Документы разведки не горят

Николай ДОЛГОПОЛОВ

Нападение Гитлера на СССР 22 июня 1941-го было вероломным. Но не внезапным.

"Агрессия" - внушительный сборник в 576 страниц с подзаголовком "Рассекреченные документы Службы внешней разведки Российской Федерации".

Снят гриф "сов.секретно"

Берешь фолиант и поначалу: ну, какой здоровый. Начинаешь читать и не оторваться. В сборнике документы из архива СВР, которые разведка добывала и представляла высшему руководству страны в основном накануне вероломного и внезапного нападения Гитлера на СССР 22 июня 1941 года.

Прочитав книгу, убеждаешься: нападение действительно вероломное. Но внезапным назвать его никак нельзя.

Материалы, добытые разведкой прямо из Берлина, из Англии, Франции, Японии... взывали и доказывали: скоро неизбежная война. Главный адресат, который получал их всегда и первым, - Сталин.

Разведка била тревогу, головой ручаясь: «Завтра — война». Но вождь не верил. Говоря потом о внезапности нападения, Сталин хотел хоть как-то объяснить народу катастрофические неудачи первых военных месяцев. По данным вермахта, с 22 июня 1941 года по май 1945-го в плен взяты более 5,7 миллиона красноармейцев, более половины — в 1941-м. Около 3,5 миллиона погибли.

Довольно часто документы под грифом "сов.секретно" читали и другие высшие руководители страны. Сегодня, накануне 70-летия начала войны с огромного массива ценнейших донесений снят гриф секретности.

Наш собеседник - генерал-майор СВР, историк Лев Филиппович Соцков, проделавший титаническую работу по составлению сборника.

Сначала ему слово, а потом вопросы, ответы на которые неожиданно откровенны.

Монолог от первого лица

- Июнь 1941-го - особое время в истории нашего народа, это величайшая трагедия. Почему взялся за книгу? В последние годы сталкиваемся с такими толкованиями, связанными с войной, которые - чистая фальсификация.

К великому сожалению, в авангарде идут соседи - Прибалтийские страны, Польша, до недавней поры - даже Украина. Вся политическая и хронологическая составляющая грядущей войны - 1938-й - 1941-й. 1938-й - начало подготовки сценария Мюнхенского соглашения, заканчивается сборник информацией, поступавшей до 22 июня, и некоторыми аналитическими документами, полученными разведкой чуть позже.

Что дает эта подлинная, не сокращенная, не приглаженная документация. Во-первых, вскрывает закулисье европейской политики. Во-вторых, и очень важных, показывает, в какой мере политическое руководство нашей страны было информировано о происходивших военно-политических процессах. В-третьих, она, конечно, показывает, в какой мере разведка исполняла свою функцию: заблаговременно информировать руководство о наиболее важных событиях и изменениях в международной обстановке. И, наверное, даже точно, важнейшая часть - рассекреченные нами документы, получаемые руководством страны с января по 22 июня 1941-го. Мы впервые обнародовали множество материалов в дополнение к тем, что приходили из наших резидентур. А информация из резидентур публикуется полностью.

Идут спекуляции: разведка докладывала в Кремль и дезинформацию, в том числе о датах нападения. Это не так. Да, поступали донесения от подставы германских спецслужб нашему резиденту в Берлине Кобулову. Случилось так, что после разгрома, учиненного Берией в зарубежных резидентурах в 1937-1938 гг., работать там было некому. И в самый критический момент резидентом в Берлине оказался брат заместителя Берии - Кабулов, который пришел на важнейшую должность с рядовой бухгалтерской работы и в разведке ничего не смыслил. Ему и был подставлен агент "Лицеист", который пытался подсовывать дезинформацию. И, знаете, сообщения этого фашистского источника мы тоже поместили, чтобы остаться честными перед общественным мнением. То были умозрительные суждения самого общего плана, резко отличавшиеся от информации других агентов.

Корректная, надежная информация приходила от наших источников в аппарате Геринга и Гиммлера. Люди сработали.

Начальник разведки ручался головой

17 июня 1941 г. начальник внешней разведки Фитин лично докладывал Сталину о предстоящем нападении гитлеровской Германии на Советский Союз. На прием к нему он прибыл вместе с наркомом Меркуловым. Надеюсь, вы понимаете, что когда начальник разведки докладывает информацию лично, ручаясь за ее корректность и достоверность, то вопрос без всякого переносного смысла мог в тогдашней ситуации стоить ему головы. Фитин взял на себя эту миссию, подтвердив: информация полностью соответствует действительности. Она заключалась и в том, что наш агент "Старшина", офицер штаба военно-воздушных сил Германии, сообщил: из всех документов, прошедших через его руки, следует, что все приготовления к вторжению закончены, вермахт находится в режиме ожидания. Это может случиться завтра или послезавтра, через несколько дней, но не позже.

Была информация и от источника в аппарате Гиммлера. Известный теперь Леман, агент Брайтенбах, вызвал нашего работника Журавлева на внеурочную встречу и сообщил даже дату - 22-е. А последний документ до 22 июня, он только-только рассекречен, это телеграфная информация из стран - будущих союзников Германии в войне - Финляндии, Румынии, Венгрии и Рима. Они исключительно доказательны, ибо в них описываются такие детали, которые вообще не оставляли никаких сомнений: и политическое, и чисто военное решение о предстоящем нападении принято. Так из Финляндии докладывали, что одна их армия блокирует Ленинград, другая - Мурманск. А в финских портах шла массированная высадка немецких войск. Резидент добавлял: проводится мобилизация по меркам военного времени. И что даже командный пункт финской армии перебазировался, как того и требуют условия войны, в железобетонный бункер под Хельсинки. А последняя телеграмма, тоже весьма впечатляющая и впервые разрешенная к публикации, пришла из Рима. Расшифрована руководству 20-го. Посол Италии в Берлине докладывает в Рим для передачи Муссолини, что он был вчера приглашен в верховное командование германских вооруженных сил, где ему было сообщено, что вторжение немецкой армии на территорию СССР пройдет в период с 20 по 25 июня.

Информация о вторжении шла с января 1941-го по нарастающей. Докладывались детали. Сначала об аэрофотосъемке наших объектов - военных и промышленных. Немцы осуществляли ее очень массированно с территории генерал-губернаторства в Польше и из сопредельных стран - Финляндии, Северной Норвегии. Использовалась техника высокого разрешения. Наш источник в главном штабе немецких Люфтваффе докладывал: снимки великолепные, "они уже конкретно преобразуются в материал для оформления цели бомбардировок". Немцы понимали, что дороги в России не очень - плохие шоссейные и никудышные грунтовые, так что основные способы перевозки техники - железные дороги. Железнодорожные узлы и развязки стали первыми целями бомбардировок. Так они считали возможным блокировать и парализовать возможность маневра нашей армии. Если подсчитать, то 30 подобных тревожных донесений докладывались наверх.

Любопытно, что "Старшина", прекрасно разбиравшийся в вопросах авиации, даже выступал с рекомендациями, какие ответные меры следует применять. Какие объекты в Германии подвергнуть бомбардировке, чтобы нарушить систему снабжения, произвести соответствующий психологический эффект.

Выделю донесения из НКГБ Украины и Белоруссии: информация шла исключительно обширная, в основном визуальная - из погранвойск, из других подразделений, где действовала госбезопасность, была исключительно обстоятельной. И здесь мы приводим массу таких донесений. Вот докладывают: идет беспрерывное пополнение частей живой силой и техникой, которая дислоцируется на территории генерал-губернаторства. Готовятся средства для форсирования водных преград. Оборудуются в большом количестве полевые аэродромы для сосредоточения авиации. Склады боеприпасов и горючего - полевые. А со второй половины июня поступающие с германских предприятий боеприпасы выгружались на грунт, Любой мало-мальски разбирающийся скажет вам, что речь об использовании идет не о неделях, только о днях.

Вся сумма сообщений, опубликованных в виде рассекреченных архивных материалов, свидетельствует о том, что информация была полной, подтверждала: политическим руководством Рейха принято не только чисто политическое решение о начале войны, но и военное. Известны и группировки.

Нападение не было "внезапным"

В документах все это выглядит еще более убедительно. Формулировки четкие, выпуклые, иных толкований не допускающие. Возникает вопрос: откуда же тогда возник термин "о внезапном нападении"? Я придерживаюсь твердого убеждения и заложил этот тезис в небольшую вступительную статью к книге "Агрессия". Термин "о внезапности нападения" был выдвинут нашим руководством из таких соображений: хотели хоть как-то объяснить советскому народу катастрофические неудачи, постигшие нас на первом этапе войны.

Только подумайте, вся сумма этой информации легла на стол Сталину, А из мемуарной литературы выясняется: далеко не всеми сведениями он делился даже с нашими высокопоставленными военными. Сказать заранее, что нарком обороны или начальник генерального штаба обо всем знали, трудно. Может быть, и не все. Но Сталину докладывалась вся, подчеркиваю, ВСЯ ИНФОРМАЦИЯ, и он ею владел.

Все-таки под нажимом наркома Тимошенко и начальника генерального штаба Жукова вечером 21 июня убедили Сталина дать ориентировку в войска о приведении в полную боевую готовность. Он в конце концов такую команду дал, директива была быстро подготовлена там же, в Кремле, и, зачитанная вслух, подписана Тимошенко и Жуковым и ушла в войска. Считается, что пока расшифровывали, пока доводили до рядового звена, прошло время. И, кончено, опоздали. К моменту нападения многое не было готово. Но хочу обратить ваше внимание на ключевую первую фразу документа. В ночь с 21 на 22 июня может произойти "внезапное нападение" гитлеровской Германии на СССР. Потом указание частям - дислокация, рассредоточение авиации...

Вдумайтесь сами: направляется директива, что может произойти внезапное нападение. Но если оно может произойти, то какое же оно внезапное? Тем не менее формулировка "в результате внезапного нападения" вошла в обиход. На самом деле наша разведка - внешняя, военная - свою миссию по информированию руководства о начале войны выполнили.

Вот что представляет из себя сборник "Агрессия". Пусть сами люди судят на основании прочитанных документов, что знало политическое руководство, насколько адекватны были меры, которые были приняты.

Ползла информация: завтра – война

Российская газета

Я смотрю, вы даже не правили орфографию и запятых не расставляли. К примеру, везде "финская кОмпания", через "о", а не "а".

Лев Филиппович Соцков

И фамилии некоторых известных лиц мы тоже не писали на наш сегодняшний лад. Пусть останется так, как было, и в этом тоже - дух эпохи. Столько людей нам помогало, стараясь, жизнями рискуя, нас информировать. И приходили от них хорошие, дельные сведения, которые не допускали двойных толкований.

РГ

В некоторых документах вы называете псевдонимы агентов, в некоторых - сплошные пропуски.

Соцков

Кое-кто, например, "Старшина", "Корсиканец", были хорошо известны Сталину, по крайней мере их псевдонимы. Некоторые имена мы снимали.

РГ

Знаете, что неожиданно производит громадное впечатление? Даже не похищенные нашими великими агентами типа Филби суперсекретные документы. И не донесения из заграничных резидентур, в которых точность поразительная. А посланные весной 1941-го спецсообщения НКГБ из Украины, Белоруссии о передвижении немецких войск в районе наших границ. Они такие лаконичные, конкретные, доступные для понимания. И школьнику видно: на страну надвигается чужая могучая лавина. Какая уж тут паника или дезинформация, и без, извините, "Корсиканца", картина абсолютно ясная. Неужели Сталин не понимал, вот она - война, подобралась уже к самому к порогу?

Соцков

Что вам сказать? Создается впечатление, что Сталин больше всего боялся обвинений в развязывании войны, в первом шаге. Предложения об упреждающих мерах были, но все они Сталиным отклонены. Немцы у нашей границы. Значит, можно ударить. Но тогда мы - агрессоры, и могла бы идти речь об антигитлеровской коалиции? Мы стояли перед угрозой на два фронта - с Германией и Японией. Это потом, когда у немцев не стало получаться на Восточном фронте, японская угроза отпала. И все же все проводившиеся военные учения в районе Западного фронта на Украине и в Белоруссии имели в качестве противника Германию. Во время последних учений в 1941 году "синих" и "красных" "синими" были немцы. Сомнеиий ни у кого не было. Все, что происходило, начиная с 1938 года, - англо-французский договор, англо-польский договор, франко-польский договор, франко-советский договор, англо-советские переговоры - были против какого противника? Собирались воевать против немцев. Было очевидно: войне быть. Но опять-таки соревновались, где начнется - на Западе, на Востоке. И второе: видимо, Сталин настолько боялся обвинения в агрессии и трудностей, которые возникнут, что игнорировал разведсообщения. Когда даже день нападения был назван, авиацию не рассредоточили. А морской флот, по распоряжению его руководителя, рассредоточить успели, и он понес минимальные потери, Чего гадать? Командующего Западным фронтом генерала Павлова расстреляли, но это ничего не меняет. В душу ушедшего Иосифа Виссарионовича, не оставившего ни воспоминаний, ни записок, мы уже не влезем. Я же, не вторгаясь в епархию моих коллег из Главного разведывательного управления, приведу хрестоматийный факт. Когда немцам назвали день нападения, два их перебежчика с двух разных фронтов переплыли реку и сообщили даже точное время. И все равно...Хотя на серьезнейшей телеграмме из Рима наложил резолюцию: информировать наркома Тимошенко.

РГ

Информировали. И что?

Соцков

Когда я работал над этими документами, то удивлялся также как и вы. Ну, что еще нужно? Что и как надо докладывать, если со всех сторон ползет одна и та же информация "завтра - послезавтра".

РГ

Мы слышали о "Красной капелле", Зорге, "Кембриджской пятерке", предупреждавших о войне. Но из книги "Агрессия" виден такой труд самых разных разведчиков и агентов из многих стран... Будут ли когда-нибудь рассекречены их имена?

Соцков

Нет. Это - наше правило. Некоторые - антифашисты из "Красной капеллы" или Филби, Маклин... - волею судьбы известны, другие так и останутся под своими оперативными именами. Мы никогда и никого не подводили.

РГ

И все же эти люди заслужили благодарности.

Соцков

Согласен. И мы упоминаем некоторых из них, пусть под оперативными псевдонимами, в книге. Это все, что возможно для них сделать. Иногда наталкиваешься на очень интересное дело, а в нем есть наша государственная награда, заслуженная этим человеком, - "За выдающиеся заслуги ...". Редко, однако бывает.

РГ

И человек получал эту награду? Или, как однажды мне рассказывали, агенту привезли коробочку с орденом, он подержал награду в руках и ее отвезли обратно в СССР. И это уже удача?

Соцков

Ну, да. Только так и редко. А что делать? Обычно нашему помощнику об этом сообщалось. Агенты не были и не будут никогда раскрыты. Таковы правила игры, тут ничего не поделаешь. Но если оказался здесь, в Москве, то все награды вручались председателем, носили их с гордостью.

РГ

Хорошо, перейдем к иной теме: Сталин на разведчиков гневался: вы сто раз сообщали о нападении. Кое-кто из современных историков упрекают нашу внешнюю разведку в том, что назывались разные даты.

Соцков

Очень хорошо, что было именно так. Сроки на самом деле менялись. Из документов, с которыми вы познакомились, видно, что Гальдер (генерал-полковник, начальник штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта. - Н.Д.) предлагал 15 мая, потом перенесли на 25-е, и даже дату эту затвердили. Но началось восстание в Югославии, и Гитлер не хотел начинать, когда Балканы восстали, хотя царь Павел был готов сотрудничать с немцами. И 25 мая тогда зарубили, передвинули сразу на месяц вперед. И, что вполне естественно, об этих новых сроках нападения сообщали.

РГ

В этой книге много абсолютно нового. Даже английский премьер Чемберлен, который у нас - и заслуженно - всегда в черных красках, вдруг предстает в донесениях несколько по-новому. Приводятся его слова о необходимости расширения сотрудничества с французами, о расширении связи между двумя генштабами, о совместных демаршах, которые необходимо сделать в Берлине. И передал их французский источник с переговоров, которые проходили на лондонской Даунинг стрит. Гложила Чемберлена совесть, видно, понимал, что предал Чехословакию и ошибся. И потом мелькают его оценки Советского Союза - тоже отнюдь не уничижительные. Ракурс - необычный.

Соцков

Мы ничего не утаивали.

РГ

Лев Филиппович, держу в руках ваш труд - 576 страниц и позволю себе спросить: сколько же время ушло на эту кропотливейшую работу? И как все это делалось?

Соцков

На это ушло много лет. Постепенно, ибо наш архив для научной деятельности не предназначен. Никто и никогда не думал, что когда-то эти документы потребуются для использования. Во-первых, уничтожали все подлинники.

РГ

Но почему?

Соцков

Из соображений безопасности - английские, германские документы - уничтожались. Считалось так - зачем?

РГ

Хотя бы ради людей, которые под дамокловым мечом нам все это передавали.

Соцков

Все, что касалось оперативной деятельности, - в оперативных делах есть. Как этих людей приобщали в работе, как все это развивалось, как решались те или иные оперативные проблемы. А переданная информация - к чему ее накапливать. Теперь сунулись, и начался поиск. Но переводы оставались. Наши высшие руководители иностранных языков не знали. И если спрашивают у меня английский текст, то я отвечаю: обращайтесь в Форин Офис. Боялись, что на документах могут быть какие-то отметки, которые могут вывести на след - откуда утечка. То есть, на источника. А искать документы было очень тяжело, потому что расползались они по рабочим делам, по агентурно-наблюдательным, по делам информационным. Но полазили, извлекли все, что можно.

РГ

Сейчас изучаю историю Кима Филби. Перелопатил книги на русском, на английском. И какое-то впечатление, что "Кембриджская пятерка" - название условное. Пятерка или семерка, и Кембриджская - были же и есть и другие знаменитые британские учебные университеты. Даже в открытой печати вдруг всплывают фамилии, которые в состав той самой "пятерки" не входили.

Соцков

Тут, не вдаваясь в подробности, я соглашусь, что, конечно, все это довольно условно.

РГ

Лев Филиппович, мы знаем вас как автора книг по истории разведки. Но, похоже, чистому историку до генерал-майора не дослужится. Нельзя ли несколько строк из биографии?

Соцков

Я в разведке очень давно - больше полувека. Это тяжелый труд. У каждого разведчика своя судьба. У одного - высокий результат, у другого - пониже. Что совсем не значит, будто один работал хорошо, а другой - плохо: разные условия, разные ситуации. Приобрести человека, заставить его служить иностранному государству вещь сложная. Сделаем сноску на то, что когда возникла опасность победы Третьего рейха, то многие к нам пришли сами. Сейчас обстановка меняется, и работать становится еще более сложно. Разведка, надеюсь это понимают, тот инструмент, без которого государству, которое претендует на какую-то роль в международных делах, не обойтись. Надо защищать свои интересы - значит надо располагать эффективной разведывательной службой. Работать в такой Службе - большая честь, но предупреждаю сразу: миллионером вы там не станете.

РГ

А как началась разведка для вас? И в какой момент, трудясь над этой книгой, вы поняли весь масштаб той работы, что проделали ваши старшие коллеги перед войной? И всю ту трагедию сталинского неверия, непонимания, нежелания принять неизбежное. Все то, что поставило страну на самый край.

Соцков

22 июня 1941 г. был я школьником десяти лет. И, не скажу ничего оригинального, в хороший и ясный воскресный день мы гоняли в футбол. А у громкоговорителя у небольшого стадиона рабочего поселка в Ульяновске собирались люди: заговорил Молотов... Потом я учился в ИМО, специализировался по Германии, имел возможность слушать многих выдающихся ученых, политических деятелей. Все это впитывалось, да и читал все, что только можно было достать на эту тему. А после института сразу же был взят в разведку, попал в Берлин и работал помощником у Александра Михайловича Короткова.

РГ

Одного из знаменитейших советских разведчиков, "короля нелегалов", как его называли, и специалиста именно по Германии.

Соцков

Правильно. Поэтому прошел школу дай Бог каждому. И знал достаточно много, мой подход, мои взгляды формировались годами. А закончил активную службу и занялся исследованием архивных материалов. Здесь и раскрылась картина во всей полноте - огромное количество информации, добытой разведкой перед началом войны. Мы - современники войны. Не хотелось бы, чтобы память о ней, о ее начале ушла из жизни. И, по-моему, решение извлечь, собрать, опубликовать все документы, с 22 июня 1941-го связанные, верное. У меня получилась такая трилогия: книги по довоенной Прибалтике, по Польше и "Агрессия" по нападению на СССР.

РГ

Читал все три, но "Агрессия" для массового, как говорят, читателя более понятная.

Соцков

Так это естественно, в ней не только большая политика - наша жизнь и колорит времени.

Из досье "РГ"

По словам автора - генерал-майора СВР и историка Льва Филипповича Соцкова - он работал над книгой с удовлетворением. Получилась трилогия. Уже вышли издания по довоенной Прибалтике, по Польше. И вот "Агрессия" - сборник документов о нападении фашистской Германии на СССР. Еще никогда ни в одном из исследований, посвященных началу Великой Отечественной, не рассекречивалось такого количества документов, добытых нашими разведчиками и агентами.