Гуд дэй, мистер Рузвельт. Первое спецзадание Зоя Зарубина выполнила в 7 лет

Когда в 1971 г. она открывала в СССР первые курсы переводчиков-синхронистов для работы при ООН, в Москву прилетел сам Генсек ООН У Тан. Но далеко не этот эпизод вспоминают родные, друзья и ученики Зои Зарубиной, когда говорят о ней.

В разведку — с пелёнок

Не стать разведчицей Зое было практически невозможно. Судите сами. Отец — Василий Зарубин — резидент в Китае, Финляндии, Дании, Германии, США. Есть информация, что именно он поддерживал связь с единственным советским агентом в гестапо Вилли Леманом (прототип Штирлица). Мать — Ольга Зарубина (Наумова) — работала в аппарате НКВД. Родители Зои развелись, когда работали в Китае. Там Ольгу Георгиевну судьба свела с другим разведчиком Леонидом Эйтингоном. Отчим Зои — правая рука легендарного Судоплатова, лично руководил многими важнейшими операциями советской разведки, самая известная из них — ликвидация Троцкого. Отец девочки тоже связал свою судьбу с Елизаветой Зарубиной (Горской), которая в разведке с 1925 г. Супруги Зарубины вместе добыли немало секретов для СССР, но специализировались на научно-технической разведке в США. 

И как при таком количестве родственников-разведчиков Зарубина могла пройти мимо спецслужбы?! Ещё в 1927-м семилетняя Зоя выполнила первое ответственное задание отчима Эйтингона. Когда местные власти пришли в наше консульство в Китае и согнали всех в столовую, Эйтингон, который работал под дипломатическим прикрытием, шёпотом попросил падчерицу вынести из их квартиры один свёрток. Девочка пробралась в комнату и вынесла мимо охраны то, что просил Леонид. В итоге консульский дом перевернули вверх дном, а в свёртке был пистолет...

Отчим был для Зои примером во всём, хотя и родной отец не забывал дочь во время нечастых «заездов» на Родину. Зоя даже умудрялась дружить с новой женой Зарубина. Когда в 39-м девушка окончила школу с золотой медалью, встал вопрос, куда поступать. Зоя, конечно, мечтала о разведке, но отец отсоветовал. И она без проблем поступила в престижнейший в то время ИФЛИ (Институт истории, философии и литературы) на исторический факультет. Училась, занималась спортом, стала даже чемпионкой страны по лёгкой атлетике. Доучиться у Зои не получилось. За три недели до войны, в 1941-м, она родила дочь Татьяну, а потом уже всем было не до дипломов. 

Муж-пограничник Василий Минаев получил тяжёлое ранение на фронте. Зоя Зарубина сдавала грудное молоко, работала в госпитале медсестрой. В июне 1942-го попросилась на фронт санитаркой. «Но мне сказали: „Есть много людей, которые смогут работать санитарами, а с твоими знаниями иностранных языков ты будешь нужна в другом деле — в разведке“, — вспоминала много лет спустя Зоя Васильевна. — Моими первыми заданиями стали переводы секретных материалов и документов. Действительно, очень пригодились полученные в школьные годы знания иностранных языков. Дело в том, что, живя с родителями в Китае, затем в Турции, я училась в школах, где преподавание велось на английском, который стал для меня вторым родным языком. Там я учила и французский, а в московской школе овладела немецким».

Налетела на Сталина

Уже в 1943-м миловидная лейтенант госбезопасности Зоя Зарубина работала переводчицей на Тегеранской конференции. Она отвечала за контакты между советской и американской службами безопасности в связи с проживанием президента США Рузвельта в посольстве СССР. Конечно, одними переводами дело не ограничилось. «Жучки» и прослушка апартаментов — всё шло в ход. На кону было открытие второго фронта. 

Зоя Зарубина общалась не только с Рузвельтом, но и с британским премьером Черчиллем. Позже она вспоминала, что не знала до личной встречи, что Рузвельт передвигается в инвалидном кресле, а Черчилль — великолепный оратор. А вот со Сталиным однажды Зоя столкнулась в буквальном смысле. «Представляете, вождя всех времён и народов я чуть не сбила. Я тогда впала буквально в шок. Бежала по срочному поручению. А тут Сталин вдруг в дверях появился. Ну, я и налетела с разбега на его плечо. Помертвела вся. А он даже не отреагировал, прошёл мимо. В чувство меня привёл Ворошилов. Похлопал по плечу и успокоил: «Ничего, ничего, девочка. Бывает...» — рассказывала Зарубина.

Потом были Ялта, Потсдам, Нюрнбергский процесс... И везде переводы и разведка. Например, в Нюрнберге все знали, что красавица Зоя переводит в основном документы, интересующие нашу разведку. 

Атомные секреты

Также Зарубина стала одной из первых переводчиц секретных «атомных» документов, которые наши разведчики и нелегалы передавали из Англии и США. Тогда Зоя не догадывалась, что одними из добытчиков американских секретов были её отец Василий Зарубин и его жена Лиза.

«Как-то вызвал меня к себе генерал Павел Анатольевич Судоплатов, дал в руки увесистую пачку документов и сказал: «Сейчас тебя проведут в комнату и закроют на ключ. В комнате есть всё необходимое, от словарей до еды, но ты не выйдешь, пока не переведёшь эти сверхсекретные документы, только что полученные нами из США, — вспоминала Зарубина. — Я сидела над листками с непонятными терминами и чуть не плакала. Я знала английский как русский, но я не была физиком, и смысл формул и чертежей всё время ускользал от меня. Это сегодня любой грамотный человек знает слова вроде „цепной реакции“, „обогащённого урана“ и тому подобных, но откуда я могла знать их тогда? Мне было поручено встретиться с научным руководителем нашего атомного проекта, замечательным физиком Игорем Курчатовым. Он посмотрел мой текст: „Это какая-то абракадабра. Что у тебя было в школе по физике?“ Я отвечаю, что „отлично“. „Надо начинать всё сначала, — сказал мне Курчатов, — бери учебник, учись, а мы тебе поможем“. Потом вместе со мной стали работать физики и группа технических переводчиков. Но первое время я работала одна». 

Звезда от американцев

После войны Зою Зарубину ждало ещё немало испытаний. Начались в органах этнические чистки, и сначала в отставку отправили мачеху. Затем на пенсии оказался отец. В 1951-м арестовали отчима. Зое Васильевне, преподававшей тогда язык в МГБ, предложили: откажитесь от Эйтингона, подумаешь, отчим. Или уходите с работы. Так закончилась её карьера разведчика. "Меня отчислили из органов, уволили в запас, и это, очевидно, спасло меня, — рассказывала она. — Потом я работала по 15—20 часов в сутки: мне нужно было кормить большую семью. Я работала в Институте иностранных языков и давала частные уроки, иногда по десять в день«.

Она работала деканом факультета английского языка Московского института иностранных языков, затем возглавила курсы подготовки переводчиков для советского представительства в ООН. В 1970-м начала работать в Дипакадемии. В 1972–1973 гг. участвовала в работе советской комиссии по подготовке Хельсинкских соглашений. В 1988 г. была в числе организаторов Международного движения «Педагоги — за мир». Зарубина тогда была вице-президентом этого движения. 

Зоя Васильевна долго болела и умерла 23 января 2009-го. Последние два года она была прикована к постели, но до этого она, несмотря на почтенный возраст, вела активный образ жизни, давая уроки английского, занимаясь благотворительностью, читая лекции по советской истории иностранцам, оказывая протекцию молодым.

Много лет Зарубина шефствовала над Юровской школой-интернатом для детей, больных церебральным параличом. Она поддерживала на личные средства школу, навещая детей, каждый раз привозила не только подарки, но и интересных людей, многие из которых потом тоже помогали интернату. «Добро не бывает большим или маленьким, важным или неважным», — часто говорила она. В день её 80-летия американская ассоциация «Акцент на понимание» присвоила имя Зарубиной одной из открытых звёзд. И сегодня официальный сертификат о далёкой звезде «Зоя Зарубина» бережно хранится в семье Зои Васильевны.

Дочь этой удивительной женщины Татьяна Козлова к столетию матери выпустила книгу «Зоя Васильевна Зарубина. Семейный альбом». В ней не только множество уникальных фото, но и воспоминания друзей семьи, учеников и единомышленников. Пронзительные истории и воспоминания, которых не найдёшь ни в одной официальной биографии, открывают для нас неординарную женщину порой с очень неожиданных сторон.