Польский след в трагедии XX века. Служба внешней разведки РФ опубликовала архивные материалы, относящиеся к внешнеполитическим маневрам Варшавы в период 1935-1945 годов

Юрий ТРОФИМОВ 

Среди прочих документов, полученных в свое время агентурным путем, есть, к примеру, директива польского Генерального штаба № 2304/2/37 от августа 1937 года. В ней открытым текстом сказано, что конечной целью польской политики является "уничтожение всякой России", то есть не только советской. Постановка вопроса вполне соответствует протоколам бесед Германа Геринга с тогдашним высшим руководством Польши. "Наци № 2" посещал Варшаву в 1935 и 1937 годах. В беседе с маршалом Рыдз-Смиглы, возглавившим Польшу после смерти Юзефа Пилсудского, Геринг заявил, что "опасен не только большевизм, но и Россия как таковая", и что "в этом смысле интересы Польши и Германии совпадают". Возражений со стороны польского собеседника не последовало.

Совпадение интересов простиралось достаточно далеко. Германия выразила готовность вместе с Польшей противодействовать политике СССР, содействовать разжиганию сепаратизма на Украине, на Кавказе и в Средней Азии. Польша, со своей стороны, обещала поддержать требования Германии о снятии с нее ограничений на вооружения, а также согласилась на аншлюс Австрии, за которым, как известно, последовал раздел Чехословакии, против которого Варшава как минимум не возражала, надеясь на некие стратегические выгоды.

В январе 1938 года, принимая Бека, польского министра иностранных дел, Гитлер изрек: "Чешское государство в его нынешнем виде сохранить невозможно. В результате гибельной политики чехов в Средней Европе оно представляет собой коммунистический очаг". Как значится в официальном польском отчете о встрече, "пан Бек горячо поддержал фюрера".

Спустя девять месяцев состоялся позорный Мюнхенский фарс: Англия и Франция, имевшие с Чехословакией договоры о взаимопомощи, практически отдали этого своего союзника на растерзание нацистам. Соответствующий договор был у Праги и с Москвой, но Польша категорически отказалась пропустить через свою территорию советские войска на помощь чехам. Стало ясно, что никакого военного союза для обуздания германских аппетитов европейские "демократы" той поры и не намеревались создавать, что руки у Гитлера оказались полностью развязанными.

Это и было, собственно, толчком к началу Второй мировой войны.

Фюрер требовал отдать рейху чешские Судеты — на том основании, что значительную часть населения там составляли этнические немцы. В случае отказа обещал устроить Европе крупный военный "урок". В близорукой надежде "умиротворить" агрессора тогдашние британский и французский премьеры Чемберлен и Даладье, вместе с итальянским дуче Муссолини, 30 сентября 1938 года подписали с Гитлером в Мюнхене позорное соглашение. Документ обязывал Прагу в срок с 1 по 10 октября безвозмездно передать Германии промышленно развитую Судетскую область со всеми ее фабриками и заводами, запасами сырья и путями сообщения. В той войне, которую нацисты развязали через год, это "приобретение" им очень пригодилось.

За спиной Гитлера официальная Варшава тоже решила поживиться за счет униженной Чехословакии: 21 сентября 1938 года, в самый разгар судетского кризиса, польские деятели предъявили чехам ультиматум о "возвращении" им Тешинской области, где проживало 80 тысяч поляков и 120 тысяч чехов. 27 сентября было озвучено повторное требование. В стране нагнеталась античешская истерия. От имени так называемого "Союза силезских повстанцев" в Варшаве совершенно открыто шла вербовка в Тешинский добровольческий корпус. Отряды "добровольцев" направлялись затем к чехословацкой границе, где устраивали вооруженные провокации и диверсии, нападали на оружейные склады. Польские самолеты ежедневно нарушали границу Чехословакии. Польские дипломаты в Лондоне и Париже ратовали за равный подход к решению судетской и тешинской проблем, а польские и немецкие военные тем временем уже договаривались о линии демаркации войск в случае вторжения в Чехословакию. День в день с заключением мюнхенского сговора, 30 сентября, Польша направила Праге очередной ультиматум и одновременно с немецкими войсками ввела свою армию в Тешинскую область.

Главной добычей для Варшавы стал промышленный потенциал захваченной территории. В результате — производственная мощность польской тяжелой промышленности сразу выросла в полтора раза. К концу 1938 года предприятия, расположенные в Тешинской области, давали почти 41% выплавляемого в Польше чугуна и около 47% стали. Как позже писал в своих мемуарах Уинстон Черчилль, "Польша с жадностью гиены кинулась участвовать в ограблении и уничтожении чехословацкого государства".

В сегодняшней Польше эту страницу своей истории старательно замалчивают. Зато при всяком случае вспоминают о вводе 17 сентября 1939 года советских войск на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины — навстречу германской военной машине, уже третью неделю реально надвигавшейся на СССР через польскую территорию. Причем расценивают это не как сдерживание агрессора, а как "удар ножом в спину польским солдатам". Именно так выразился президент Польши Лех Качиньский, открывая 1 сентября траурную церемонию в Гданьске, посвященную 70-й годовщине начала Второй мировой войны.

Накануне церемонии польская "Газета Выборча" опубликовала статью Владимира Путина, в которой российский премьер отметил: нет страны, не знавшей трагических страниц и государственных решений, далеких от высоких моральных принципов. Мы обязаны извлекать уроки из прошлого, если хотим иметь мирное и счастливое будущее. "Однако крайне вредно и безответственно, — подчеркнул автор, — спекулировать на памяти, препарировать историю, искать в ней поводы для взаимных претензий и обид... Наш долг перед ушедшими, перед самой историей — сделать все, чтобы избавить российско-польские отношения от груза недоверия и предубежденности, доставшегося нам в наследство. Надо перевернуть страницу и начать писать новую".

Российский премьер считает, что российско-польские отношения рано или поздно достигнут такого же высокого партнерского уровня, как нынешние отношения России и Германии. Это отвечает интересам не только народов этих стран, но и всей Европы.

Одним из первых на статью откликнулся бывший польский премьер Лешек Миллер, в 2004 году приведший Польшу в Европейский союз. По его словам, Москва вновь протягивает полякам руку дружбы. "Если наши нынешние лидеры, - считает Миллер, — не поймут этот сигнал и не проникнутся значением момента, поляки вновь получат клеймо известных русофобов и подтвердят тезис о том, что с Варшавой нельзя нормально говорить о мировой политике".

Польский экс-премьер согласился с мыслью Владимира Путина, что историческое примирение Франции и Германии проложило путь к появлению Евросоюза, а партнерство России и Германии стало примером преодоления тяжких уроков прошлого и установления сотрудничества в мировой политике. Тот факт, что между Польшей и Россией сейчас существуют натянутые отношения, Лешек Миллер считает "горьким парадоксом".

Фото (в оригинале): - Геринг (справа) любил повторять, что интересы Германии и Польши совпадают.