Наш бой не окончен…

Книга Леонида Владимировича Шебаршина «Рука Москвы. Записки начальника советской разведки» вышла в свет в 1992 году. Вскоре, в 1993 году, увидела свет книга бывшего первого заместителя начальника Первого главного управления КГБ СССР генерал-лейтенанта Вадима Алексеевича Кирпиченко «Из архива разведчика», а ещё через год книга бывшего начальника Управления «С» – нелегальной разведки генерал-майора Юрия Ивановича Дроздова «Нужная работа. Записки разведчика».

Каждая из этих книг стала сенсацией в нашей тогда ещё читающей стране и вызвала определённое недоумение: с чего это они вдруг разоткровенничались? Оно и не удивительно: разведчики такого ранга впервые открыто вышли на публику, рассказали о себе, своих коллегах и работе. Ведь ранее все наши знания о разведке ограничивались именами Николая Ивановича Кузнецова и Рудольфа Ивановича Абеля, несколькими книгами и фильмами «Щит и меч», «Мёртвый сезон», «17 мгновений весны»…

Думается, подобная литературная активность ушедших на заслуженный отдых руководителей службы не была случайным совпадением. Насколько мы помним, в конце 1980-х в стране была развязана воистину оголтелая кампания по дискредитации органов государственной безопасности… Не будем, однако, вдаваться в подробности – эта история свежа ещё в нашей памяти, да и сейчас нет-нет да и появляется на телеэкране какой-нибудь зловещий образ монстра в фуражке с васильковой тульей.

И вот тогда-то и стали выходить книги по-настоящему компетентных людей – и указанных нами авторов, и других высоко­поставленных сотрудников внешней разведки, – которые доносили до читателя правду о работе органов госбезопасности и пользовались повышенным спросом.

Хотя в этих книгах почти нет ярких боевых эпизодов (в практике разведки чаще всего всё тихо и гладко, недаром же говорят: если разведчик начинает стрелять, он заканчивается как разведчик) и тем более не раскрываются сенсационные тайны. Зато благодаря им можно понять о смысле, важности и трудностях этой работы, понять, что за люди ею занимаются.

Тому подтверждение – фрагмент из книги генерала Шебаршина, повествующий о его назначении руководителем советской внешней разведки.

«В апреле 1987 года я был назначен на должность заместителя начальника Первого главного управления, которую занимал ушедший на пенсию генерал-майор Я.П. Медяник.

В круг моих обязанностей входило руководство работой службы в странах Ближнего и Среднего Востока и Африке. Забот прибавилось, потребовался и оперативный, и аналитический опыт. Замначальника ПГУ полностью отвечает за состояние работы в своём регионе. Он должен постоянно следить за развитием событий в горячих точках (весь регион состоял из этих точек), знать всех ведущих работников в Центре и на местах, контролировать работу с наиболее интересными источниками, особенно из числа граждан США, и тому подобное. К этому надо добавить поддержание контактов с гражданскими внешнеполитическими и экономическими ведомствами, участие в качестве эксперта в разного рода комиссиях и личную оперативную работу.

Я всегда исходил из принципа, что каждый руководящий сотрудник разведки должен лично заниматься живой оперативной работой в самом прямом смысле этого слова. Он должен встречаться с источниками как на территории своей страны, так и за рубежом, получать информацию политического и оперативного характера, работать со связями. Телефоны и бумаги привязывают руководителя к письменному столу, документ становится не результатом оперативного усилия, а его суррогатом. Бумаги подавляют, они живут самостоятельной жизнью, порождают другие бумаги, за ними исчезают человеческие лица, то нервное напряжение, ценой которого приобретаются источники, поддерживается связь с ними, добывается информация. Руководитель время от времени обязан погружаться в живое оперативное дело, иначе он рискует выродиться в канцеляриста, администратора общего профиля, которыми забит необъятный управленческий механизм государства. Заместители начальника разведки – люди в службе чрезвычайно авторитетные. Они арбитры в спорах, которые могут возникать и нередко возникают между подразделениями, их мнение является окончательным в сложных оперативных ситуациях и кадровых вопросах. Это особенно ответственное и тонкое дело – контакт с оперативными работниками, живое участие в их судьбе, поддержка в трудную минуту. Любые усилия здесь окупятся сторицей. Доброжелательное внимание со стороны начальника стимулирует работника, помогает разрешить какие-то его сомнения, уточнить жизненные ориентиры, поддержать веру в необходимость нашего специфического дела. 

В конце 1970-х одним из приоритетов в работе советской внешней разведки стал Афганистан, где начались драматические события, последствия которых этот регион ощущает до сих пор. В тот период Л.В. Шебаршин побывал в командировках в Кабуле более 20 раз.

На этой работе дни сливаются воедино, они похожи, как близнецы. Короткая прогулка от дома до работы, позволяющая продумать грядущий день и мимоходом полюбоваться подмосковным лесом. В восемь часов утра я в своём кабинете. Один час на чтение поступивших за ночь телеграмм, документов, газет. Наметить неотложные дела на день и в тишине подумать, с какого бока к той или иной проблеме подступиться. С утра думается хорошо. В девять часов – первый телефонный звонок, затем бесконечные посетители, бумаги, вызовы к начальству. Полчаса на обед. Если удаётся, захожу на пятнадцать минут к старым коллегам в информационную службу на чашку чая и быстролётную шахматную партию. Это традиция. В маленькой комнате отдыха начальника информаторов собираются азартные игроки и не менее азартные зрители. Для зрителей правило: «Подсказывать можно, а хватать фигуры нельзя». Нарушители штрафуются. После этой передышки вновь работа, как правило, до девяти вечера. Иногда – намного дольше. Место зама давало возможность видеть достоинства и недостатки отдельных резидентур и подразделений, их руководителей. Постепенно вырисовывалось и другое – в работе моего региона слишком заметна сила инерции.

1 октября 1988 1988 года В.А. Крючков был назначен председателем Комитета госбезопасности СССР. Разведка осталась без начальника. Несколько месяцев умы сотрудников занимал вопрос, кто же будет преемником Крючкова. Не осталось ни одного неразобранного варианта. Первый заместитель начальника ПГУ В.А. Кирпиченко – опытный, зрелый работник, но уже несколько староват для этой должности. Ему исполнилось 66 лет. Возможно, другой первый заместитель – В.Ф. Грушко. Ему нет шестидесяти. Перебирались все мыслимые и немыслимые комбинации, возникали слухи о возможности назначения человека со стороны. Крючков молчал, работа шла своим чередом под надзором временно исполнявшего обязанности начальника ПГУ Кирпиченко.

К концу января слухи начали приобретать более чёткую направленность, и я с ужасом почувствовал, что тяжкий жребий может выпасть на мою долю. Посоветовался с женой, решил, что, если Крючков сделает мне такое предложение, я откажусь. Слишком велика ответственность, да и нет желания менять ставшую привычной освоенную работу на неизведанное, близкое к высоким сферам место. К этим сферам с давних пор у меня возникло определённое предубеждение, отнюдь не по идеологическим, а скорее по чисто человеческим мотивам. Мне не нравилась атмосфера всесилия, всезнания, загадочности, окружавшая представителей верхов, которых приходилось наблюдать на разного рода совещаниях. Я подозревал, что за самоуверенностью часто скрывается пустота. Крючков чувствовал себя в компании таких людей как рыба в воде, он был одним из них.

Дело обернулось неожиданным образом. Крючков позвонил вечером 23 января 1989 года и приказал мне явиться в приёмную Генерального секретаря ЦК КПСС к девяти часам утра следующего дня. Долгие разъяснения в привычки председателя не входили, у меня же не было привычки требовать разъяснений. Приказано явиться, значит, надо явиться. Там всё станет ясным, хотя, разумеется, я уже догадывался, о чём пойдёт речь. Куда-то исчезла моя недавняя решимость отказаться от назначения. Боюсь, что проявилось тщеславие. Сработала и старая служивая мудрость – ничего не просить и ни от чего не отказываться.

В девять ноль-ноль я был на месте, появился Крючков, зашли вместе в приёмную. В кремлёвских коридорах физически ощущаешь атмосферу власти – я там был во второй раз. Прошёл В.И. Болдин – неприметный человек с острым взглядом. Крючков на несколько минут отлучился с ним, вернулся, и мы проследовали в кабинет М.С. Горбачёва. Генеральный секретарь был сух, строг, поздоровался со мной без малейшего видимого интереса и дал короткое наставление. Суть его – Советский Союз идёт к очень серьёзным договорённостям в области разоружения. Важно не допустить, чтобы нас поставили в невыгодное положение. Это главная задача разведки. Примерно так. Поблагодарил за доверие, вышел.

В тот же день было принято постановление Политбюро ЦК КПСС о назначении меня заместителем председателя – начальником Первого главного управления КГБ СССР…»

Понятно, что подавляющее большинство руководителей советской внешней разведки, ставших авторами книг-воспоминаний, не претендовали на то, чтобы стать профессиональными литераторами. А вот у Леонида Владимировича действительно проявился литературный талант, так что на одной только «Руке Москвы», вышедшей, кстати, несколькими изданиями, он не остановился.

В разное время выходили такие его книги, как «Из жизни начальника разведки», «Хроники Безвременья: Заметки бывшего начальника разведки», «И жизни мелочные сны…», «Последний бой КГБ», «Реквием по Родине», «КГБ шутит: Афоризмы от начальника советской разведки» и другие. К сожалению, некоторые – уже посмертно.

Конечно, последующие тиражи не сравнить с первым 50-тысячным разлетевшейся книги «Рука Москвы», однако сегодня падение тиражей зависит не от качества книг, а от качества, скажем так, читающей публики, от резкого снижения её количества – стоит ли объяснять причины этого? Но книги всё-таки выходят, а афоризмы Шебаршина – генерал оказался мастером острого и меткого слова – не только издаются в книгах, но и, как говорится, гуляют по просторам интернета:

«У народа отнимают прошлое, чтобы лишить его будущего».
«Прошлое, как и будущее, изменить нельзя. Но в отличие от будущего, его можно переписать».
«Россия – поле битвы чужеземных теорий с отечественной практикой».
«Несмотря на успехи нового мышления, Россия ещё жива».
«Мы никогда не меняем своих убеждений. Мы меняем только заблуждения».
«Не стоит возвращаться в прошлое. Там уже никого нет».
«Когда определилась победившая сторона, оказалось, что на побеждённой стороне никого и не было».
«Раньше был общий железный занавес. Теперь у каждого своя железная дверь».
«Не стоит сетовать на отсутствие мыслей. Возможно, это были бы плохие мысли».

Да, афоризмы жёсткие, подчас злые, но очень честные.

Нет смысла пересказывать биографию Леонида Владимировича – обо всём, о чём можно говорить, написано в его книгах. Есть, разумеется, ещё и многое другое, что остаётся «за кадром», точнее, под грифом «Совершенно секретно», но, видимо, так оно будет ещё многие десятилетия. 

Зато мы можем откровенно сказать, что у генерал-лейтенанта Шебаршина были очень добрые отношения с «Красной звездой» (заметим, что не только у него одного – к нам приходили, на страницах нашей газеты печатались как руководители КГБ и разведки, так и многие легендарные разведчики, работавшие в поле). Помнится в частности наш откровенный разговор, посвящённый Афганской войне и связанным с ней последующими событиями в стране.

…Леонида Владимировича давно уже нет с нами, но остались его книги, повторяются его колкие афоризмы, а значит, он живёт в нашей памяти и продолжает бой за историческую правду. Можно сказать, что эта борьба за сохранение исторической памяти, борьба за правду и есть тот самый последний бой КГБ, который до сих пор ведут его сотрудники (именно сотрудники, потому как «бывших не бывает») – воспитанники и коллеги последнего начальника советской внешней разведки генерал-лейтенанта Леонида Владимировича Шебаршина.