А СВОЮ ФАМИЛИЮ НАДО ЗАБЫТЬ

Александр ВИТКОВСКИЙ

Высшая несправедливость службы в разведке, а вместе с тем и залог успеха состоит в неизвестности.

  И чем выше степень этой неизвестности, тем эффективнее работа. "Известность в разведке приходит только в результате провала" — эта не без горькой иронии истина знакома многим поколениям секретных агентов во всем мире.

Впрочем, есть один повод раскрыть не только оперативный псевдоним, но и настоящее имя разведчика. Как правило, это случается в круглую годовщину со дня его рождения, но чаще всего только после смерти. Сегодня как раз такой день, когда мы наконец-то можем узнать не только имя, но и некоторые эпизоды жизни нашего выдающегося разведчика.

Здесь я хочу прервать фразу и сообщить, что героя нашего рассказа в фашистской Германии знали как Василия Туманова, в военной Швеции и послевоенной Финляндии - как Василия Разина, у себя на родине его называли Василием Рощиным, а его настоящее имя — Яков Федорович Тищенко.

О человеке этой удивительной судьбы в канун его столетия корреспонденту "Парламентской газеты" рассказал ветеран внешней разведки нашей страны, один из руководителей этого ведомства, генерал-лейтенант в отставке Сергей Александрович Кондрашев. Судьба сложилась так, что мой собеседник не только служил с Василием Рощиным в одном ведомстве, но и был женат на его дочери Розе.

 — Но степень конспирации была так высока, что только через несколько месяцев после свадьбы я узнал, кем был мой тесть, — говорит Сергей Александрович. — А о своей работе в Германии он рассказал мне, да и то не особо вдаваясь в детали, лишь после того, как я стал руководителем отдела разведки, который занимался ФРГ...

Родился Яков Федорович Тищенко 22 августа 1903 года на Дальнем Востоке в селе Жариково в семье казаков-переселенцев.

 — Вот взгляните на эту уникальную фотографию, — продолжает Сергей Александрович. - В центре с гранатой на поясе стоит молодой дальневосточный партизан Яшка Тищенко, ему тогда едва исполнилось шестнадцать. Он не только участвовал в боях за Приморье, но и был комсомольским организатором партизанской борьбы. Именно здесь он познакомился и на всю жизнь подружился с товарищем Булыгой, которого весь мир вскоре узнал как выдающегося советского писателя Александра Фадеева. Много позднее, когда оба стали москвичами, они даже жили недалеко друг от друга и часто встречались.

 — А как Яков Тищенко попал в разведку?

 — Опытный партизан, прошедший школу подпольной работы, красноармеец, воевавший вместе с легендарным Блюхером, он просто не мог остаться в стороне от работы в ВЧК. В неполные 19 лет штаб Дальневосточного военного округа направляет его на разведработу, и вскоре он приезжает в наше консульство в Харбине, где через некоторое время становится первым резидентом советской разведки в Маньчжурии.

 — Понятно, что главной в те годы была политическая разведка. Но по каким направлениям работала наша резидентура?

 — Конечно, по белой эмиграции, оказывали помощь зарождавшейся в те годы Народно-освободительной армии Китая, но главное направление — выявление планов японских милитаристов.

И здесь разведчики добились потрясающих успехов. А теперь, — мой собеседник хитро улыбнулся, — приготовьтесь услышать сенсацию. — В 1927 году через свою агентуру в японском консульстве Харбина наша резидентура получила одну из копий секретного доклада, который премьер-министр Японии Гиити Танака подготовил специально для своего императора. Позднее этот документ так и вошел в историю под названием "Меморандум Танака". По своей сути это был долгосрочный стратегический план завоевания не только Маньчжурии, Монголии и всего Китая, но и захвата Индии, стран Юго-Восточной, Малой и Центральной Азии. Отмечались в нем направления агрессивной политики и против нашей страны. Его можно сравнить с операцией "Барбаросса". Но фашистский документ — это план молниеносной войны Германии против одной страны — СССР. А в "Меморандуме Танака" речь шла о планах оккупации нескольких государств. В мировой истории разведки едва ли найдется другой пример получения столь важных документов.

 — Насколько опасной была тогда работа наших разведчиков?

 — Провокации велись постоянно. В 1929 году дело дошло до серьезных боевых действий между нашими и гоминьдановскими войсками на линии Китайско-Восточной железной дороги. А весной 1927 года маньчжурская полиция, спровоцированная японцами, совершила налет на советское консульство в Харбине. Пока наши дипломаты пытались сдержать вооруженных провокаторов, Люба Тищенко, жена нашего резидента, сжигала на третьем этаже секретные документы и шифры. А рядом с ней лежала в кроватке ее дочь, которой только-только исполнилось два месяца. Кстати, через 20 лет эта девочка и стала моей женой# А тогда ее мать, которая вела секретное делопроизводство резидентуры, была арестована, и стоило огромных усилий освободить ее из тюрьмы. С большим трудом Якову Федоровичу удалось найти и китаянку-кормилицу, чтобы спасти свою дочь.

В 1930 году руководитель иностранной разведки Артузов отзывает Якова Тищенко в Москву для работы в 5-м отделе НКВД.

 — Я знаю, что с 1934-го по 1938 год Тищенко работал помощником резидента советской разведки в Берлине, а затем руководил работой резидентуры в Вене. Чем ему приходилось заниматься в эти годы и по какой легенде?

 — В Германию он приехал под фамилией Туманов в качестве сотрудника торгпредства. Берлинская резидентура была довольно большой — порядка десяти оперработников. Но работать с каждым годом становилось все труднее и труднее. Пришедшие к власти фашисты плотно обложили советские представительства. Вся немецкая обслуга была ими завербована. Но наши разведчики продолжали работать в среде русской эмиграции, изучать обстановку в нацистской партии и спецслужбах, но самое главное — создавали нелегальные резидентуры на особый период. Последняя задача московским руководством Центра не поощрялась, но работавшие в Берлине разведчики чувствовали — войны не избежать — и готовили агентов из числа немецких коммунистов и антифашистов.

 — Я понимаю, что вы не назовете имена наших агентов, но расскажите тогда об информации, которую добывали эти люди.

 — Ну хорошо, сделаю это только для читателей "Парламентской газеты". На связи у Василия Туманова было несколько агентов.

Один из них — бывший полковник царской армии Хомутов познакомил Туманова с личным другом Гитлера, бывшим членом рейхстага Рейнгольдом Вулле. В тридцатых годах Вулле возглавлял "Немецкую партию народной свободы". Он разошелся с нацистами по идейным соображениям и в своих брошюрах критиковал Гитлера. Конечно, он не проявлял симпатии к коммунистам, но понимал, что нацизм принесет Германии гибель. Весной 1936 года на территории третьей страны, в чешском курортном городке Теплице-Шенау, состоялась встреча Вулле и Туманова, на которой немец предложил# физически уничтожить Гитлера. Эта информация была срочно передана в Москву, но там ее посчитали провокацией. К тому же Сталину и его политическому окружению в то время и в голову не могло прийти, что через пять лет Гитлер нападет на СССР. В результате все контакты с Вулле были прекращены. А потом Туманова направили в Австрию. Резидентом. Пробыл он там недолго.

В Вену он прибыл в качестве резидента в 1935 году. Тогда Австрия рассматривалась нашей разведкой как плацдарм для работы в Германии и место создания подпольных резидентур для деятельности в этих странах на случай войны. Нашими источниками информации были люди, занимавшие солидные должности. Агент "Г-28" был одним из старейших и уважаемых сотрудников полиции Австрии. Он передавал нам руководящие документы и инструкции, обеспечивал доступ к полицейским картотекам и досье, освещал ситуацию внутри своего ведомства, собирал сведения на интересующих нас лиц.

Источник "Г-58" был руководителем адвокатской конторы и имел связи в политических кругах, среди нацистов и даже украинских националистов. За свою долгую и активную работу он получил после войны пенсию от советского правительства. Но, пожалуй, самым ценным источником в те годы был "Турок". Аристократ и известный промышленник, он дружил с лидером профашистской организации Австрии "Хеймвер" князем Штаренбергом. Он был далек от марксистских взглядов, но еще больше не любил фашизм. Однако после аншлюса Австрии он развил свои контакты с германской политической верхушкой. К сожалению, в1938 году связь с ним была прервана. Встретившись с представителями нашей разведки уже после войны, он не смог сдержать своей горечи. "Где же вы были всю войну, — только и сказал он. — Я поддерживал самые тесные контакты со многими представителями высшего командования вермахта и так ждал вас..."

В конце 1937 года его отозвали из Вены, а в начале 1939-го без всяких причин лишили наград, звания и выгнали из органов. Много позднее он рассказывал, как радовался тому, что его просто выгнали, а не расстреляли и даже не посадили, как 20 тысяч других сотрудников разведки и контрразведки.

Правда, уже в 1939 году его восстанавливают на службе, сняв все обвинения. В годы войны он готовил агентов, которых забрасывали в глубокий тыл на территорию Германии и Австрии. Прекрасно зная немецкий язык, участвовал в допросах попавших в плен высших офицеров германской армии. А осенью 1943 года его под именем Василия Разина направляют на работу в качестве резидента в Швецию. Туда он добирался через Баку, Иран, Каир, Гибралтар, Лондон.

 — Сергей Александрович, расскажите, если можно, о миссии в Стокгольм представителя Гиммлера некоего Клауса для ведения сепаратных переговоров с Москвой.

 — От вас, журналистов, ничего не утаишь, — усмехнулся мой собеседник. — Ладно, слушайте еще одну сенсацию, тем более что она имеет прямое отношение к работе Василия Разина, то бишь Якова Федоровича Тищенко в Швеции. Действительно, в конце 1943 года в Стокгольм прибыли два высокопоставленных нациста, представляющих ведомства Риббентропа и Гиммлера. Один из них неплохо знал русский язык и зарегистрировался в гостинице под именем Клаус. Они имели задание установить контакт с советским послом и через него выйти на политическое руководство Советского Союза, чтобы предложить условия сепаратного мира и совместных действий против западных стран. С этой целью они несколько раз пытались посетить наше посольство, но Александра Коллонтай в это время находилась в больнице под Стокгольмом, и встреча не состоялась. Естественно, что обо всем этом наш резидент Василий Разин информировал Центр.

 — А где же сенсация? В общих чертах этот факт известен.

 — Сенсация в том, что Клаус был советским агентом. Когда-то давно он проживал в Литве, затем, как этнический немец, уехал в Германию, а перед войной был завербован нашей разведкой и значительно продвинулся по служебной лестнице, войдя в доверие к высшим чинам рейха. Именно с его помощью мы узнавали о попытках германской верхушки вести переговоры с нашими союзниками о сепаратном мире. По отработанному способу связи и паролю он обратился в нашу стокгольмскую резидентуру и проинформировал о своей миссии советских разведчиков. Примерно в то же время немцы тайно обсуждали в Швейцарии вопрос выхода из войны с представителями США. Оставаясь верным союзническим обязательствам, СССР отказался от сепаратных переговоров в надежде, что американцы поступят также. Но ответной реакции со стороны Соединенных Штатов не последовало. Они так и не раскрыли перед нами факт ведения закулисных переговоров.

 — А как дальше сложились судьба и карьера Якова Тищенко?

 — В начале 1945 года он возглавил резидентуру в Хельсинки. В то время там еще не было советского посольства, а восстанавливать добрососедские отношения после двух войн было трудно, но крайне необходимо. Являясь заместителем политсоветника (то есть заместителем посла), ему пришлось заниматься не только разведывательной, но и дипломатической работой. Он встречался с ведущими финскими деятелями, у него на связи были влиятельные политики "Демократ" и "Филателист", руководитель одной из государственных структур "Сват" и другие источники ценной информации, которые устанавливали благоприятный политический климат между нашими странами.

 — А какой псевдоним был у будущего президента Финляндии Урхо Калева Кекконена? В западной прессе уже появлялась информация, что он работал на советскую разведку.

 — Подобные вопросы мы оставляем без комментариев, но я скажу, что он не был нашим агентом. Кекконен — это дальновидный политик, и, выбирая вектор международных отношений для своей страны, он сделал выбор в пользу своего ближайшего восточного соседа.

 — Финляндия была последней страной, где работал Василий Федорович?

 — Нет. В начале 1948 года его прямо из Хельсинки перевели в Восточный Берлин, где он возглавил резидентуру Комитета информации — был такой орган, куда собрали военных разведчиков, представителей внешней разведки и сотрудников МИДа. Здесь велась активная работа против Западной Германии и США. В Берлине он находился до 1952 года. Но этот период его деятельности я вовсе не буду затрагивать. Скажу только, что в Москву он вернулся уже как Василий Петрович Рощин, работал в Центральном аппарате разведки и через четыре года ушел в запас. Умер он в 1988 году, не дожив всего двух недель до своего 85-летия.

 — Сергей Александрович, последний вопрос. Скажите, а наступит ли то время, когда будут раскрыты все документы советской разведки?

 — Конечно, со временем кое-что будет предано гласности, но далеко не все. В этом смысле пример дает английская разведка. Недавно они вновь продлили (уже до 2017 года) срок секретности многих своих материалов. Уверен, что многие документы и в тот год останутся под грифом "Совершенно секретно". Но не теряйте оптимизма. Ведь на папках с наиболее ценными сведениями есть и другая пометка: "Хранить вечно".

Фото (в оригинале) из семейного архива Сергея Кондрашева.

На снимках: в мундире дипломата — заместитель политсоветника в Хельсинки Василий Разин, он же резидент разведки Василий Рощин; молодой дальневосточный партизан Яшка Тищенко (в центре).