Жил-был художник один

28 января текущего года на пресс-конференции в МИА «Россия сегодня» директор Службы внешней разведки Российской Федерации Сергей Нарышкин рассекретил имена семерых отечественных разведчиков-нелегалов, внёсших весомый вклад в обеспечение безопасности страны и защиту её интересов. В их числе был назван и Юрий Шевченко, который в мае 2017 года был удостоен звания Героя Российской Федерации.

Юрий Анатольевич родился в Москве 28 июня 1939 года, в 1963 году с отличием окончил Московский архитектурный институт, где был сначала сталинским, а затем ленинским стипендиатом, готовился поступить в аспирантуру, однако судьба его сложилась совершенно по-иному… В том же самом году он был зачислен на службу в Первое главное управление Комитета госбезопасности – во внешнюю разведку, а с 1969 по 2001 год регулярно выезжал в командировки за рубеж для решения разведывательных задач.

Сегодня Юрий Анатольевич впервые подробно рассказывает об одной уникальной разведывательной операции:

– Это было в одной из европейских стран в начале 1970-х годов. Я был французским архитектором и художником. Таким образом очень легко было оправдывать получение денег – какие-то этюды пишу, работы оформляю…

Приходишь в картинную галерею:

– Простите, я могу арендовать у вас стенку для продажи своих работ?

– Да, но только сначала мы должны посмотреть ваши работы, достойны ли они?

Приношу пару работ.

– Конечно, вы можете! Мы представляем вам одну стену в нашей галерее. Вы назначаете цену каждой своей работе, а мы к ней добавляем плюс двадцать пять процентов – наши комиссионные.

– Хорошо, согласен!

Поэтому, когда продавались эти работы – а они мало продавались, потому что очень дорогие были – я был освобождён от налогов, их платила галерея. А я иностранец, и если менее шести месяцев живу в стране, потому как уезжаю, а потом возвращаюсь, то мне уже налоги платить не надо. С этим сразу разобрался.

Меня спрашивали:

– Почему картины у тебя такие дорогие?

– Пикассо не разрешает мне дешевле продавать, – отвечал я. – Чтобы цену не сбивал.

Конечно, все понимали, что это шутка, но я же француз, и кто у меня знакомый?

Работы были дорогие, чтобы не очень покупали и мне не превращаться в настоящего художника. Всё-таки моя главная задача была совсем иная.

Помню, было задание сообщить, какими будут результаты запроса о продлении существования в Старом Свете одной  натовской базы. Следовало узнать, каково её будущее, потому как в прессе – по всей тамошней прессе – проходила информация, что местные власти категорически не хотят продления аренды этой базы и требуют вывести её с территории своей страны. Так это или не так? Либо будут какие-то новые условия продления аренды этой базы.

Но как же мне получить эту информацию?

Запросто! Думать надо. Потому что тупик в разведке бывает только здесь. (Юрий Анатольевич показывает себе на голову.) Нерешаемых задач для разведчика-нелегала нет.

Конечно, самому просто так проникнуть на эту базу мне было невозможно – это особо охраняемый военный объект. Походил вокруг, посмотрел. Видно, что стоят транспортные самолёты… Ну и что дальше? Всё это за забором, и соваться туда, как я сказал, не надо.

Значит, нужно искать каких-то ребят с этой базы – американцев, военнослужащих. Как искать? Да очень просто! Буду ловить их на «живца».

Беру мольберт, приобретённый в Париже, естественно, с масляными красками, надеваю знаменитый берет – француз! – выхожу и смотрю. Улица идёт как раз в направлении этой базы. Оттуда народ приезжает, и здесь, в этом направлении, идёт в центр, там хорошие забегаловки, кафе, где можно посидеть. Особенно много народу должно быть в субботу-воскресенье, когда ребята наверняка идут в увольнение, ну и офицеры в том числе должны приезжать, и значит, все они будут идти по этой улице.

Помню, было задание сообщить, какими будут результаты запроса о продлении существования в стране одной натовской базы

Я ставлю мольберт в не очень интересном с точки живописи месте, но мне нужно быть там, встаю и начинаю писать какой-то этюд. А раз я встал, значит, кто-то должен пойматься на «живца». 

Смотрю – два офицера, соответственно, в военной форме и с ними три дамы в штатском. Подходят: «Oh! Do you speak English? How much?» – и начинается ля-ля-ля, они же беспардонные…

Я отвечаю: «Yes, I do, but I don’t understand!» Если в переводе, то: «О! Вы говорите по-английски? Сколько это стоит?» – «Да, я говорю по-английски, но я его не понимаю!»

Они оценили юмор, посмеялись.

– Слушай, сколько?

– Я не продаю. А что, нра­вится?

– Да. Хороший сувенир.

Это была хорошенькая работа, достаточно продвинутая. Я с ней час простоял, достаточно много.

 Говорю:

– Действительно нравится вам эта работа?

– Да, конечно! Но вы же за неё дорого попросите?

– Ладно, – говорю, – если она вам нравится, то я её вам дарю!

– Слушай, серьёзно?

– Конечно!

– Ой, а мы идём сейчас пить вино. Пошли с нами!

Я знал, что неподалёку есть ресторанчик, где подаются только вино и какие-то там орешки. И музыка местная. Больше там ничего нет, но ресторанчик хороший. Говорю: «Я с этюдником, мне нужно отнести его домой. Я знаю этот ресторанчик, занимайте столик, я подойду».

Было где-то семь вечера – ещё светло, летнее время. Захожу в ресторанчик, сидит та самая компания. Вино там подавалось в глиняных кувшинчиках, и глиняные такие стаканчики – обстановка вроде крестьянского дома. Сели мы. Ля-ля-ля о пирогах и пряниках. О базе ничего не говорю, но я же понимаю, что они оттуда, хотя и не мешало бы уточнить.

Спрашиваю:

– Вы, наверное, где-то здесь служите?

– Да, на той базе!

Всё, думаю, теперь вы от меня никуда не денетесь. Это уж точно. Посидели с девчонками, девчонки оказались местными, работали вольнонаёмными на той же базе. Я тогда был ещё молодой, и все мы были примерно одного возраста.

Потом ребята предлагают:

– Слушай, теперь мы трое на трое, здесь есть дансинг – пойдём потанцуем с нашими дамами.

Говорю:

– Конечно!

Нужно искать каких-то ребят с этой базы – американцев, военнослужащих. Как искать? Да очень просто – буду ловить их на «живца»

Пошли мы с этими дамами, а кто-то из них говорил не только по-английски, но и по-французски, танцевать. Там познакомились с каким-то миллионером-кубинцем, он пошёл с нами. Интернациональный коллектив получился: американцы, местные, «француз», да ещё и кубинец.

Кубинец говорит:

– Ребята, поехали со мной, я знаю один ресторан – приглашаю всех на обед.

Какой обед? Три часа ночи! Думаю, хорошо, что супруги нет со мной в этой командировке. Она в это время была в другой стране, и мы с ней, по легенде, ещё даже не поженились…

А я ведь тогда в семь часов вечера из гостиницы вышел, сейчас было три часа ночи. Она бы беспокоилась, где я болтаюсь, ведь я в любом случае не мог этих бросить…

– Какой обед? – спрашивают его. – Три часа, всё закрыто.

– Нет, он круглосуточно работает. А как там зайца готовят!

Мы позволили себя уговорить. Поехали в этот ресторан. Уже светало. У этого кубинца лимузин был американский, как квартал по длине, и вся наша компания там прекрасно разместилась. Кубинец был в хорошем подпитии, но за рулём сидел уверенно.

– Слушайте, – вдруг говорит он (уже воскресенье настало, тогда как встретились в субботу. – Прим. авт.), давайте поедем лучше в соседний город – у меня там есть приятель, владелец завода по производству анисовой водки. Поедем, сейчас продегустируем.

Я говорю:

– Какой завод, ночь же. И воскресенье. И где он, этот завод?

– Да всего-то 250 километров!

Попёрлись туда. Приехали. Завод закрыт. Кругом рассыпан сахарный песок, или из чего они там гонят эту сивуху. Кубинец позвонил. Подняли с постели директора. Пришёл он, открыл нам ворота. Заходим в цех розлива. И вот бутылки ещё пустые, конвейер, рюмочки в конце конвейера… И мы начали, кто быстрее.
Короче говоря, в 12 часов следующего дня – не спавший, напившийся, наевшийся в конце концов, потому как мы всё-таки попали ещё и в тот ресторан, где зайцы, – я вернулся в гостиницу и упал на кровать…

Встретиться и познакомиться с ребятами – для меня это было ерундой. Но ведь нужно было, что гораздо сложнее, установить и поддерживать с ними связь, договориться о следующей встрече. Мне это удалось.

Мы о чём тогда говорили? Я им рассказывал об архитектуре:

– Вы были в этом городе? Там такой собор есть! А вот в этом-то городе были? Там базилика XIII века! Вы не были там?! А вот эта базилика – там есть окно…

Это я им рассказывал как архитектор, со знанием дела.

Эти американские офицеры говорят:

– Слушай, а поехали в следующую субботу в тот город, ты нам расскажешь.

Ну естественно, я им рассказал со знанием дела – гид, лучше всех! Я же хотел быть профессором по кафедре истории архитектуры.

После этого я уже от них отвязаться не мог. Каждые субботу и воскресенье мы выезжали по заранее подготовленному мною маршруту – тот объект, этот…

После того как мы встречались и рассматривали всё, я приглашал их в ресторанчик, обедали за стаканчиком «вискаря», говорили уже о жизни, о том, о сём… О базе ни слова! Я думал, настанет момент (это я сам себе говорил), и всё будет. Это пока я им всё рассказываю и дальше ещё буду их возить, угощать, но обязательно придёт момент, и они мне скажут:

– А не поехать ли тебе с нами на базу?

Но мне же нельзя туда ехать. Мне же потом попадёт от Центра. Это же риск какой – всё равно что головой в пасть к тигру. Я знаю, что никому туда ехать нельзя, но… мне можно.

Так я сумел себя поставить. Никакому другому нелегалу нельзя, но я знаю, что мне можно. Хотя мне же потом влетит, но…

– Ладно, – думаю, – будем ждать этого момента.

Когда подъедем к шлагбауму, я тебя шинелью прикрою. Шлагбаум поднимут, мы – раз туда! И таким же образом тебя оттуда вывезем

Ехать было нужно. Почему? Не потому, чтобы просто посмотреть. Но там, когда они мне всё покажут, как они живут, какие условия – а они мне говорили, что там есть и бассейн, и корт, и всё такое прочее на этой базе, что казарм там нет – отдельные квартиры, даже сержантский состав, женатые и неженатые, имеют отдельные квартиры – они мне всё это покажут, и после этого мы сядем где-нибудь в ресторанчике, и тогда я им скажу…

Беседу-то я заранее готовил, так что знал, что скажу им: что жизнь здесь, конечно, великолепная, «бабки» немереные и всё здесь почти даром, экономия полнейшая, суточные дополнительные, условия райские – но всё это дело кончается, скажу я. Местные власти не хотят продлевать аренду этой базы. Я спрошу: 

– Что вы будете делать?

И вот как они на это среагируют? Скажут, что да… Или нет? И почему, и как?

Я знал, что это будет. И вот в один день мы уже основательно закорешились, созваниваемся, встречаемся при первой возможности. Как-то после одной экскурсии сидели мы в ресторане за бутылкой виски «Джонни Уокер» – дешёвка, ширпотреб. Но всё равно неплохо.

И тут начинается то, чего я ждал. Мне говорят:

– Слушай, а не поехать ли тебе с нами на базу? Мы тебя приглашаем.

– Вы что, ребята? Я же иностранец. Хотя Франция и входит в НАТО, но мы же вышли из его военной организации. И как вы приглашаете меня на военный объект? Вам же попадёт.

– В честь чего нам попадёт? Нет!

– Да нет, попадёт!

– Да перестань ты! Ты нам всё тут показываешь, а нам-то тебе нечего здесь показать. Только то, как мы сами живём, в каких условиях. Чем богаты, тем и рады. Нам хочется отплатить тебе добром.

Я говорю:

– Мне что, нужно паспорт с собой брать, заявку писать? Как мы туда проедем?

– Это всё ерунда! Нас с Джоном пропускают по номерам машины. 

Там КПП. Джон будет сидеть впереди, мы с тобой – сзади. Когда подъедем к шлагбауму, я тебя шинелью прикрою. Шлагбаум поднимут, мы – раз туда. И таким же образом тебя оттуда вывезем. Гарантируем тебе безопасность. Это наша честь. Гарантируем.
Я говорю:

– Ладно. Слушайте, мужики (нет, джентльмены, разумеется). Но вообще, смелые вы люди. А вдруг я шпион?

Те обалдели:

– Где же ты видал таких шпионов? Ха-ха-ха!

– Ну да, на шпиона я действительно не похож, тем более китайского. Но представьте себе, что я русский шпион?

Пошутили, посмеялись. Потом я говорю:

– И всё-таки, может быть, вы мне просто расскажете, что у вас там? Я не вижу особого смысла к вам туда ехать…

– Слушай, ты заказал здесь, в ресторане, бутылку виски. Сколько ты заплатил?

Бутылка была пол-литровая.

– Восемь долларов, – говорю.

– Вот видишь! А у нас на базе она стоит 80 центов!

– Мужики, а чего же вы молчали?! Надо было ехать вчера!

– Ну вот, поехали!

– А с собой там можно купить?

– Да, конечно!

Им было понятно: я еду за дешёвым виски. Цель моей поездки ясна и сомнений не вызывает. Я откликаюсь на их гостеприимство.

Приезжаем на базу. Они мне всё показали, всё идёт по плану. Сели в ресторанчике за восьмидесятицентовым виски, хорошим тем не менее. Разлили…

– Да, мужики, – говорю, – хорошая у вас здесь жизнь. Позавидовать можно. И всё это кончается…

– Откуда ты взял?

– Ну как же, все газеты об этом пишут.

– А ты что, читаешь местные газеты?
– Но других же здесь нет.

– Да что ты им веришь! Это всё дезинформация, для того чтобы успокоить местное население.

– Как это? Это серьёзные же газеты, не может быть такого.

– Слушай, – говорит Джон. – Пять дней назад к нам приезжал Александр Хейг, главнокомандующий войсками НАТО в Европе. Знаешь? И проводил здесь у нас секретное совещание о будущем нашей базы.

– О, – говорю, – ребята, отсюда поподробнее. Я всё записываю. Ну и сколько вопросов стояло на совещании?

Конечно, мне всё это надо было запоминать, но они-то считали, что я шучу.

– Шесть вопросов.

– А какие приняты решения?

И так мной из первых рук была получена совершенно секретная информация о будущем этой базы: какая аренда, какие условия аренды, на сколько лет, какова стоимость аренды этой базы. Всё!
Информация была получена. Я в тайнописи направляю её в Центр.
Центр отвечает:

– Ваша информация одобрена, получила высокую оценку.

Но я им не сообщал, каким путём я получил эту информацию. Думал, что приеду, расскажу…

Перед Центром я всегда был честен, кристально честен. А пока что умолчал, чтобы их не волновать. Они ведь там все с ума сойдут! Мне-то ведь ничего, что я побывал на базе, а они сразу потребуют: 

– Срочно возвращайся, будем ждать, что дальше, как бы чего не вышло.

Это не перестраховка – в Центре очень волнуются за нелегалов.
…Решив все вопросы, я приезжаю в Центр. Мне говорят:

– Твоя информация доложена председателю КГБ СССР Юрию Владимировичу Андропову. Ты получил высокую оценку за проделанную работу. Тебе – личный подарок от председателя за получение этой информации.

Ну а когда я рассказал, как эта информация была получена, мне было сказано:

– Отлично! А за то, что ты так это сделал, тебе объявляется выговор.
У меня было два личных подарка от Юрия Владимировича – кинокамера и охотничье ружьё. И каждый подарок сопровождался выговором.

Но потом они (Центр) плюнули на меня и сказали:

– Этому хоть кол на голове теши! Всё как с гуся вода. Делает невозможное.

И я продолжал работать…

О том, как работал «в поле» (то есть в зарубежных командировках) полковник Шевченко, свидетельствуют его боевые награды: ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени и «За военные заслуги», ордена Красного Знамени и Красной Звезды, знаки «Почётный сотрудник госбезопасности» и «За службу в разведке», многие медали. Он также был удостоен почётного звания «Заслуженный сотрудник органов внешней разведки Российской Федерации». Ну и, напомним, что Юрий Анатольевич – Герой Российской Федерации.