Знакомьтесь: Джордж Блейк

Илона ЕГИАЗАРОВА

Первый канал, студия «Артель» и Служба внешней разведки продолжают работу над биографическим телециклом «Поединки».

Первый канал, студия «Артель» и Служба внешней разведки продолжают работу над биографическим телециклом «Поединки». Очередной фильм под рабочим названием «Выбор агента Блейка», о котором мы вам расскажем, посвящен судьбе легендарного советского разведчика. И это — уникальный случай: герой не только смог оценить, как экранизирована его собственная книга («Прозрачные стены»), но и снялся в картине. А Пресс—бюро СВР предоставило нам эксклюзивную возможность получить комментарии от «живой легенды» — Джорджа Блейка.

Фильм сделан на стыке жанров, это докудрама, в которой игровые эпизоды сменяются хроникой и сегодняшними воспоминаниями главного героя. Молодого Блейка играет немецкий актер Маркус Кунце.

 — Это вообще наш принцип,  — говорит режиссер-постановщик фильма Леонид Белозорович, — чтобы иностранцев в цикле играли зарубежные актеры.

В фильме приняли участие также чехи, ну а представителей российских спецслужб сыграли наши актеры: Никита Прозоровский, Юрий Шлыков, Павел Кабанов. Также одну из ролей в фильме сыграл Юозас Будрайтис.

Большие трудности вызвало название фильма.

 — И тут на помощь пришел сам Джордж Блейк, — говорит руководитель Пресс—бюро СВР Сергей Иванов. — Он, как человек остроумный, сразу увидел параллель в своей судьбе и судьбе киношного агента 007 Джеймса Бонда —оба работали в английской разведке. Так и родилось название «Выбор агента Блейка».

 —Я не сильно расстроился бы, если картина не была бы снята, — лукаво улыбается он, — настоящий разведчик тот, о котором ничего доподлинно неизвестно... Тем не менее съемочная группа проделала большую работу, все, что рассказано в фильме, – правда. Я не могу оценить, насколько главный герой похож на меня: у меня проблемы со зрением – почти ничего не вижу. Но жена говорит, что актер симпатичный (смеется), а ей верю, у нее хороший вкус… А вообще у меня в голове свой фильм. Сколько раз я его прокручивал перед мысленным взором!..

Как денди лондонский…

11 ноября полковнику Джорджу Блейку исполнится 88, он почти ровесник СВР (20 декабря Служба отметит 90-летие). Глядя на этого импозантного джентльмена, трудно поверить и в его возраст, и во все им пережитое. Элегантный костюм-тройка, массивная цепочка серебряных часов, свисающая из жилетного кармана, осанка, стать, акцент, деревянная трость с набалдашником в виде головы сеттера…

 — Вы просто денди лондонский, — говорю ему я, и он расцветает от удовольствия…

Джордж Блейк, или по-нашему Георгий Иванович, — человек редчайшей судьбы даже по меркам СВР, повидавшей на своем веку многое. Судите сами: служба в британской Ми-6, северокорейский плен, сотрудничество с советскими спецслужбами, побег из самой охраняемой лондонской тюрьмы и, конечно, любовь…

Родился Джордж Блейк в Амстердаме в семье голландки и египетского еврея-сефарда. Был весьма религиозен, мечтал стать пастором. Планам помешала Вторая мировая война, во время которой Блейк стал активистом Сопротивления.

 — Тогда я еще не разбирался в политике, ничего не знал о России, но подвиг советских воинов в этой войне меня впечатлял, — говорит Блейк. — Я жалел о том, что после Победы произошел разрыв между Западом и Востоком, началась холодная война. На Западе все были уверены: Советы вот—вот нападут. Мне тоже так казалось…

Увлекшись политикой, Блейк поступил в Кембриджский университет, там и начал изучать русский язык.

 — Я считался многообещающим молодым человеком. У нас преподавала профессор Хилл — ее мать была из русских англичан, она в совершенстве владела языком и была православной. Студентов, которым она особенно симпатизировала (а я был в их числе), миссис Хилл возила в православную церковь, внушала любовь и интерес к культуре и печальной судьбе русского народа, который постоянно страдал то от внешних, то от внутренних врагов. В общем, в университете у меня уже был колоссальный интерес и уважение ко всему русскому …

После университета Блейк поступил на службу в английскую разведку МИ—6 и занимался тем, что вербовал агентов в Восточной Европе.

Одним из первых крупных заданий стала миссия в Корее. Работая в британском посольстве вице—консулом, Джордж Блейк должен был наблюдать за развитием военных действий между Северной и Южной Кореей. Именно тогда и произошел перелом в его сознании.

 — Война была жестокая, южнокорейское правительство вело себя профашистки. Режиму помогали США …Американские самолеты — летающие крепости — бомбили маленькие, беззащитные корейские дома, — вспоминает Блейк. — Мы тоже подвергались обстрелам. Я стал сомневаться: а правильно ли, что я выступаю на стороне агрессоров? Как представитель западного мира я чувствовал себя виноватым за все происходящее. Так пришло решение — не работать против коммунистов. А потом я со своими коллегами попал в плен — к северокорейцам…

В тюрьме Блейк отсидел три года. Это было непростое время. В фильме есть тюремный кадр: в плену в руки молодому Джорджу попадает «Капитал» Карла Маркса.

 — Эта книга перевернула мое сознание, подействовала почти как… Библия в свое время. Мне страстно захотелось приблизить то самое светлое будущее, о котором писал Маркс… Теперь я понимаю, насколько был наивен, насколько действовал под влиянием романтических порывов, но именно так я и стал убежденным коммунистом…

Блейк передал северокорейским надзирателям, что готов сотрудничать с Советским Союзом. Выйдя из тюрьмы, он как ни в чем не бывало, вернулся в Лондон, на прежнюю работу и… стал двойным агентом.

Сведения, которые Блейк передал СССР, трудно переоценить: они касались и агентов МИ—6, и завербованных агентов в Восточной Европе, и тайного туннеля на границе Западного и Восточного Берлина…

А вот это провал

В 1959 году англичане разоблачили Блейка (его сдал польский перебежчик) и приговорили к 42 годам заключения. Это был удар! И не только потому, что Джордж, по сути, навсегда лишался свободы. О его секретной деятельности узнала семья. Жене, родившей к тому времени Джорджу троих сыновей, было трудно понять коммунистические идеи мужа. Она попросила развода…

Кадры фильма, где Блейк и Джил молоды, влюблены и счастливы — пожалуй, самые трогательные.

 — Я даже просил Георгия Ивановича сняться в таком эпизоде: он — сегодняшний — сидит в кресле и вспоминает Джил, — признается режиссер Белозорович, — в кадре бы появлялась наша актриса… Но Блейк наотрез отказался участвовать в такой сцене, объяснил, что эпизод может задеть чувства второй жены… Не скрою, мне не во всем было легко понять своего героя, — продолжает режиссер. — Все—таки он работал против Англии, в которой жила его семья… Но, пообщавшись с Блейком, понял: этим человеком двигали исключительно убеждения, он искренне верил в идею коммунизма. Ради этой веры готов был на все — даже на смерть.

…Сидя в одной из самых строгих английских тюрем — «Уормвуд—Скрабс», Блейк понимал: надо готовить побег.

 — В тюрьме я занимался йогой и… все время напряженно думал, как бы осуществить побег. Так прошло 6 лет. А потом…

Несколько заключенных—диссидентов помогли добыть рацию.

 — Через нее я и передал на волю сообщение, — рассказывает Блейк, когда смогу убежать. Улучив момент — во время трансляции футбольного матча, когда вся тюрьма прильнула к телеэкранам, — я подпилил ветхую решетку на окне и спрыгнул вниз, где меня уже ждала машина…

Сцена побега в фильме — самая захватывающая. Даже сегодня, спустя 44 года, Блейк с волнением вспоминает эту историю и считает свою удачу фантастической.

 — А правда, что о готовящемся побеге знал один уголовник и не выдал вас? — уточняю у Георгия Ивановича один из эпизодов фильма.

Блейк довольно смеется:

 — И не только уголовник, а еще один заключенный—банкир, он мне даже на прощание Коран подарил, и оба сказали: ты работаешь против государства — мы тоже, поэтому мы с тобой по одну сторону баррикад… В этом побеге мне помогала одна английская пара, состоявшая в пацифистском движении… Они живы и сегодня, и каждый год — в день своего побега — я им звоню, чтобы выразить свою благодарность.

После побега Блейку удалось пересечь несколько границ, и в 1966 году он очутился в СССР — стране его грез.

Понять, простить…

 — Меня часто спрашивают: не испытал ли я шок, разочарование, когда столкнулся с советскими реалиями. Не пожалел ли я о содеянном? Нет! В СССР не было десяти сортов колбасы, но здесь я ощущал полную свободу, ведь попал сюда сразу после тюрьмы! Да и личная жизнь сложилась счастливо — я женился на прекрасной русской женщине, родился сын…

СВР присвоила Блейку статус ветерана Великой Отечественной войны — со всеми вытекающими льготами; разведчику дали четырехкомнатную квартиру, он работал профоргом в ИМЭМО, и это, по его словам, было приятное времяпрепровождение: «Ездили в командировки, я организовывал юбилеи, как сейчас помню, портвейн алжирский тогда стоил 7 рублей… Мы много веселились и мало работали»…

И все—таки прошлое не давало покоя. Три сына, которые росли в Лондоне… Блейк не хотел их терять.

 — Когда я сидел в английской тюрьме, сам попросил жену Джиллиан, чтобы она не приводила их ко мне на свидания, — вспоминает Блейк. — Я сделал попытку сблизиться с детьми через 20 лет после разлуки. Написал старшему сыну — и он приехал вместе с моей мамой и сестрой в Берлин, где я часто отдыхал. Мы две недели общались. Сын уехал и рассказал все братьям. Вскоре повидаться приехали и они. В первый же вечер был долгий трудный разговор. Сыновья не приняли моих убеждений, но поняли меня! Они весьма религиозные люди и понимают: если человек во что—то свято верит — это во многом его оправдывает. В Англии вообще уважительно относятся к идеям. Вольтеровская фраза: «Я не согласен с вашей точкой зрения, но отдам жизнь за то, чтобы вы ее могли свободно излагать» — там не пустые слова. А кроме того мне помогли еще два обстоятельства: моя мама постоянно поддерживала память обо мне, а первая жена никогда не настраивала детей против отца, за что я ей благодарен.

Сейчас уже все четыре сына — русский и английские — общаются между собой, а русский внук ездил этим летом к родным в Англию попрактиковаться в языке.

 — Он современный человек, весь в Интернете, — улыбается Блейк.

Карьера у всех сыновей Блейка удалась. Старший — японист, работает в японском фирме в Лондоне. Средний — бывший военный, теперь — пожарный.

 — Ему скоро исполнится 50, он крепкий, здоровый, неплохо уже владеет русским языком, — с гордостью говорит Георгий Иванович. — У него хорошее положение в обществе, потому что у него умная жена — она создала фирму по поддержанию людей с ограниченными возможностями, это достойное занятие. Третий сын — англиканский священник, был с миссией в Парагвае, получается, он воплотил мою юношескую мечту о пастырской службе. А русский сын преподаватель в Высшей школе экономики. У меня 9 внуков. Наверное, это и есть счастье…

Впрочем, для полного счастья Джорджу Блейку все—таки кое—чего не хватает.

 — Только не смейтесь, — предупреждает он. — Мне не хватает победы коммунизма. То, что было построено в СССР, Китае, — далеко от тех идеалов, в которые верил я. Да, СССР взял на себя ответственность за великий эксперимент, но он не увенчался успехом. Сталинские репрессии, преследования церкви, да и сегодняшние реалии — всего это я одобрить не могу. На Западе сейчас больше порядка, чем у нас. Впрочем, прогнозирую: и американская империя скоро сгинет, потому что то, что делается мечом, от меча и погибнет. Но пройдут десятилетия — и мир поймет, что иной модели общества, чем коммунизм, просто не может быть — и тогда прекратятся все войны…

 — Когда—то вы мечтали стать священником. Пережив и войну, и побег, побывав на краю пропасти, вы не усомнились в религиозных догматах? — спрашиваю у Блейка.

 — Я был кальвинистом и верил в предопределение. А сегодня, пережив все, я думаю: если все предопределено — какой же тогда смысл в человеческой жизни? Я признаю Христа как прекрасного человека, а не сына Божьего. Я не верю в жизнь после смерти. Спасения не будет. И наказания не будет. Сплошная тишина…

 — Звучит, как грустный тост. А что вы, кстати, пьете? — провоцирую разведчика.

 — О! — оживляется Блейк. — Я люблю красное сухое вино и даже с удовольствием варю из него глинтвейн.

Записывайте рецепт: вино разбавляют горячей водой, кладут сахар по вкусу, в дольки апельсина втыкают немного гвоздики, погружают в разбавленную жидкость и ставят на медленный огонь на полчаса — только следите, чтоб не закипело!...

Джин и виски терпеть не могу, — продолжает Блейк. — А водку мы с женой иногда попиваем. Только она раздражается: я могу одну рюмку цедить два часа, да еще разбавляю водку бальзамом…

 — Георгий Иванович, а вы мечтает о тех временах, когда работа разведчиков не будет нужна?

 — Мечтаю, но, к сожалению, произойдет это не скоро. Мы живем в мире, где есть обман, насилие и соревнование. А значит, нужна и наша Служба. Молодым разведчикам сегодня труднее, чем нам. В мое время многие работали за идею, можно было склонить на свою сторону сомневающихся, колеблющихся простым убеждением. Сегодня в идеи никто не верит, на свою сторону можно привлечь, только сыграв на обиде, компромате, деньгах… Это работа, требующая глубокого знания психологии. Тяжелая работа! Вести двойную жизнь, быть во многом несвободным, жертвовать своими интересами — это благородно и ответственно. А посему в преддверии 90-летия российской Службы внешней разведки желаю ее сотрудникам, чтобы… О них поменьше снимали кино. Ведь лучшие разведчики, как я уже говорил, — это те, о которых никто ничего не знает.