Гоар Вартанян: Любовью службу не испортишь

Александр БОНДАРЕНКО 

Как сообщала "Красная звезда", исполнилось 85 лет Герою Советского Союза Геворку Андреевичу ВАРТАНЯНУ, легендарному разведчику-нелегалу. О судьбе этого замечательного человека рассказано немало, в том числе и на страницах нашей газеты. Рассказано, наверное, все, что можно, потому как основная часть его биографии еще долго, если не всегда, будет оставаться закрытой. И все же сегодня мы представляем юбиляра с совершенно неожиданной стороны, попросив рассказать о нем его супругу, Гоар Левоновну, с которой он не только 63 года состоит в браке, но и десятилетия совместно вел нелегальную работу в различных странах мира, начиная с Ирана. 

 — Первый раз я увидела его, когда мне было 13 лет, это был 1939 год. Он дружил с моим братом. Мальчики забегали к нам во двор: у нас был хороший двор, много фруктов — такие прекрасные гранаты... 

Г.А. Вартанян: Мы их-то и воровали! 

 — Вот так мы познакомились. 

 — Каким было ваше первое впечатление о Геворке? 

 — Первое впечатление было хорошее — с самого начала я заметила, что все друзья моего брата очень уважали его. Это заметно было! И потому как-то поневоле я тоже относилась к нему более уважительно, чем к другим, и, можно сказать, более доверчиво. 

 — Кстати, вы помните, какой первый подарок вы получили от своего будущего мужа? 

 — Первый подарок я действительно получила еще до замужества: это было кольцо, на котором было вырезано "Ж" и "Г". Жора и Гоар. Причем "Ж" вырезали так, что и "Г" получалось. Кольцо золотое, потому что у него всегда деньги были. 

Г.А. Вартанян: Отец фабрикантом был — мне так полагалось. 

 — Потом он подарил, тоже еще до женитьбы, брошь: подкова серебряная, а в середине золотая головка лошади. У меня все это есть до сих пор. 

 — Все сохранилось? Несмотря на вашу, скажем так, очень непростую жизнь? 

 — Конечно! А как же? Когда он дарил, я очень переживала и не хотела брать. Мол, зачем ты такие дорогие подарки делаешь? Тогда он уже почти насильно вручал, просил... Ну, девчонка, вы понимаете! Я хочу встречный подарок сделать, а у меня нет денег. Тогда собирали деньги мои подружки, и мы шли, что-нибудь ему покупали. 

 — Какие цветы дарил вам Геворк Андреевич? 

 — В то время в Иране только появились хризантемы — их привозили из Бельгии. Огромные! Вот такие! Красивые! Дарил он мне также и полевые цветы — я их любила, и еще мелкие розы, которые очень хороший запах имеют. 

 — Вы назвали Геворка Андреевича "хорошим парнем"... Это ваше положительное впечатление потом не изменилось? 

 — Нет, наоборот, такое впечатление все больше крепло! Он среди друзей был очень серьезным, все к нему с уважением относились, а это в моем представлении имело очень большое значение. Потом подружились, как-то потихонечку это все перешло в чувство, а потом он меня завербовал! Как он объяснял, "с дальним прицелом..." 

 — Как это произошло? 

 — Очень просто! Когда мы гуляли... Вначале я как будто бы прикрытием была: ну, идет парень с девушкой, как-то меньше обращают на них внимание. Потом он мне давал поручения какие-то установки делать — у меня знакомств было много... Так все шло и шло вперед. Я с ними долго работала: группа у нас была хорошая, мой брат тоже в этой группе был с самого начала и до конца. Но они работали намного больше, чем я, по 16 часов в день работали, потому что война. И столько предателей за это время обнаружили среди иранцев, и немецких фашистов тоже. 

 — Когда вы впервые услышали от Геворка Андреевича о его работе на советскую разведку? 

 — Слово "разведка" не употреблялось. Говорили: "Помочь Родине! Надо помогать Родине..." И все то, что мы делали, мы делали для Родины. Родина — это был Советский Союз, куда входила и наша родная Армения, куда мы все стремились. У нас был такой сундучок — правда, Георгий Андреевич говорил: "Не сундучок, а сундук целый!", куда мы все собирали для приезда в Армению! Мой брат и он заказали себе сапоги, кожаные пальто, которые, как они думали, будут носить в Армении... Но собирали, собирали, а когда приехали, ничего не пригодилось. Ничего подобного здесь не было! 

 — Во время Великой Отечественной войны вы были в Иране. Как Геворк Андреевич переживал происходившее на Родине? 

 — Ужасно! У них дома была карта — каждый раз он по ней передвигал флажки... 

 — Какие планы на будущее у вас тогда были? 

 — Планы наши были такие: надо сделать все, что мы для Родины делаем, а в дальнейшем мы едем в Советский Союз и учимся там. Вот наши планы! А дальше что будет, то уже будет. 

 — Вы поженились после войны, но еще до возвращения в Советский Союз. Как это было? 

 — Мне тогда было 20 лет, он мне предложил создать семью — его отец пошел к моему отцу, попросил выдать меня за его сына. Очень хорошая свадьба у нас была в 1946 году. В Иране, знаете, крыши все асфальтированные были — так несколько дней ковры наверх носили, всю крышу покрыли коврами! Там восточный оркестр, здесь — европейский. В церкви были; наши товарищи по работе, из посольства сами не пришли, но жены дипломатов пришли на нас посмотреть... Священник спрашивает: "Вы согласны?" Георгий Андреевич тихо сказал: "Да". Тот ему говорит: "Скажи громче". Он как крикнет: "Да-а-а!" — на всю церковь! В общем, поженились. 

 — Насколько знаю, для вас это был не последний брак... 

 — Действительно, я за него три раза замуж выходила — под другими паспортными данными. Надо было их менять: менялись ведь страны, надо было приобретать знакомства, людей, которые тебе нужны. Понимаете? 

 — Как вы чувствовали себя во время очередных свадеб? 

 — Мы смеялись, нам было очень весело — для нас вроде как игра получалась. Один раз мы специально свадьбу затеяли в тот день, когда нашей настоящей свадьбе двадцать пять лет было. Это был 1971 год. Ничего! В разном возрасте можно выходить замуж, правильно? Люди женятся и в 70 лет — я знаю! 

 — Вы можете рассказать, где это было? 

 — Первая свадьба была в Иране, еще одна — в Армении, мы в Ереване в ЗАГС ходили — с друзьями, подругами, цветами, все по-настоящему. Это был 1952 год. И потом две свадьбы — на Западе. 

 — После войны вы возвратились в СССР, и вскоре вам предложили работу в разведке. Как вы к этому отнеслись? 

 — Очень хорошо, нормально отнеслись. Мы этого и хотели. Мы окончили институт, и товарищи предложили нам поехать за пределы страны — мы согласились. Здесь оставались всего два с половиной месяца, пока я училась технике радиопередачи. Затем мы поехали. Доподготовки у нас не было никакой — хватило того, что было освоено в Иране. 

 — Не было таких вариантов, что сначала поедет Геворк Андреевич, а вы потом, или же вас изначально рассматривали как супружескую пару? 

 — Отдельно ехать нам никто не предлагал, мы появлялись вместе, как будто уже знакомые, но еще не женатые. Потом делали свадьбу. 

 — Геворк Андреевич был резидентом. Вы можете оценить его с точки зрения сотрудника? Какой он начальник был? 

 — Хороший у меня начальник был! Мы очень хорошо понимали друг друга, очень дружно работали, споров особенных не было. Ну, конечно, иногда... Но все равно, всегда приходили в одну и ту же точку. Если умное что-то скажешь, тебя слушают. Как начальника, я его так оцениваю: требовательный, спокойный, не раздражительный. И все он делал — как сказать? — вовремя! Если что-то надо сделать через два часа — он сделает через час. И требует, чтобы ты тоже через час это сделала. У него так поставлено даже сейчас: все должно быть исполнено точно. Очень он аккуратный, даже чересчур все у него аккуратно! У него хороший характер — спокойный, уравновешенный, не нервный... Может, в душе у него таится что-нибудь не то, но он никогда своими переживаниями на тебя не подействует. Он всегда старается беречь меня, чтобы я не нервничала, — так было и там, и здесь. 

 — У вас просто завидный муж! 

 — Да, это точно. 

 — В столь популярных сейчас сериалах о разведчиках вашим коллегам только и приходится стрелять, драться, убегать... Было такое, чтобы Геворк Андреевич вас спасал или защищал? 

 — Чтобы прикрывал, когда за мной следили?.. Нет, такого не было! Недавно мы встречались с актером Игорем Костолевским, который играл в фильме "Тегеран-43". Мы с друзьями были на его спектакле, потом директор театра пригласил нас к себе в кабинет, устроил там коктейль... Обнялись очень радостно, расцеловались. Георгий Андреевич говорит: "Ну, стрелял ты здорово! А знаешь, что мы в действительности не стреляем?" — "Как так?!" — "Разведчик никогда не стреляет. Если он стреляет, то уже не разведчик!" Еще он спрашивает: "Почему Тегеран таким несчастным показали? Улица узкая, какой-то ишачок по ней взбирается, парень босой... Такого же не было в Тегеране!" Игорь говорит: "Мы все в Баку снимали". — "Неужели в Баку не было приличной улицы, что вы такого наснимали?" Интересная встреча была! 

 — С предательством встречаться приходилось? 

Г.А. Вартанян: Слава Богу, на нашем пути не было предателей! 

 — Да, если предательства нет и если ты себя ведешь нормально, то и провала не будет. Ты такой же гражданин, как и они. Но все равно ничего лишнего дома не держи, вдруг подозрение какое-то... Например, когда в "нашей стране" убили одного из членов правительства, то полиция начала по домам ходить. А его убили как раз там, где мы жили, совсем рядом. К счастью, за месяц до этого мы переехали на другую квартиру. Представляете, попасть под такое?! Полиция еще и машины проверяла — останавливали, требовали паспорта, все проверяли... Однажды случай был. Только что нас проверили — он давал ключи от багажника: открывайте, мол, сами, смотрите. Нам вернули ключи, и мы дальше поехали. Немного проехали, опять остановили. Георгий Андреевич снова отдал ключи. Вдруг видим — автоматы направляют на нас: "Выходите!" Мы вышли из машины. Они спрашивают: "Что это такое?!" — и показывают на автомат в нашем багажнике. Как раз в этот момент к нам подлетает на мотоцикле полицейский с первого поста. Это он, обыскивая багажник, забыл у нас в машине свой автомат! Вот такие моменты бывали! На грани... 

 — Гоар Левоновна, расскажите о том дне, когда вы узнали, что Геворку Андреевичу присвоено звание Героя Советского Союза. Как это было? 

 — Радиограммы из Центра обычно я принимала, но в тот день занята была. Принял Георгий Андреевич — очень быстро, короткий текст передали, обычно бывает побольше. И сидит, молчит. Я думаю, наверное, не успел что-то принять. Или что-то другое случилось. Подхожу, он смотрит на меня и просит, чтобы я прочитала. Не сразу согласилась, даже испугалась, потому что когда короткий текст, надо либо собирать чемоданы, либо вообще без чемоданов уезжать, либо же дома какая-то беда... Он говорит: "Бери, читай!" Я, когда прочла, прямо ахнула! Не поверила... И он тоже не сразу поверил... Мы собрались и тут же пошли в ресторан, выпили там вина и только после этого разговорились — такая ведь радость! Мы не ожидали этого, совершенно не ожидали! Наградили не только Георгия, но и меня — орденом Красного Знамени.

 — Орденов у Геворка Андреевича много? 

 — Много. Мы их даже дома не держим. Когда нам вручали ордена, а это было в Кремлевском Дворце, и Георгий Андреевич высказал ответную благодарность, зал встал и аплодировал. Очень трогательно было! Вообще, я знаю, что люди относятся к Георгию Андреевичу с большим уважением — и в Ереване, и в Москве. Идем по улице — подходят: "Разрешите пожать вашу руку! Мы гордимся вами! Спасибо вам!" Каждый по-своему говорит, и это очень приятно. 

 — В юности Геворк показался вам хорошим парнем. Вы и сейчас так считаете? 

 — Да, я считаю так и всегда говорила и говорю, что я — счастливая женщина, потому что рядом со мной все это время был Георгий Андреевич. Действительно, это счастье! Это редкостный человек — это не показное. Мы никогда не ругаемся, он никогда не повысит на меня голос — никогда! Очень внимательный ко мне и к моим родственникам тоже. Мой брат болел, и он его обеспечивал лекарствами и всем необходимым. Он переживал больше, чем я! И он любит всех моих близких. Такая вот доброта у него! Он всем хочет делать добро! Так и на работе. Ему даже один товарищ как-то сказал: "Георгий Андреевич, вы хоть бы раз себе попросили чего-нибудь! Все время ведь за кого-то другого просите!" Он же этим живет. 

 — Из ваших слов видно, что своей жизнью вы довольны... 

 — Я довольна, очень даже! Так прожить жизнь стоило. Потому что и работа, которая вся — моя жизнь, интересная, и рядом со мной Георгий Андреевич, такой внимательный, добрый и заботливый. Это счастье! Я ничего не преувеличиваю. Мои подруги говорили: "Вот выйдем замуж — чтобы у всех у нас были такие мужья!" Не у всех получилось... Только мне так повезло! Знаете, однажды у нас два месяца жила моя подруга. Потом у нее спросили: действительно ли они такие дружные? А та говорит: "Они наедине, вдвоем лучше, чем на людях!" У Георгия и семья очень хорошая была — отец, мать... Как они любили меня — очень любили! Если я один день, когда в Ереване была, не шла к моей маме, дядя Андрей, отец его, всегда говорил: "Гоар, ты у мамы еще не была! Как же так?" И сам каждый день ее навещал... Очень, очень близкие, родные. Это тоже имело большое значение — то, что все они такие дружные были... Это счастье, что у нас и в Ереване хорошие друзья, и в Москве прекрасные! Георгий буквально притягивает людей. 

 — Так, наверное, и положено разведчику. 

 — Он обожает свою работу, он живет своей работой, он всю жизнь отдал этому делу — без работы он бы жить не смог, и как работник, конечно, очень хороший. Желаю, чтобы он был здоровым, чтобы его и дальше окружали друзья, и чтобы у нас в доме все оставалось таким, как сейчас. Вот уже 63 года мы вместе живем — это просто счастье! Счастье еще и потому, что жили мы не зря, как могли, как умели служили своей стране.