Атомные секреты Советскому Союзу передал таинственный агент Персей

Дмитрий ЧЕРНЫХ
В России опубликована книга "Абель—Фишер", рассказывающая о советском разведчике—нелегале Рудольфе Абеле (его настоящее имя Вильям Фишер), которого в США назвали "шпионом века" а в нашей стране — легендой внешней разведки.
Писатель, зам. главного редактора "Российской газеты" и лауреат литературной премии СВР России Николай Долгополов (долгие годы он проработал в "Комсомолке") трудился над этой книгой 17 лет. Собирал материалы о полковнике Абеле—Фишере, разговаривал с дочерьми разведчика, беседовал с его коллегами, имена которых до сих пор держатся под строжайшем секретом.
Книга вышла в серии "Жизнь замечательных людей" и приурочена к отмечаемому 90-летию внешней разведки России, которое будет отмечаться 20 декабря.
"Разведчики — люди молчаливой профессии, — сказал, выступая на презентации книги, руководитель пресс—бюро Службы внешней разведки России Сергей Иванов. — Все, что пишется в газетах, снимется на ТВ, в их среде воспринимается очень серьезно. И выход такой книги, о таком замечательном человеке — это действительно большой праздник», — добавил он.
В книге рассказываются о деятельности советского разведчика в качестве связника "Кембриджской пятерки" (уникальных агентах, работавших на ключевых постах в британском МИДе и разведке), о подготовке Абелем во время войны диверсантов, действовавших в тылу немцев. Раскрывается его роль в радиоигре советских спецслужб с Вермахтом под кодовым названием "Березино".
Автор повествует и о послевоенных подвигах советского разведчика. В 1948 году Абель—Фишер возглавляет сеть советской нелегальной разведки в США. На связи с ним были "атомные агенты", будущие Герои России Леонтина и Моррис Коэны, ему передавал секретные материалы из лаборатории Лос—Аламоса завербованный им крупный ученый, до сих пор скрытый под псевдонимом Персей, он также руководил сетью советских нелегалов в странах Латинской Америки.
"Порой я влезал в такие дебри разведки, из которых и выхода не было, — пишет Николай Долгополов о своей работе над книгой. — Ведь изначально трудно понять, о чем можно сказать, а чего и нельзя. Нельзя и никогда не будет можно..."