СЕКРЕТНЫЕ МИССИИ ИВАНА ЧИЧАЕВА. КОНСУЛ, РЕЗИДЕНТ, ПОСЛАННИК
Владимир АНТОНОВ
В сентябре 1941 года в Лондон прибыл новый советник посольства СССР в Великобритании Иван Андреевич Чичаев. Он был назначен советским правительством поверенным в делах при находившихся в Лондоне эмигрантских правительствах европейских стран, оккупированных Германией и Италией, которые вошли в антигитлеровскую коалицию. Однако эта должность была лишь официальным прикрытием его негласной миссии в качестве представителя советской внешней разведки при спецслужбах Великобритании. В задачу Чичаева входила координация усилий разведок двух стран в борьбе против гитлеровских спецслужб. Англичане, знавшие об этом, не афишировали истинные задачи его пребывания на берегах туманного Альбиона, однако пристально интересовались делами советского разведчика.
Родился Иван Чичаев 24 сентября 1896 года в крестьянской семье в селе Ускляй Рузаевского уезда Мордовии, за сотни верст от больших городов. Дед был крепостным, а отец батрачил на кулаков, едва сводя концы с концами. Из пятнадцати народившихся детей в семье выжили немногие. Иван окончил церковно-приходскую школу, овладел грамотой и письмом и вслед за приятелем покинул Ускляй. Поступил мальчиком в ресторан станции Рузаевка. В 1910 году родители Ивана, накопив денег, отправили сына в Москву.
В Первопрестольной Иван по протекции земляков сначала устраивается посыльным в бакалейный магазин, затем грузчиком, агентом по продаже книг в издательство "Универсальная библиотека". С началом войны он возвращается в родной Ускляй, чтобы влиться в рекрутский набор. Вместе с другими новобранцами Иван попадает в город Инсар, где служит в запасном батальоне. Здесь в 1917 году он узнает о Февральской революции в Петрограде.
Иван Чичаев активно включается в революционную деятельность: становится членом Совета солдатских депутатов, избирается председателем дивизионного комитета. В мае 1917-го в составе маршевой роты он направляется на Юго-Западный фронт. В районе Новосельцев получает боевое крещение. На Юго-Западном фронте узнает об Октябрьской революции.
В начале декабря 1917 года полковой комитет направляет Ивана Чичаева на родину для установления советской власти в Мордовии. Он становится председателем исполкома Рузаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов, а по совместительству — бойцом местного отряда Красной гвардии. В июле 1918 года в Рузаевке, где располагался штаб Первой Красной армии под командованием М. Тухачевского, создается уездная Чрезвычайная комиссия (ЧК), и Чичаев, которому в ту пору не исполнилось еще и 22 лет, становится председателем ревкомиссии и Узловой транспортной ЧК.
СОТРУДНИК ЧК
В 1920 году Чичаев назначается председателем ЧК на станции Алатырь. В 1921-1923 годах был представителем ГПУ на Московской железной дороге, обеспечивал восстановление разрушенного железнодорожного транспорта. Будничная чекистская работа продолжалась. Однако Чичаев мечтал получить высшее образование. Как-то раз он поделился своими планами со старым знакомым А. Васильевым, председателем трибунала Московско-Казанской железной дороги. Случилось так, что вскоре после этого разговора Васильев был назначен полпредом СССР в Монголии. Подбирая штат сотрудников, он предложил Чичаеву поехать с ним на работу за границу. Чтобы решить этот вопрос, Васильеву пришлось обратиться лично к Дзержинскому.
Перейдя в НКИД, И. Чичаев засел за литературу по истории дипломатии, международному праву, поступил на курсы иностранных языков. В декабре 1923 года он был назначен заведующим консульским отделом советского полпредства в столице Монголии — Урге. Одновременно занимался контрразведывательным обеспечением советского дипломатического представительства в этой стране.
Летом 1924 года Иван Андреевич становится членом правительственной делегации по обследованию положения в Тувинской Республике и урегулированию ее отношений с Монголией. Руководителем делегации был первый начальник иностранного отдела ВЧК Яков Христофорович Давтян (Давыдов), перешедший к тому времени на работу в НКИД. На переговорах Чичаев выполнял роль секретаря советской делегации. После окончания переговоров из Москвы поступило распоряжение об отзыве прежнего консула СССР в Туве и назначении на эту должность Ивана Андреевича.
ПЕРЕВОД ВО ВНЕШНЮЮ РАЗВЕДКУ
Вскоре Чичаеву сообщили, что по линии ОГПУ он переведен на работу во внешнюю разведку и в Туве ему предстоит выполнять ее задания.
В то время Тувинская Республика (или Урянхайский край) была независимым государством. На ее территории кроме тувинцев проживали немногочисленные монголы и несколько тысяч русских. В Кызыле Чичаев выполнял фактически роль полпреда и отвечал за деятельность представительства НКИД в этой стране. В 1925 году он получил указание возвратиться в Москву. Здесь Иван Андреевич был назначен референтом НКИД по Японии и работал под руководством выдающегося советского дипломата Георгия Чичерина.
В 1926-1927 годах в Москве проходили переговоры между СССР и Японией по вопросу выработки рыболовной конвенции, предоставляющей Токио право вести ловлю рыбы в советских территориальных водах на Дальнем Востоке. Советскую делегацию возглавлял заместитель руководителя НКИД Б. Стомоняков. Японская сторона была представлена послом в Москве Танакой. Иван Андреевич входил в состав советской делегации в качестве референта НКИД по Японии. Тогда же в Москве велись переговоры с японцами о сдаче им в концессию нефтяных и угольных разработок на Северном Сахалине. В решении этих проблем активно участвовал и Чичаев. Работая в центральном аппарате НКИД, Чичаев в вечернее время учился на курсах иностранных языков и в комвузе.
В 1927 году новое назначение — генеральным консулом СССР в Сеуле. По линии внешней разведки он возглавил резидентуру ОГПУ в Корее. В ту пору Корея была по существу колонией Японии, которая оккупировала эту страну. Власти Японии нещадно эксплуатировали местное население. К советским представителям корейцы относились доброжелательно и, несмотря на жесткий полицейский режим, охотно посещали советское консульство. Чаще других генконсульство посещал японец, который подрабатывал переводчиком, так как великолепно говорил по-русски, и был установленным агентом японских спецслужб. Он обратил на себя внимание тем, что держался просто, понимал шутки и даже делился городскими новостями. Иван Андреевич и сотрудники резидентуры провели его активное изучение. Установили, что японец к службе в охранке относится формально, испытывает материальные затруднения, мечтает скопить деньги, чтобы открыть собственную лавку, русским симпатизирует.
Японца постепенно втянули в работу, он стал сообщать об антисоветской деятельности белоэмигрантов в Сеуле, а вскоре передал за вознаграждение список японских агентов среди местных служащих советского генконсульства. Позднее источник стал приносить секретные документы японской контрразведки. В дальнейшем Ивану Андреевичу удалось получить от него сведения о японской агентуре, действовавшей на территории Советского Союза. Проверкой было установлено, что переданные списки подлинные и вся закордонная агентура японских спецслужб в Приморье и на Дальнем Востоке была арестована.
Источник оказался не только ценным агентом-документалистом, но и разработчиком. При его содействии Чичаеву удалось приобрести несколько агентов среди белой эмиграции. От источника поступили сотни секретных материалов японских спецслужб. Много информации он передал и о планах японского правительства. Наиболее ценным стал документ под названием "Меморандум Танаки".
"МЕМОРАНДУМ ТАНАКИ"
Как отмечается в "Очерках истории российской внешней разведки", "получение "Меморандума Танаки" — крупнейшее достижение советской внешней разведки против милитаристских устремлений Японии в период 20-х — начала 30-х годов".
Пришедший к власти в 1927 году премьер-министр и министр иностранных дел Японии генерал Танака был активным сторонником последовательной подготовки страны к войне с Советским Союзом. Его позиция по данному вопросу была сформулирована 25 июля того же года в меморандуме, представленном императору Японии и правительству страны.
В документе подчеркивалась необходимость "вновь скрестить мечи с Россией". "Японо-советская война, принимая во внимание состояние Вооруженных Сил СССР и его отношения с иностранными государствами, — писал Танака, — должна быть проведена нами как можно скорее. Я считаю необходимым, чтобы императорское правительство повело политику с расчетом как можно скорее начать войну с СССР".
Одновременно в этом документе, поступившем на Лубянку, впервые открывались истинные планы Японии по завоеванию мира. В нем, в частности, указывалось: "Япония не сможет устранить свои затруднения в Восточной Азии, если не будет проводить политику "крови и железа". Поэтому мы должны установить контроль над Китаем и сокрушить Соединенные Штаты Америки. Если мы сумеем завоевать Китай, все остальные азиатские страны южных морей станут нас бояться и капитулируют перед нами. Имея в своем распоряжении все ресурсы Китая, мы перейдем к завоеванию Индии, стран бассейна Тихого океана, Малой и Центральной Азии и, наконец, Европы. Япония должна завоевать мир, а для этого она должна завоевать Европу и Азию и в первую очередь — Китай и СССР".
Руководство советской внешней разведки приняло решение опубликовать "Меморандум Танаки" через свои возможности в американской печати. Публикация вызвала грандиозный международный скандал. Япония выступила с опровержениями, однако ей никто не поверил. После разгрома милитаристской Японии в 1945 году "Меморандум Танаки" фигурировал в качестве официального документа на Токийском трибунале, осудившем японских военных преступников.
И ВНОВЬ РАБОТА ЗА РУБЕЖОМ
По возвращении из Сеула в октябре 1930 года Чичаев вновь работает в НКИД. Вскоре он оканчивает вечернее отделение Института права.
В 1932 году Чичаев направляется резидентом внешней разведки в Финляндию под прикрытием генконсульства СССР в Выборге, который в то время принадлежал этой стране. В командировке он находился до 1934 года.
Финская полиция и контрразведка вели постоянную слежку за сотрудниками советского консульства. Но сотрудники резидентуры успешно выполняли поставленные задачи. Среди финнов и русских эмигрантов они находили надежных помощников, с помощью которых получали информацию.
В начале 1934 года И. Чичаев назначается резидентом в Эстонии. В Таллине он работает под прикрытием должности второго секретаря полпредства, занимается вопросами культурных связей двух стран. Он поддерживает личные контакты с деятелями культуры, посещает театры, музеи, выставки. А в центре внимания Чичаева и возглавляемой им резидентуры была русская белогвардейская эмиграция, окопавшаяся в этой стране и вынашивавшая подрывные планы в отношении СССР.
С 1935 по 1938 год Иван Андреевич работал в Москве, в центральном аппарате внешней разведки. К середине 1938 года по указанию Берии, нового наркома внутренних дел, куда входила и внешняя разведка, почти все резиденты внешней разведки были отозваны из-за границы в Москву, многим из них было выражено недоверие. Эффективный и работоспособный агентурный аппарат внешней разведки был поставлен под сомнение на том основании, что этих людей вербовали "враги народа".
Позднее Иван Андреевич вспоминал: "Я был почти единственным из старых работников разведки, который не был репрессирован и даже получил назначение ехать в буржуазную Латвию, чтобы создать там резидентуру и агентурный аппарат на совершенно голом месте. Выехал туда в августе 1938 года. При отъезде мне была поставлена задача разобраться в обстановке".
И. Чичаев был назначен резидентом внешней разведки НКВД в Риге под прикрытием должности первого секретаря полпредства СССР. Политическая обстановка в Латвии была сложной. Власть в стране находилась в руках фашистской клики Ульманиса, провозгласившего себя "вождем нации" и полностью зависевшего от Берлина. К Советскому Союзу он относился враждебно, разжигал латышский национализм. Немцы пользовались полной свободой, гитлеровцы в форме штурмовиков открыто маршировали по улицам Риги. Однако надо было действовать, и Иван Андреевич стал вживаться в местную обстановку.
1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война. В октябре правительство Ульманиса под влиянием событий было вынуждено заключить с Советским Союзом договор о взаимопомощи. По этому договору СССР получил право на создание военных баз на территории Латвии.
В апреле 1940 года И. Чичаев и двое сотрудников его резидентуры были вызваны в Москву для доклада о проделанной работе. Чичаева принял нарком Берия, который сообщил, что резидента НКВД в Латвии хочет немедленно видеть Сталин. На автомашине наркома они прибыли в Кремль. Кроме самого Сталина и Берии в кабинете находились Молотов и Жданов.
— Расскажите об обстановке, — сказал Сталин.
По мере доклада об обстановке в Латвии, военных приготовлениях латышей, их тайных переговорах с нацистами, действиях латвийской охранки Сталин задавал уточняющие вопросы. Иван Андреевич рассказал, что в новой обстановке, вызванной заключением договора, изменили свое поведение некоторые министры латвийского правительства, крупные чиновники, генералы, представители буржуазии. Они стали сами искать встреч с советскими представителями.
Когда Чичаев и двое его спутников уходили из кабинета вождя, Молотов сказал:
— Ждите скоро в гости.
Берия приказал Чичаеву выехать обратно в Ригу первым поездом: предстоял ввод советских войск в Прибалтику для предотвращения ее оккупации нацистской Германией.
В октябре 1940 года И. Чичаев был назначен резидентом внешней разведки в Швеции. Прибыв в шведскую столицу, он первым делом представился советскому полномочному представителю, как в то время назывался посол, Александре Коллонтай и быстро включился в работу. Обстановка в стране была относительно спокойной. У власти находились социал-демократы. Однако отзвуки развязанной Гитлером мировой войны начали сказываться и на благополучной Швеции. Стокгольм был наводнен разведчиками разных стран, прежде всего нацистской Германии. И в этих условиях резидентура НКВД работала активно. Вскоре от нее начала поступать важная информация.
В Стокгольме Чичаев пробыл немногим более полугода. За несколько дней до начала войны его отозвали в Москву для назначения на должность начальника англо-американского отдела внешней разведки. В Москву Иван Андреевич прибыл в субботу, 21 июня. Он сразу же позвонил на работу. Там ему сказали, чтобы перезвонил в понедельник. Однако на следующий день рано утром его срочно вызвали на Лубянку. Там Чичаев узнал, что в связи с началом войны его назначение на должность начальника отдела отменяется. Он стал готовиться к работе резидентом в оккупированных северо-западных районах нашей страны по развертыванию там партизанского движения. Однако накануне переброски за линию фронта его срочно вызвал наркомом госбезопасности Меркулов.
СОТРУДНИЧЕСТВО РАЗВЕДОК
Нарком сообщил, что английское правительство через своего посла в Москве С. Криппса сделало советскому правительству предложение наладить сотрудничество разведок двух стран в борьбе против нацистских спецслужб. Для переговоров по этому вопросу в Москву прибыл полковник британской разведки Гиннес. "Вы вместе с генералом Зарубиным должны встретиться с ним и договориться о дальнейших шагах", — сказал в заключение беседы нарком.
Первая встреча с полковником Гиннесом состоялась в британском посольстве. Переговоры продолжались около двух недель. О ходе их Зарубин и Чичаев ежедневно докладывали наркому. В результате переговоров было подписано соглашение, по которому обе стороны обязались оказывать помощь друг другу в обмене развединформацией по Германии и ее сателлитам, проведении диверсий, заброске агентуры в Европу и организации радиосвязи с ней. Для координации договорились об учреждении в Москве и Лондоне миссий связи двух разведок.
Вскоре полковника Гиннеса в Москве сменил генерал Дж. Хилл.
До революции его отец был коммерсантом в России, и Дж. Хилл прекрасно говорил по-русски. В годы Гражданской войны он вместе с Б. Локкартом принимал активное участие в "заговоре послов", был вынужден бежать из России. В Великобритании сменил немало профессий, а с началом Второй мировой был вновь принят в разведку.
Представителем советской разведки в Лондоне был назначен И. Чичаев. В сентябре 1941 года его миссия прибыла в Великобританию. Для контактов с советской миссией англичане сформировали группу во главе с полковником Гейскеллом. Встречи обычно проходили на подобранной англичанами конспиративной квартире, иногда в доме советского представителя. Официально Иван Андреевич числился советником посольства СССР. Осенью 1944 года он становится поверенным в делах СССР при союзных эмигрантских правительствах в Лондоне.
В начале 1942 года в Англию стали прибывать наши агенты-диверсанты, подготовленные центром для заброски в Германию и оккупированные ею страны. Они доставлялись на самолетах и судах группами по 2-4 человека. Англичане размещали их на конспиративных квартирах, брали на полный пансион. В Англии они проходили дополнительную подготовку: прыгали с парашютом, учились ориентироваться по немецким картам. Англичане взяли на себя заботу об экипировке агентов, снабжении их продуктами, немецкими продуктовыми карточками, диверсионной техникой.
За период со дня заключения соглашения по март 1944 года в Англию были отправлены 36 агентов: 29 были заброшены на парашютах с помощью английской разведки в Германию, Австрию, Францию, Голландию, Бельгию и Италию. Трое погибли во время полета и четверо были возвращены в СССР.
Как положительный пример сотрудничества советской и британской разведок в период Великой Отечественной войны на территории третьих стран можно привести операцию по разгрому "мародеров" — так в оперативной переписке с центром называлась агентурная сеть немецкой разведки в Афганистане. Были нанесены ощутимые удары по германской, японской и итальянской резидентурам в этой стране. В результате усилий советской и британской разведок удалось предотвратить переворот и введение германских войск в Афганистан.
Была разгромлена агентурно-диверсионная сеть немецкой и японской разведок в Индии и Бирме. Высоко оценивая нашу поддержку действий британской разведки в Индии и Бирме, англичане в свою очередь выдали нам многих прогерманских агентов в Афганистане и Средней Азии, завербованных немцами для действий в нашем тылу.
Успешно сотрудничали друг с другом в годы войны резидентуры советской и английской разведок в Тегеране.
КОМАНДИРОВКА В ЧЕХОСЛОВАКИЮ
В мае 1945 года Иван Андреевич назначается резидентом внешней разведки в Чехословакии. В центре учли, что он был хорошо знаком с членами эмигрантского чехословацкого правительства, которые после окончания войны вернулись домой. Указом Президиума Верховного Совета СССР ему был присвоен ранг Чрезвычайного и Полномочного Посланника.
Работы в Праге оказалось непочатый край. Здесь активно действовали американская и британская разведки, напористо вербовавшие агентуру в местных политических кругах. Одновременно американская разведка сманивала немецких и местных специалистов переехать за океан.
В 1947 году Иван Андреевич возвращается в Москву и занимает должность начальника отдела в Комитете информации (внешняя разведка). Через полгода он становится заместителем начальника управления. Одновременно читает курс лекций в Высшей разведывательной школе.
Постепенно здоровье Ивана Андреевича начинает сдавать: сказались трудности, которые ему пришлось перенести за долгие годы работы в разведке. Приговор врачей был беспощадным: нужно срочно выходить в отставку.
В 1952 году Иван Чичаев вышел на пенсию по состоянию здоровья.
За плодотворную деятельность в разведке полковник Чичаев был награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Красной Звезды и "Знак Почета", многими медалями.
Скончался Иван Андреевич 15 ноября 1984 года.
Публикации за Октябрь 2009
