Ликвидатор

Михаил Панченко, Александр Колпакиди.

В ЭТОМ ГОДУ ИСПОЛНИЛОСЬ БЫ 90 ЛЕТ САМОМУ ИЗВЕСТНОМУ СОВЕТСКОМУ "КИЛЛЕРУ" НИКОЛАЮ КУЗНЕЦОВУ

Из всех спецопераций, проведённых в годы Великой Отечественной войны, наибольшую известность получили акты возмездия, осуществлённые Николаем Кузнецовым. В этом году ему исполнилось бы 90 лет. О нём у нас писали много, однако неточно. И только недавно появилась книга Теодора Гладкова "С места покушения скрылся". Будучи лично знаком с легендарными командирами Кузнецова Дмитрием Медведевым и Александром Лукиным, Едадков посвятил не одно десятилетие изучению обстоятельств жизни и деятельности Кузнецова.
Оказывается, Кузнецов был, если выражаться на современный манер, высококвалифицированным "киллером", а на примере совершённых им терактов можно обучить подрывной деятельности целое подразделение боевиков.
ДЕТСТВО НИКАНОРА
Николай Иванович Кузнецов родился в 1911 году в деревне Зырянка (ныне Свердловская область) в семье старообрядцев. При крещении он получил имя Никанор, которое и носил до 1930 года. Во время учёбы в школе Кузнецов обнаружил незаурядные способности, особенно к иностранным языкам. Волею судеб случилось так, что среди его ближайшего окружения оказалось много, как принято сейчас говорить, носителей языка: преподавательница немецкого языка училась в своё время в Швейцарии, преподаватель труда — из бывших военнопленных чехов, живший неподалёку аптекарь — австриец.
Примерно с 1932 года началось сотрудничество Кузнецова с органами ОПТУ в качестве сотрудника негласного штата. С 1932 г. он числился под агентурным псевдонимом Кулик, с 1934 года — Учёный, а с 1937 г. — Колонист. Кузнецов меняет несколько мест работы и из Кудымкара переезжает в Свердловск. Он — статистик в тресте "Свердлес", затем — чертёжник на Верхисецком заводе. С мая 1935 г. Кузнецов работает в конструкторском отделе Уралмаша.
Здесь стоит отметить, что версия, что Кузнецов учился в это время на вечернем отделении Индустриального института и на курсах немецкого языка, попавшая даже в сборник СВР "Ветераны внешней разведки Российской Федерации", не более чем миф. На самом деле совершенствовать немецкий язык Кузнецов мог, общаясь с многочисленными немецкими специалистами, работавшими на заводе. Общение с ними было для него хорошей разговорной практикой, позволявшей освоить не только классический, но и различные диалекты немецкого языка.
Работал Кузнецов на заводе недолго. В январе 1936 года он уволился, стал спецагентом НКВД, а затем агентом-маршругником. В период сталинских чисток Кузнецов был арестован и провёл несколько месяцев во внутренней тюрьме Свердловского управления НКВД. Однако в его деле разобрались и выпустили на свободу.
В середине 1938 года Кузнецова переводят в Москву. Он начинает работать по заданиям Центрального аппарата контрразведки. До начала войны он участвует во многих блестящих операциях советских контрразведчиков с иностранными дипломатами и специалистами.
С началом войны Кузнецова под новым псевдонимом Пух заносят в список спецагентов, предназначенных для заброски в Германию. Летом 1942 года он был зачислен в отряд особого назначения 4-го управления НКВД, которым командовал Д. Н. Медведев (Тимофей). В августе 1942 года Кузнецов был заброшен с парашютом в глубокий тыл противника. В связи с особой важностью заданий, стоявших перед Кузнецовым, он был законспирирован даже в самом отряде, в котором значился как Николай Васильевич Грачёв.
ОХОТА НА КОХА
Действовать Кузнецову предстояло в городе Ровно, превращённом немцами в столицу рейхскомиссариата "Украина". Здесь находились основные штабы и учреждения немецкой администрации, в том числе и резиденция рейхскомиссара Украины Эриха Коха. Одновременно Ровно являлось и центром генерал-бецирка "Волынь".) Кузнецов действовал под видом обер-лейтенанта Пауля Вильгельма Зиберта, кавалера двух Железных крестов. Главной задачей была ликвидация Коха. Один за другим в штабе отряда разрабатывались планы его уничтожения.
Один из таких планов носил название "Самодеятельность". В соответствии с ним группа бойцов в количестве 23 человек, переодетых в военную форму и владевших немецким языком, под командованием Кузнецова должна была произвести налет на резиденцию, что называется, в наглую. Для этого группу специально обучали исполнять немецкие песни. Однако от плана пришлось отказаться: выяснилось, что немцы не такие дураки.
Ещё один план предусматривал сложную агентурную комбинацию. Выяснилось, что дрессировщик собак Коха обер-ефрейтор Шмидт часто посещает ресторан "Дойче гоф" и испытывает большую нужду в деньгах, так как содержит дорогостоящую любовницу, некую Ядвигу. Через неё Кузнецова — обер-лейтенанта Зиберта — свели со Шмидтом. Кузнецов заказал у Шмидта дорогостоящего щенка и щедро за него заплатил. Расположив таким образом к себе дрессировщика, он поделился с ним своей "проблемой": необходимо во что бы то ни стало оставить в Ровно невесту Зиберта.
Шмидту не составило особого труда помочь Кузнецову. Он передал заявление Зиберта с просьбой об аудиенции у Коха через адъютанта рейхскомиссара капитана Бабаха. Знаменитая впоследствии аудиенция, неоднократно описанная в литературе, состоялась 31 мая 1943 года. Первой неожиданностью для Кузнецова было то, что его и "невесту" Кох принимал по очереди, а не вместе. Совершить покушение не представлялось никакой возможности. Вот как сам Кузнецов описал произошедшее:
"У меня в кармане на боевом взводе со снятым предохранителем лежал вальтер со спецпатронами, в кобуре — ещё один пистолет. В коридорчике перед кабинетом меня встретила чёрная ищейка, за мной шёл один из приближённых.
Войдя в кабинет, я увидел Коха, и перед ним двое, которые сели между мной и Кохом, третий стоял за моей спиной, за креслом — чёрная собака. Беседа продолжалась около тридцати-сорока минут. Всё время охранники как зачарованные смотрели на мои руки. Кох руки мне не подал, приветствовал издали поднятием руки, расстояние было метров пять. Между мной и Кохом сидели двое, и за моим креслом сидел ещё один. Никакой поэтому возможности не было опустить руку в карман. Я был в летнем мундире, и гранаты со мной не было".
ЕСЛИ РАССТРЕЛЯЛИ МЫ КОГО-ТО ПО ОШИБКЕ...
Неудача с покушением на Коха только подстегнула Кузнецова к дальнейшей деятельности по ликвидации руководителей гитлеровской администрации на территории Украины. Так как напуганный размахом партизанского движения Кох практически не бывал в Ровно, главным "объектом охоты" стал правительственный президент, заместитель Коха Пауль Даргель.
За несколько недель тщательного наблюдения его распорядок дня и привычки были хорошо изучены. Наблюдатели установили, что на обед Даргель постоянно ходил пешком домой, благо его особняк располагался в нескольких сотнях метров от здания рейхскомиссариата. При этом на улице выставлялась охрана, а самого Даргеля сопровождал адъютант с ярко-красной кожаной папкой в руках. Уничтожить Даргеля должны были Кузнецов, Николай Струтинский и Иван Калинин.
Операцию, получившую название "Дар", было решено провести 20 сентября 1943 года. В этот день Калинин взял из гаража светло-коричневый "опель" с номерным знаком РКУ, на котором Кузнецов доехал до рейхскомиссариата и, остановившись в переулке, стал ждать Даргеля. Ровно в час тридцать из здания вышел военный чиновник, которого сопровождал майор с ярко-красным портфелем. Они успели сделать лишь несколько десятков шагов, как их нагнал светло-коричневый "опель", из которого выскочил пехотный офицер и четыре раза выстрелил в чиновника и его адъютанта. После того как они упали на землю, офицер вскочил в машину и скрылся с места происшествия.
Кузнецов и его спутники немедленно вернулись в отряд, но через несколько дней выяснилось, что они ликвидировали не Даргеля, а министерского советника доктора Ганса Геля и кассового референта Винтера. Впрочем, командование отряда и руководство 4-го управления были довольны проведённой операцией. Ведь Гель тоже являлся достаточно крупной и значимой фигурой.
Кроме того, в результате этой операции были скомпрометированы союзники немцев бандеровцы. Дело в том, что Кузнецов обронил на месте убийства бумажник, незадолго до этого изъятый у эмиссара ОУН, прибывшего из Берлина.
В бумажнике находился паспорт с разрешением на поездку в Ровно, членский билет берлинской организации ОУН и директива (в виде личного письма) её ответвлениям на Волыни и Подолии, а также валюта. Что касается директивы, то она была составлена в отряде Медведева и содержала указание: в связи с явным проигрышем Германией начать действовать и против немцев, чтобы хоть в последний момент как-то привлечь симпатии населения. В результате за причастность к убийству Геля и Винтера гитлеровцы арестовали, а затем расстреляли около тридцати видных националистов, а также сотрудников так называемого Украинского гестапо.
ПРИГОВОР ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ
Следующей операцией Кузнецова было похищение немецкого майора Мартина Геттеля, который проявлял подозрительный интерес к личности обер-лейтенанта Зиберта. Как выяснилось, Геттель, значившийся сотрудником рейхскомиссариата, на самом деле являлся сотрудником контрразведки абвера.
20 октября 1943 года его заманили на квартиру одного из агентов группы, служащего "Пакетаукциона" голландца Альберта Гласа. Дальнейшая его судьба неизвестна.
После поимки Геттеля 10 ноября было совершено покушение ещё на одного заместителя Коха — Курта Кнута. В этот день Кузнецов, Стругинский, Альберт Глас и Иван Корицкий в шесть часов вечера у выезда с улицы Легионов совершили налёт на машину Кнута. Кузнецов метнул противотанковую гранату, после чего автомобиль врезался в забор, а передняя его часть развалилась.
Затем разведчики буквально изрешетили то, что осталось от машины, автоматными очередями. Шофер был убит, но Кнуту невероятно повезло: взрывом его бросило на пол, так что осколки и пули прошли выше. В результате он отделался контузией и лёгким ранением.
А спустя всего несколько дней после этого покушения была проведена спецоперация против командующего восточными войсками генерал-майора Ильгена. 15 ноября он был захвачен группой во главе с Кузнецовым прямо в своём доме. Операция прошла успешно, несмотря на то что 48-летний Ильген, в молодости мясник, отличался недюжинной физической силой. Попутным "уловом" был случайный захват личного шофёра Коха капитана Пауля Гранау, который, на свою беду, оказался случайным свидетелем покушения. Ильгена и Гранау вывезли из города на хутор, допросили и в связи с невозможностью переправить в отряд ликвидировали.
Буквально на следующий день, 16 ноября, Кузнецов лично ликвидировал президента Верховного суда оккупированной Украины, главного судью штурмовых отрядов СА группы "Остланд" обер-фюрера Альфреда Функа. В очередной раз использовалась вошедшая в поговорку немецкая пунктуальность. Было установлено, что Функ ежедневно утром брился в одной и той же парикмахерской. Кузнецов ждал его прямо за входной дверью в здании суда.
Когда в 8.59 Функ открыл дверь, Кузнецов застрелил его тремя выстрелами в упор, затем спокойно прошёл по коридору направо к боковой двери, на ходу сменил фуражку, сел в машину — и был таков. Охрана бросилась в погоню, однако, перепутав машины, схватила ни в чём не замешанного немецкого майора.
ИНЦИДЕНТ НА ИВАНА ФРАНКО
В конце декабря 1943 года Кузнецов получил новое задание — развернуть разведывательную работу во Львове. Само его появление в городе вызвало у местных подпольщиков такое воодушевление, что двое из них — Степан Пастухов (Хуст) и Михаил Кобеляцкий (Этна) — на радостях застрелили Лейтенанта СС возле кинотеатра "Риальто", а ночью, воспользовавшись вспыхнувшей во время воздушной тревоги паникой, — немецкого генерала. Всего же они уничтожили свыше 20 немецких офицеров и агентов СД.
Задачей Кузнецова во Львове было уничтожение губернатора дистрикта "Галиция" Отто Вехтера или его заместителя Отто Бауэра. Добраться до Вехтера Кузнецову не удалось, поскольку, как сообщили в канцелярии губернатора, тот был болен и никуда не выходил. Однако Отто Бауэру не повезло. В 7.45 утра 9 февраля 1944 года он и его ближайший помощник, шеф канцелярии президиума правительства дистрикта, земельный советник юстиции доктор Генрих Шнайдер были убиты на одной из центральных улиц Львова, ныне носящей имя писателя-националиста Ивана Франко.
Свою последнюю акцию Кузнецов совершил 12 февраля 1944 года в 18 километрах от Львова, когда у него проверяли документы у села Куровицы. Им был убит майор фельджандармерии Кантор. Дальнейшая судьба Кузнецова до сих пор точно не выяснена. Не вызывает сомнения, что он погиб в марте 1944 года и что так или иначе к этому делу причастны бандеровцы из Украинской повстанческой армии (УПА).