Взорванные мифы

До этого атомной бомбой владели только американцы, испытавшие смертельное оружие 16 июля 1945-го на полигоне Аламогордо. Меньше чем через месяц - 6 и 9 августа - они сбросили атомные бомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки.
Об истории создания советской атомной бомбы написаны сотни книг. Кажется, тут не избежать азбучных истин и повторений. А вот опровергнуть некоторые мифы можно.

1. Часто возникают споры: как и когда в СССР узнали о начале работ в США и в Великобритании над атомной бомбой.

- Ответ дал мне Герой России, атомный разведчик Владимир Барковский, написавший об этом подробнейшую книгу. К сожалению, абсолютно для нас закрытую. Еще в сентябре 1941-го из Центра по всем резидентурам было разослано указание - срочно сообщать любую информацию, связанную с созданием бомбы.

Первыми, это установлено документально, с разницей в несколько дней из Лондона пришли два сообщения от членов так называемой Кембриджской пятерки. Первое прислал Дональд Маклейн из Форин Офиса. А Джон Кернкросс выкрал полный доклад засекреченного комитета, контролировавшего работу британских атомщиков.

2. В возможность создания бомбы в Москве не поверили и потому особого значения ценнейшим сведениям не придали.

- Еще как поверили. Но было не до атома. 16-18 октября 1941-го судьба Москвы висела на волоске. Надо было спасать столицу и мир. Какие там научные разработки. К созданию атомной бомбы вернулись лишь в 1942-м.

3. Если бы не лейтенант Георгий Флеров, написавший письмо лично Сталину, работы над созданием атомной бомбы начались бы еще позже.

- Молодой техник-лейтенант Флеров, призванный в армию в сентябре 1941-го, был учеником Игоря Курчатова. Георгий Флеров первым обратил внимание на то, что все статьи, хоть как-то связанные с атомными проблемами, вдруг исчезли из зарубежных научных журналов. Будущий академик тотчас написал об этом руководителям советской науки. Но столпы на несколько его писем особого внимания не обратили.

Смельчак обратился с написанным от руки письмом прямо к тов. Сталину. И только тогда начались работы. Не преуменьшая роли будущего академика Флерова, надо признать: ни единого свидетельства того, что письмо дошло до главного в стране адресата, нет.

Но работы начались. Почему? Пришло время. В Великой Отечественной наметился коренной перелом. И, вздохнув, в СССР взялись за создание атомного оружия.

4. Сталин остался совершенно спокоен, после того как президент США Трумэн сообщил ему о создании оружия необыкновенной разрушительной силы.

- Это произошло 24 июля 1945-го после одного из заседаний Потсдамской конференции. И Гарри Трумэн, и внимательно вслушивавшийся в разговор между ними премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, стоявший в пяти ярдах (полутора метрах) от них, были поражены спокойной реакцией генералиссимуса. Тот лишь кивнул головой и заметил, что это оружие хорошо использовать против Японии. И Трумэн, и лиса Черчилль, решили: Сталин ничего не понял, он даже представить не мог, о каком оружии шла речь.

Нет, Сталин-то как раз понял. Советская агентура доложила о работе союзников над атомной бомбой еще осенью 1941-го. Сталин был в курсе всего, с бомбой связанного. А сохранив поразительное спокойствие, сумел убедить союзников в своем полном неведении.

Но вот что было дальше. Вернувшись в свою резиденцию, Иосиф Виссарионович позвонил академику Курчатову. Приказ его был тверд и резок: работу над "изделием" во что бы то ни стало ускорить. Средств не жалеть. Задача, поставленная перед Курчатовым, требует скорейшего решения.

А перед ближним своим окружением Иосиф Виссарионович не раскрылся, позволив Жукову и Ворошилову шутить на тему, что "американцы набивают себе цену". Во всем хорошо разобрался личный переводчик Сталина Владимир Павлов. Но в свои 30 лет он уже прекрасно знал, когда надо хранить полное молчание.

Как писал в своих рукописных воспоминаниях начальник сталинской охраны генерал-лейтенант Власик, спокойствие и выдержка изменили вождю после сообщения о бомбардировке Хиросимы. Вот когда он впал в ярость. Кричал криком, да так, что изо рта, как утверждает Власик, шла пена. Нервы не выдержали: срыв и истерика, мат и охаивание ближайших соратников. Сталинский гнев обрушился на Берию: из разряда особо приближенных тот был исключен. Но только на время.

5. Атомную бомбу создали американские ученые при помощи ведущих физиков-атомщиков западных стран.

- И с этим не поспоришь. Но как тогда относиться к тому, что еще в 1940 году сотрудники Харьковского физико-технологического института подали "заявку на изобретение атомной бомбы и методов наработки урана-235"? Неужели Фридрих Ланге, Виктор Маслов и Владимир Шпинель опередили Оппенгеймера, Эйнштейна, Бора плюс всю могучую плеяду иностранных гениев? Да, они попытались определить технологию изготовления взрывчатого вещества, создать конструкцию бомбы и механизм подрыва. Но как было поверить в реальность проекта в 1940-м? Он настолько опередил время. К тому же схема уранового заряда была разработана неверно. Проекту выразили недоверие.

И все же заявка имеет определенную ценность - скорее историческую. Первая в Советском Союзе конструкция именно атомной бомбы рассматривалась еще за год на начала Великой Отечественной войны.

6. В добыче секретов атомной бомбы нам помогали ведущие мировые светила, исповедующие левые взгляды.

- А вот это - совсем неверно. Конечно, в книгах генерала Павла Судоплатова об этом пишется много и с удовольствием. Но, увы, в атомной разведке достижения Павла Анатольевича гораздо скромнее, чем представляется.

Мировые светила настолько прикормлены, так привязаны к своему высочайшему положению и столь боятся потерять его, что на сотрудничество с советской разведкой никогда впрямую не шли. Ограничивались и во время войны похвалами Советскому Союзу, насмерть бьющемуся с общим врагом - фашизмом. Не больше.

Часто пишется, будто огромную помощь в создании бомбы оказал датский физик Нильс Бор. Нобелевский лауреат, почетный член Академии наук СССР, в годы войны он наотрез отказался сотрудничать с нацистами. Но и нам Бор не помог.

Знаменитый советский атомный разведчик Герой России Владимир Барковский подробно рассказывал мне о так называемой миссии Терлецкого. Руководивший атомным проектом Берия требовал от подчиненных проявлять активность. Он и подбросил Судоплатову идею отправить в Копенгаген группу ученых, они же частично разведчики, во главе с физиком Яковом Терлецким. Неплохой специалист, хорошо подготовленный переводчик, а по совместительству (что выяснилось лишь через много лет) и разведчик, он сразу понял, что миссия обречена на провал.

Вопросы готовили по приказу Берии. Их, подавляя внутреннее несогласие, и задавали Бору в Дании. Тот держался дружелюбно, однако отвечал так, словно беседовал с начинающими студентами-физиками. Тщательный перевод, сделанный в Москве, понравился двум людям: Берии и Судоплатову. Они и преподнесли это тов. Сталину как свой огромный успех. По мнению Барковского, прием - типичный бериевский.

Однако ученые высказались по поводу "откровений" Нильса Бора исключительно сдержанно, никакой помощи от него они не дождались.

А вот нашей разведке этот визит запомнился. Бор, занимавший одно из высочайших мест в мировой научной иерархии, отличился не только замкнутой сдержанностью. Быстро сообщил о визите русских в датскую контрразведку, не забыв передать и список вопросов-ответов. Несколько членов миссии Терлецкого оказались засвеченными.

Но Берию не смутило и это. Главное было умело доложить, что он и сделал в победном стиле.

7. Берия держал советских ученых-физиков в страхе, угрожая всяческими карами за невыполнение поставленной задачи.

- Ничего подобного. Лаврентий Павлович, поставленный во главе атомного проекта, акценты расставил сразу. Его первая беседа с лучшими представителями научной интеллигенции поразила никак нежданной доброжелательностью. Он рассказал о задачах, потребовал отдачи от каждого. А вместо угроз сразу же поставил себя на одну доску с подчиненными. Заявил, что проект все равно надо осуществить, и как можно быстрее. Ну, а если уж не удастся, то отвечать нам, обратите внимание на "нам", придется вместе.

Средств, и не только на производство, Берия не жалел. На ученых посыпались блага в виде дополнительных продовольственных пайков, государственных дач и даже новеньких "Побед". Для того времени - щедрость небывалая.

Однажды во время совещания в кабинете Берии с группой ведущих ученых в разгаре развернувшегося теоретического спора кто-то (говорят, академик Капица) вдруг предложил прервать дискуссию и прослушать радиотрансляцию из Англии, где играли московские динамовцы в ставшем знаменитым послевоенном победном турне. Смелость неслыханная. Берия среагировал мгновенно, признавшись, что и сам хотел послушать репортаж Синявского об игре любимой команды, но не решился отвлекать научную элиту. После матча заседание продолжилось.

8. Берия первым сообщил Сталину об успешном испытании в Семипалатинске.

- Совсем нет. Берия действительно дозвонился до ближней дачи Сталина. Тот уже спал, но Берия приказал разбудить Иосифа Виссарионовича. Прокричал радостную новость. И нарвался на равнодушное: "Ты что, Лаврентий, будишь меня по пустякам". Какой там пустяк. Сталинская личная разведка следила за испытаниями прямо в Семипалатинске и сообщила хозяину об успешном взрыве. Сталин же "осадил" Лаврентия. А тот решил, что Сталин, как и четыре года назад в Потсдаме, "не понял".

9. Наши американские друзья Юлиус и Этель Розенберги были казнены за передачу русским атомных секретов.

- Да, Розенберги были казнены на электрическом стуле за то, чего они никогда не совершали. Об этом не раз подробно рассказывал близкий мне человек - Герой России Александр Феклисов. Это он был на связи с Юлиусом. Только никаких атомных секретов Розенберг нам не раскрыл. Скромный и очень небогатый инженер сотрудничал с советской разведкой не ради денег, а за идею. Передавая Феклисову некоторые образцы обычного вооружения, ни разу не согласился принять от него вознаграждение. А Этель Розенберг к разведке отношения не имела. Феклисов лишь предполагал, что муж, возможно, что-то рассказывал ей о помощи, которую он, коммунист, оказывает Красной Армии в борьбе против Гитлера.

Однако казнь не была чудовищной ошибкой, как теперь признается даже в американских исследованиях. Умерщвление Розенбергов стало местью тех, кто проиграл в борьбе двух мировых разведок.

10. Бесконечен спор о том, чей вклад в создание первой советской атомной бомбы более весомый - разведки или ученых.

- В самом начале 1990-х один из отцов атомной бомбы академик Юлий Борисович Харитон посетил штаб-квартиру Службы внешней разведки в Ясенево. Там он долго беседовал с нашими атомными разведчиками - Владимиром Борисовичем Барковским и Анатолием Антоновичем Яцковым. Сохранилось и фото. С Барковским - героем моих книг и очерков - меня связывали добрые отношения. Владимир Борисович даже показывал место, где и было сделано историческое фото. И Барковский тогда пошутил: "Разошлись мирно - 50 на 50".