Английские аристократы — лучшие советские разведчики

Игорь Атаманенко

Точное число и имена советских агентов в британских спецслужбах никогда не будут названы

Парадоксально, но чем дальше и стремительнее отодвигаемся мы от событий бурных тридцатых годов, тем острее интерес как в Старом Свете, так и у нас, к деятельности "кембриджской пятерки". Но только ли о пяти членах группы агентов может идти речь? Нет конечно. Факты свидетельствуют, что их — агентов из числа адептов Кембриджа и Оксфорда, — было неизмеримо больше. Оптимисты из МИ5 (британская контрразведка) полагают, что их было не более 30. Пессимисты из этой же синекуры считают, что их было не менее 100. Ясно одно: ни английский истеблишмент, ни его контрразведка не заинтересованы увеличивать число разоблаченных "патриотов" Великобритании, работавших в пользу СССР. Поэтому, согласно негласному джентльменскому соглашению между КГБ СССР и английской "Сикрет интеллидженс сервис" (СИС), мы оперируем термином "кембриджская пятерка".

КРАТКИЙ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЙ ПОМЯННИК

Дональд Маклин — аналитик и ученый, после бегства в Москву трудившийся в Институте мировой экономики и международных отношений под чужой фамилией, автор десятков книг и сотен статей, так и не принял советского варианта социализма. Скромный и даже застенчивый, в повседневной жизни он, напиваясь, становился буйным и неуправляемым: открыто критиковал деятельность нашего правительства и руководства КГБ. Все свои сомнения и мучения унес в могилу, а прах завещал похоронить в Англии. Что и было сделано по обоюдному согласию советских и британских властей.

Гай Бёрджесс, внешне неотразимо красивый и обаятельный человек, обладал острым умом, был душой любого общества. Выпивоха и мот, к тому же бисексуал, чего никогда не скрывал, в Москве так и не смог найти себя. Беспробудно пил, жаждал вернуться в Англию. Умер в 53 года, полностью исчерпав свой физический и духовный потенциал. Так же, как Маклин, завещал свой прах лондонскому кладбищу. КГБ исполнил и его волю.

Следующим был опытнейший контрразведчик, кавалер многих орденов, советник и дальний родственник королевы Елизаветы II, искусствовед с международной репутацией, после Второй мировой войны хранитель королевских картин в Букингемском и Виндзорском дворцах, сэр Энтони Блант. В 1964 году предан одним из завербованных им американцев. Вынужден был признаться в работе на советскую разведку. Учитывая его заслуги перед империей, предержащая власть решила не выносить сор из избы. Однако в 1979 году из—за утечки в прессу сведений о двойной жизни Бланта его лишили дворянского звания, всех постов и привилегий. Отвергнутый родственниками и друзьями, скончался в 1983 году.

Последним из разоблаченных игроков "великолепной пятерки" был Джон Кернкросс. Как нельзя кстати к нему подходит английская поговорка: The Last, but not the List — "Последний по счету, но не по значимости". И вот почему. Во время своей государственной карьеры Кернкросс, ярый шотландец, отрицавший превосходство Лондона над Глазго, успел поработать в Форин—офисе, в архисекретной шифровальной службе Блетчли—парк, в "Сикрет интеллидженс сервис" и в Министерстве финансов, где, кстати, секретов было не меньше (если не больше!), чем в Форин—офисе. Отовсюду Кернкросс, со слов его московского оператора Юрия Модина, "приволакивал тонны" секретнейших документов.

Кстати, еще в конце 1940 года он одним из первых предупредил Лубянку о подготовке гитлеровской агрессии против СССР. Но, как это обычно случалось с донесениями с берегов туманного Альбиона, Сталин на шифровку наложил резолюцию: "Провокация англичан. Проверить!" У вождя тому были основания: таинственная высадка Гесса в Англии с явным намерением заключить сепаратный мир (кстати, бриты до сих пор не рассекретили документы, связанные с этим делом, а Гесс почему—то накануне освобождения погиб в тюрьме, охраняемой английской стражей!) подогревала его подозрительность...

"ПО ЗАСЛУГАМ — НАГРАДА!"

В конце 1942 года германским инженерам удалось усовершенствовать дизельный двигатель, установленный на тяжелом танке "Пантера". Теперь новый двигатель мог передвигать не 46 тонн брони, в которую был закован "Пантера", а все 62 тонны нового танка вермахта "Тигр". Причем вес "Тигра" не сказывался на его маневренности и скорости передвижения. За счет чего была достигнута разница в 16 тонн? За счет утолщения лобовой и боковой брони. Ни одно советское орудие, а уж тем более те, которыми были вооружены наши танки, не могло своими снарядами пробить 130 мм крупповской брони. Танки "Тигр" и самоходные артиллерийские установки (САУ) "Фердинанд" с усиленной броней Гитлер намерен был использовать в летней кампании на рубеже Орел—Белгород—Курск. Разумеется, новые достижения немецких конструкторов, как и место их применения, составляли государственную тайну.

В мае 1943 года Джону Кернкроссу удалось добыть сведения о "Тигре" и "Фердинанде", и он через Юрия Модина передал информацию в Москву. Реакция Сталина была мгновенной. По его заданию и под контролем Лаврентия Берии нашими специалистами в кратчайшие сроки был создан снаряд, пробивающий броню в 150 мм! Таким образом фашистский сюрприз — "Тигры" и "Фердинанды" — наши войска в июле 1943 года встретили в прямом смысле во всеоружии.

Кроме того, накануне битвы на Курской Дуге Кернкросс передал сведения о дислокации 17 немецких аэродромов, о которых не было известно нашей фронтовой разведке. Более 500 немецких самолетов были уничтожены, так и не взлетев. Трудно подсчитать, но, пожалуй, десятки тысяч красноармейцев обязаны жизнью отважному шотландцу.

В декабре 1943 года Кернкросс был удостоен ордена Красного Знамени, а в 1945 году, когда Сталину доложили о вкладе шотландца в общее дело победы над фашизмом, вождь, пыхнув трубкой, изрек: "По заслугам — награда!" И распорядился назначить Кернкроссу пожизненную ренту в размере 1000 фунтов стерлингов ежегодно (сегодня — 100 тыс. долл.).

КАВАЛЕР ДВУХ ВЗАИМОИСКЛЮЧАЮЩИХ НАГРАД

Самый известный участник "кембриджской пятерки" — Ким Филби, едва не занял пост руководителя английской разведки. Смелый и мужественный человек, он 30 лет обеспечивал Лубянку информацией самой высокой — 999 — пробы, из которых почти 10 лет балансировал на острие лезвия после допросов и обвинений в шпионаже. В 1963 году вынужден был искать убежище в СССР из—за предательства ушедшего на Запад чекиста.

В 1945 году за заслуги в области разведки во время Второй мировой войны Гарольд Адриан Рассел (Ким) Филби был удостоен ордена Британской империи. Награду в Букингемском дворце вручила лично королева Великобритании Елизавета II. А в 1947 году Сталин подписал указ о награждении Кима Филби орденом Красного Знамени.

Нет в мире другого человека, который бы одновременно получил высокую награду и похвалу лидеров стран с диаметрально противоположной социальной и политической системой...

ЛИКВИДАТОР АГЕНТОВ—НЕЛЕГАЛОВ

В декабре 1946 года Ким Филби был вызван к заместителю главы "Сикрет интеллидженс сервис" — адмиралу, сэру Хью Синклеру, который объявил подчиненному, что тот назначен шефом резидентуры СИС в Турции с центром в Стамбуле.

В то время Стамбул был главной южной базой, откуда велась разведывательная работа против Советского Союза и социалистических стран Восточной Европы. Турецкие спецслужбы терпели присутствие английских разведчиков на территории своей страны при условии, что их деятельность будет направлена исключительно против СССР и балканских стран.

Лондонские коллеги рекомендовали Филби не уделять балканским странам слишком много внимания и пояснили, что первой его целью должен быть Советский Союз. Конкретно это выражалось в засылке на короткий срок агентов в советские черноморские порты с использованием в этих целях торговых судов, направлявшихся в Одессу, Николаев и Новороссийск. Однако Филби решил, что главное усилие для переброски английской агентуры необходимо сосредоточить на восточной границе Турции с Грузией и Арменией.

Предложения Филби получили в Лондоне благоприятный отклик.

Ознакомившись с обстановкой, новоиспеченный резидент пришел к заключению, что для проведения операций по "проникновению вглубь", под которым руководство СИС имело в виду засылку агентуры в Ереван, Тбилиси и восточные порты Черного моря, бесполезно искать кандидатов в нелегалы на месте. Население на турецкой стороне границы было слишком отсталым, чтобы выполнять специфические задания, поэтому Филби в своем первом докладе в Лондон просил дать указания резидентурам СИС в Париже, Бейруте и Лондоне начать поиски подходящих кандидатов среди грузинских и армянских эмигрантов.

Руководство СИС незамедлительно взялось за реализацию предложения Филби. Из Лондона в Париж был маршрутирован эмиссар для обсуждения проблемы подбора боевиков с меньшевиком Ноем Жорданией, который когда—то являлся главой недолговечной Независимой республики Грузия, возникшей в 1918 году. За умеренную плату Жордания охотно согласился подобрать подходящих людей, хотя и не питал иллюзий в отношении их судьбы, попади они в руки советской контрразведки. Но деньги, которые сулили англичане, на дороге не валялись, и лучше, если они достанутся грузинской, нежели армянской меньшевистской диаспоре в Париже.

Засылкой группы агентов на короткие сроки — на несколько дней, от силы несколько недель — в СИС собирались изучить возможность длительного нелегального существования своих боевиков в Грузии. Найдутся ли безопасные дома? Возможно ли легализоваться путем покупки документов или каким—то другим способом? Как установить надежные каналы связи?

Если бы пробные вылазки прошли гладко, то со временем СИС могла бы планировать создание постоянной агентурной сети в Грузии и Армении.

Об этих долгосрочных целях английской разведки, как и о пробной засылке лазутчиков, Филби, разумеется, своевременно поставил в известность Москву. Виктор Абакумов, министр государственной безопасности, не мог отказать себе в удовольствии и, докладывая Сталину о добытых Филби сведениях, как бы между прочим обмолвился, что Лаврентий Берия женат на родной сестре Ноя Жордании и, таким образом, является родственником главы грузинской белоэмигрантской диаспоры.

Вождь с интересом отнесся к информации, взял под личный контроль проведение мероприятий, препятствующих проникновению агентуры противника на территорию СССР через южные границы. По его замыслу, громкий провал первой же операции по переброске боевиков мог заставить не только англичан, но и американцев отказаться от дальнейших планов засылать к нам нелегалов на длительное оседание.

Вскоре Филби получил из СИС шифровку, в которой сообщалось, что Жордания выполнил обещание и два кандидата проходят интенсивную подготовку в Лондоне. Филби незамедлительно выехал на грузинско—турецкую границу, чтобы на месте ознакомиться с условиями заброски.

В ходе продолжительной встречи с главой местной службы безопасности Тефик—беем Филби понял, что турки стремятся заполучить агентов в свои руки на последние 48 часов перед вылазкой, чтобы дать им свои задания. В результате бедолагам—грузинам предстояло пересечь границу с одним заданием от Жордании, другим — от СИС и с третьим — от турок. Каждый старался склонить чашу весов в свою сторону...

Настал день, когда Тефик—бей вывез Филби и двух молодых грузин в район турецкой деревни Позов, расположенной напротив грузинского города Ахалцихе. Было определено время переброски с учетом положения луны, проверено оружие и снаряжение, которым лазутчиков снабдили в Лондоне.

Через некоторое время все четверо отправились в Ардаган и дальше на север. После часовой езды разделились. Грузины двинулись в сторону границы. При свете луны было отчетливо видно, как упали оба грузина, сраженные автоматными очередями русских пограничников.

Филби понял, что советское руководство приняло решение допустить лазутчиков на свою территорию, а затем уничтожить их. Демонстративная ликвидация должна была навсегда похоронить идею переброски агентуры через южные рубежи СССР.

«УНИЧТОЖИТЬ ДО ПРИЗЕМЛЕНИЯ!»

В 1949 году, после двухлетнего пребывания в Стамбуле, Филби был послан в Вашингтон в качестве представителя СИС при ЦРУ и ФБР. Это был один из самых важных и ответственных постов в британской разведке. В Вашингтоне Филби имел неограниченный доступ к секретным материалам американских спецслужб.

Вскоре Филби стало известно об англо—американском плане устранения Энвера Ходжи, генерального секретаря ЦК Албанской партии труда, и свержения социалистического строя в этой стране. План немедленно стал достоянием московского Центра. Ознакомившись с докладной запиской, Сталин, едва сдерживая негодование в адрес бывших союзников СССР по антигитлеровской коалиции, тут же начертал пресловутым синим карандашом: "Уничтожить до приземления!"

Когда Ходже сообщили об этом, он буквально воспринял резолюции вождя. И более 700 парашютистов были уничтожены еще до того, как их стопы коснулись земли. А два десятка раненых диверсантов были захвачены в плен и предстали перед показательным судом, который должен был продемонстрировать населению страны и западным спецслужбам, какая участь ожидает предателей. Плененные диверсанты подробно рассказали о полученном задании, об американских базах подготовки диверсантов, назвав даже имена инструкторов.

После такого оглушительного провала ЦРУ и СИС более не предпринимали попыток свергнуть с помощью воздушных десантов коммунистические режимы в странах Восточной Европы.

ПО ЛЕЗВИЮ БРИТВЫ

Впервые реальная угроза разоблачения нависла над Филби в августе 1945 года, когда на Запад собрался бежать сотрудник стамбульской резидентуры НКВД Константин Волков, работавший под прикрытием заместителя советского консула. Он связался с британским консульством и высказал готовность передать информацию о советских агентах, внедренных в государственные структуры Великобритании. Сообщил, что двое действуют в Форин—офисе, а один в центральном аппарате СИС в Лондоне.

Сведения, полученные от Волкова, были пересланы в Лондон дипломатической почтой. Спустя неделю они оказались в СИС и легли на стол... Филби. Он сразу понял, что является одним из тех, кого Волков намерен был назвать.

«Я смотрел на бумаги несколько дольше того, чем требовалось, чтобы собраться с мыслями», — позже напишет Филби в своих мемуарах My Silent War («Моя тихая война», 1968).

Филби сообщил о предателе в московский Центр. А дальше удача улыбнулась ему: именно его направили в Стамбул для встречи с Волковым. Но к тому времени, когда Филби добрался до Турции, Волков бесследно исчез, и больше о нем никогда не слышали...

Находясь в Вашингтоне, Филби завел мимолетный роман с американской дешифровальщицей Мередит Гарднер. Показав Филби несколько расшифрованных советских документов, она прокомментировала их содержание, отметив, что скорее всего советский "крот" окопался в британском Форин—офисе. Филби понял, что угроза разоблачения нависла над Дональдом Маклином, и незамедлительно предупредил московский Центр. Там решили, что миссия Гомера (рабочий псевдоним Маклина) в качестве советского секретного агента выполнена, и лучше если он вообще исчезнет из поля зрения и ФБР, и МИ5. Вскоре Маклин и Бёрджесс оказались в Советском Союзе, и были спрятаны от возможных посягательств на их жизнь со стороны англо—американских спецслужб в Куйбышеве — городе, закрытом для посещения иностранцев.

По мнению западных исследователей деятельности англо—американских спецслужб, к которым, безусловно, относится авторитетный английский писатель и публицист Филлип Найтли, перипетии, возникшие вокруг "дела Маклина", не могли не сказаться на карьере Филби. В своей книге "The Second Oldest Profession", London, 1987 (в русском переводе — "Шпионы XX века") Найтли категорично заявляет:

«В конце концов Филби был разоблачен не из—за своей лояльности по отношению к Бёрджессу, как принято считать, а потому, что КГБ далеко не безгрешная организация и совершает глупейшие ошибки. Если бы Комитет государственной безопасности не бросился на спасение своего человека в Форин—офисе Дональда Маклина, Филби мог бы стать руководителем СИС и таким образом войти в историю как самый великий шпион всех времен. Ибо глава СИС Стюарт Мензис и его заместитель Хью Синклер дали понять премьер—министру, что хотят видеть Филби на посту начальника британской разведслужбы после отставки Мензиса.

Но в любом случае в «деле Маклина» Филби сыграл свою партию вдохновенно, с полной отдачей, выражаясь языком музыкантов — "шпиониссимо!".

Действительно, вслед за исчезновением Маклина и БЈрджесса под подозрение британских и американских контрразведчиков попал и Филби. Не мешкая, он уничтожил всю полученную от московского связника экипировку, и, как он пишет в своих мемуарах, "почувствовав себя чистым, как стеклышко, я успокоился, зная, что ни англичане, ни американцы не посмеют открыто обвинить меня в чем—либо без санкции высшего руководства, а для санкции требовались неопровержимые улики, которых уже не было!"

Однако подозрения начальника контрразведывательного отдела ЦРУ Джеймса Энглтона оказались настолько сильны, что он уговорил тогдашнего директора Управления Уолтера Беделл—Смита обратиться в СИС с просьбой отозвать Филби из США.

В Лондоне сотрудники МИ5 арестовали заграничный паспорт Филби. Несколько раз они подвергали его изощренным допросам, "выясняя подробности его дружбы с Маклином и Бёрджессом". Несмотря на то что Филби сумел отмести все подозрения в свой адрес, его все же уволили из СИС, назначив ему выходное пособие в 2000 фунтов стерлингов (сегодня это 200 000) и ежемесячный пенсион в 2000 фунтов, который должен был выплачиваться ему в течение трех лет!

* * *

Между тем над Филби вновь стали сгущаться тучи. 2 апреля 1954 года ушел к противнику шифровальщик советского посольства в Канберре Владимир Петров. Рассказывая о побеге Маклина и Бёрджесса, предатель назвал Филби "третьим человеком" в шпионской группе. Этому прозвищу суждена была долгая жизнь.

В ноябре 1955 года группа депутатов нижней палаты парламента, пытаясь выяснить, действительно ли Филби является "третьим человеком", направила запрос вновь избранному премьер—министру Гарольду Макмиллану. И тот 7 ноября 1955 года на парламентских слушаниях публично снял с Филби все подозрения:

«Не обнаружено никаких доказательств того, что Филби предупредил Маклина или Бёрджесса. Находясь на правительственной службе, он выполнял свои обязанности умело и добросовестно. У меня нет оснований считать, что мистер Филби когда—либо предавал интересы страны или что он является так называемым третьим человеком, если такой вообще существовал".

Филби вернули паспорт. Он дал пресс—конференцию и провел ее настолько блестяще, что коллеги из СИС принесли ему свои поздравления.

Глава ЦРУ Смит и начальник контрразведки Управления Энглтон были в ярости. А директор ФБР Гувер, скрипя зубами, был вынужден отменить санкции против Филби и официально оправдать его.

29 декабря ФБР закрыло свое досье на него, что выразилось в следующем заключении:

"Предмет — Дональд Стюарт Маклин и другие. В ходе имевшего недавно место просмотра все упоминания в досье ФБР о Гарольде Филби были в виде резюме перенесены на карточки размером 3х5 дюймов. Филби подозревается в том, что предупредил объект о начатом по поводу последнего расследовании. Просмотр документов не дает оснований для того, чтобы начать расследование деятельности Филби".

По мнению западных аналитиков, главный ущерб, который нанес Филби ЦРУ и СИС, пришелся не столько на оперативную сферу, сколько на взаимоотношения как между ЦРУ и ФБР, так и между американскими и английскими разведывательными службами вообще. После Филби их отношения уже никогда не были столь близкими: «его деятельность посеяла семена недоверия и отравила умы некоторых сотрудников ЦРУ настолько, что они уже не могли доверять полностью даже самым близким британским коллегам".

По протекции адмирала сэра Хью Синклера Филби устроился на работу ближневосточным корреспондентом "Обсервера" и "Экономиста" и вскоре отправился в качестве журналиста в Бейрут. Руководство СИС посчитало излишним уведомлять его работодателей, что должность корреспондента будет для него лишь прикрытием. Дело в том, что Филби — невероятно! — вновь был принят на службу в СИС...

ПОДАРОК ВОЖДЯ

Сталин, с недоверием относившийся к закордонным источникам, никогда не интересовался подробностями их биографии. Случай с уничтожением агентов—нелегалов на грузино—турецкой границе уникален еще и потому, что вождь впервые проявил внимание к настоящему имени и социальному статусу Филби. Узнав, что тот категорически отказывается принимать вознаграждение деньгами, Сталин, подписав в 1947 году указ о награждении Филби орденом Красного Знамени, распорядился отблагодарить разведчика ценным подарком. Специально для Филби в память об успешно проведенной операции в Ахалцихе, а также по случаю его тридцатипятилетия лучшими мастерами Союза — художниками, ювелирами и скульпторами — был изготовлен барельеф горы Арарат.

Подарок вождя был вручен Киму Филби связником на очередной встрече.

Барельеф размером 40х25 см, выполненный из ценных пород реликтовых деревьев, инкрустированный золотом, платиной и мельчайшими бриллиантами, вкрапленными в заснеженные вершины Арарата, представлял собой уникальное произведение искусства.

Филби был тронут и очарован. Меняя жилища при переезде из одной страны в другую, он неизменно устанавливал драгоценную вещицу на самом видном месте. В течение шестнадцати (!) лет гости не переставали восторгаться изысканным вкусом хозяина, а Филби заученно пояснял, отвечая на вопросы, что барельефу более ста лет и приобретён по случаю у старьёвщика из Стамбула.

Филби расстался с подарком вождя лишь в 1963 году, когда под угрозой разоблачения был спешно вывезен в Союз.

* * *

В марте 1988 года в интервью журналистам "Санди Таймс", специально для этого прибывшим в Москву, Филби сказал:

"Несмотря на то что жизнь здесь имеет свои сложности, я привязан к этой стране и больше нигде не хотел бы жить. Это моя страна, я служил ей более полувека и хочу найти здесь свое последнее пристанище. Я хочу, чтобы мой дух упокоился на этой земле".

Спустя два месяца, 11 мая, он умер от сердечной недостаточности.