданно на Старой площади предложили перейти в разведку. "Я был на распутье, — признается Иван Прохорович. — Подумав, согласился. И стал сотрудником ПГУ КГБ. Воистину разведчиками не рождаются, а становятся". В 1957 г. его с семьей направили в командировку в Вену. После Австрии — командировка в Израиль в качестве резидента КГБ. В 1966 г. Дедюля по состоянию здоровья возвращается в Москву. Потом очередное назначение — старший референт председателя КГБ по разведке. На этой должности он выполнял ряд оперативных задач по личному поручению Ю.В. Андропова. Появилась возможность уделять больше внимания полюбившемуся литературному труду. К вышедшей еще в 1958 г. книге "Лесная гвардия" о партизанской жизни добавляются книга "Партизанский фронт" и повесть "Неоконченное сражение". 

И сейчас разведчик не сидит без дела. Активно продолжает писательскую деятельность. Все лето проводит на даче, а там, как водится, куча забот. Рядом верная подруга — Валентина Павловна, с ней Иван Прохорович прожил больше шестидесяти лет. С партизанского отряда шли по жизни вместе. Воспитали трех сыновей и дочь. Сейчас у них восемь внуков и девять правнуков.