Директор СВР России Сергей Нарышкин: Секреты атомной бомбы, добытые нашей разведкой, были столь же бесценны, как и уран для нее (Часть 2)

Одной из самых блестящих ее операций (из тех, что преданы гласности) стало проникновение в планы США по созданию атомной бомбы. В итоге это помогло Москве обеспечить ядерный паритет с Западом и сорвать замыслы атомных бомбардировок СССР.

О том, как велась охота за ядерными секретами, в статье, написанной специально для «Комсомолки», рассказывает бывший сотрудник научно технической разведки Первого главного управления КГБ СССР, а ныне Директор Службы внешней разведки России Сергей Нарышкин. 

В первой части публикации речь шла о том, что с осени 1940 года по заданию советского правительства наши разведчики, действовавшие в ведущих странах Запада (прежде всего в США и Великобритании), начали искать подходы к научным центрам, государственным и военным структурам, занимавшимся урановой проблемой. Вскоре из Лондона были получены совершенно секретные британские документы, подтверждавшие, что разработка ядерного оружия американцами и англичанами идет полным ходом.

Работа советской разведки по выявлению зарубежных атомных проектов получила на Лубянке условное наименование «Enormous» («Энормоз»), т. е. «Гигантский/ужасный», что вполне соответствовало смыслу этих проектов.

«ЭНОРМОЗ» ПРОТИВ «МАНХЭТТЕНСКОГО ПРОЕКТА»

28 сентября 1942 года в разгар уличных боев в Сталинграде И. В. Сталин провел в Кремле заседание Государственного комитета обороны СССР (ГКО), посвященное разработкам советского атомного оружия. После консультаций с участвовавшими там ведущими советскими физиками А. Ф. Иоффе, П. Л. Капицей и Н. Н. Семеновым (двое последних впоследствии стали лауреатами Нобелевской премии) Верховный главнокомандующий в тот же день подписал совершенно секретное постановление ГКО № 2352 «Об организации работ по урану». Этим постановлением в системе Академии наук создавалась специальная «Лаборатория № 2», занимавшаяся проблемами атомного ядра (ныне - Национальный исследовательский центр «Курчатовский институт») под руководством 39 летнего доктора физматнаук Игоря Васильевича Курчатова.

В тексте этого рассекреченного уже в XXI веке постановления советская разведка не была упомянута ни разу. Но именно ее сотрудники и их зарубежные помощники добыли и передали И. В. Курчатову и его коллегам в 1943 1945 гг. в ходе операции «Энормоз» килограммы не уступавших по ценности урану документальных материалов об иностранных ядерных исследованиях. О запущенном в конце 1942 года в лаборатории новостройке под трибуной чикагского стадиона «Stagg Field Stadium» первом в мире атомном реакторе конструкции Энрико Ферми сообщил работавший в США в должности старшего инженера советского торгпредства в Нью Йорке 30 летний разведчик Семен Маркович Семенов. Благо в 1940 году он стал бакалавром Массачусетского технологического института и в этом качестве располагал широчайшими связями в американском научном мире. 22 декабря 1942 года из Лондона поступил добытый резидентурой Анатолия Горского подробный доклад о работах по атомной тематике в Великобритании и США. Особое место в докладе уделялось начатому в Штатах в августе 1942 года т. н. «Манхэттенскому проекту» по созданию атомной бомбы на 30 исследовательских и производственных объектах. В проекте под руководством генерала инженерных войск США Лесли Гровса к 1945 году участвовало более 130 тысяч военных и гражданских лиц, среди которых в разное время было около десятка помощников советской разведки.

«СЕЧЕНИЕ ЗАХВАТА НЕЙТРОНОВ»

Наряду с Горским огромный вклад в сбор информации о запущенном в конце 1941 года британском атомном проекте «Tube Alloys» («Трубчатые сплавы») внес прибывший в лондонскую резидентуру в конце 1940 года 27 летний выпускник Московского станкоинструментального института Владимир Борисович Барковский. Чтобы осмысленно опрашивать специалистов из «Tube Alloys» о крайне специфических вопросах вроде «сечения захвата нейтронов ядрами урана 235», он буквально вызубрил содержание изданного в США в 1939 году вузовского учебника «Прикладная ядерная физика». Впоследствии Барковскому пришлось закупить и направить диппочтой в Москву еще несколько экземпляров этого учебника. В отсутствие англо русских словарей по ядерной физике эти книги стали ценнейшим подспорьем для переводчиц, обрабатывавших в Центре первичные материалы в рамках операции «Энормоз».

Изначально всеми переводами по «Энормозу» в отделе научно технической разведки ведала окончившая в 1937 году Московский химико технологический институт Елена Михайловна Потапова. После того как в феврале 1944 года для сбора обобщенной информации по атомной тематике при наркоме НКВД была создана специальная группа «С», ее переводчицей стала дочь резидента в США 24 летняя Зоя Васильевна Зарубина. Бывшая ученица англоязычных школ в Стамбуле и Харбине, где в 1920 х гг. работали ее родители, Зоя переводила оригинальные документы с листа.

ИСТОЧНИКИ НЕ ПОДВЕЛИ

5 ноября 1944 года начальник советской разведки Павел Михайлович Фитин утвердил «План мероприятий по агентурно оперативной разработке «Энормоз». Он открывался ныне рассекреченными справками «Состояние научных работ по проблеме «Энормоз» и «Разработка и конструирование атомной бомбы». Из них следовало, что к концу войны советская разведка практически в полном объеме владела информацией о текущем состоянии атомных проектов как в США и Великобритании, так и в Германии и освобожденной к началу 1945 года Франции. Ее ценнейшими источниками стали еще один член «кембриджской пятерки» помощников советской разведки Дональд Маклин, ведавший с марта 1944 года в посольстве Великобритании в Вашингтоне вопросами межмидовской координации англо американских атомных разработок, а также немецкий коммунист доктор физических наук Клаус Фукс, который после эмиграции в Великобританию в 1941 году по своей инициативе стал помогать советской военной разведке. В дальнейшем он был передан на связь специалистам по западным атомным проектам из разведки НКВД СССР.

В 1943 году Фукс переехал в США и поступил на работу в штаб квартиру «Манхэттенского проекта» в городке Лос Аламос, специально построенном для нее среди пустынь штата Нью Мексико и не указанном ни на одной карте. Там ученого взял на работу в свою лабораторию «отец американской атомной бомбы» Роберт Оппенгеймер, игравший в «Манхэттене» ту же роль, что Курчатов в «Лаборатории № 2». В начале 1945 года Фукс передал через курьеров нью йоркской резидентуры супругов Морриса и Леонтину Коэн полное описание конструкции первой атомной бомбы США и планы подготовки ее испытаний.

ЯДЕРНАЯ ДУБИНКА США ОКАЗАЛАСЬ БЕССИЛЬНОЙ

Как известно, первая в мире атомная бомба была взорвана на полигоне «Аламогордо» в штате Нью Мексико

16 июля 1945 года. Узнав об этом, новый президент США Гарри Трумэн, сменивший умершего в апреле на своем посту надежного партнера СССР Франклина Рузвельта, воскликнул: «Теперь у меня есть большая дубинка против русских парней!» Чтобы придать этой «дубинке» более весомый вид, Трумэн санкционировал два показательных взрыва атомных бомб над японскими городами Хиросима и Нагасаки 6 и 9 августа 1945 года, унесших жизни как минимум 150 тысяч человек.

Окрыленные этим американские военные стали спешно готовить планы атомных бомбардировок СССР. Первый из них под названием «Тоталити» был составлен в конце 1945 года и предусматривал сброс 20 атомных бомб на 17 крупнейших советских городов. Летом 1946 года был разработан план «Пинчер» (50 бомб на 20 городов СССР), в конце 1948 го - «Сизэл» (133 бомбы по 70 городам), а к концу 1949 го - печально знаменитый «Дропшот». Вслед за применением 300 атомных бомб против 200 советских городов «Дропшот» предусматривал военную оккупацию СССР силами 160 дивизий американцев и их союзников из учрежденного в том же 1949 году военно политического блока НАТО.

Однако эти планы были перечеркнуты состоявшимся 29 августа 1949 года первым успешным испытанием советской атомной бомбы. Оно стало итогом напряженнейшего труда наших ученых и инженеров, опиравшихся на развитую в 1920 1940 х гг. в СССР мощную научно техническую и производственную базу. Первая советская бомба носила условное наименование «РДС 1» («реактивный двигатель специальный»), однако недаром это сокращение вошло в жизнь под названием «Россия делает сама» - в знак того, что конструкция бомбы включала ряд уникальных решений, отсутствовавших у американцев и британцев. И все таки информация по проектам «Манхэттен» и «Tube Alloys», добытая советской разведкой, сэкономила советскому атомному проекту несколько лет и огромные денежные средства, соизмеримые с расходами США на создание атомной бомбы, составившими порядка 20 миллиардов долларов по курсу 2020 года.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

В отличие от Курчатова и его коллег, получивших после первых успешных советских атомных испытаний звания Героев Социалистического Труда, деятельность помогавших им разведчиков в ту эпоху по ряду причин не была отмечена высокими наградами. Лишь в 1996 году сыгравшие ключевые роли в добывании секретных материалов по зарубежным атомным проектам 1940 х гг. советские разведчики Владимир Барковский, Леонид Квасников, Александр Феклисов, Анатолий Яцков и супруги Моррис и Леонтина Коэн были удостоены званий Героев Российской Федерации. Ныне их имена и лица увековечены наряду с другими работавшими в разведке Героями Советского Союза и Героями России на монументе, открытом в сентябре 2020 года, в канун 100 летнего юбилея российской разведки, в штаб квартире СВР в Ясеневе. И все таки главным памятником и главной наградой ставшим известными и до сих пор безымянным советским разведчикам и их помощникам, участвовавшим в создании советского ядерного щита и меча, было, есть и будет мирное небо над Родиной. Небо, где вопреки многим планам западников так и не выросли роковые «грибы» ядерных взрывов…

Директор СВР России Сергей Нарышкин: Секреты атомной бомбы, добытые нашей разведкой, были столь же бесценны, как и уран для нее (Часть 1).