Король тенниса, "свой" среди политиков и богачей. Как разведчик Василий Зарубин стал легендарным "нелегалом"

Завтра, 20 декабря, отечественной внешней разведке исполняется 105 лет. В преддверии этой даты рассказываем об одном из главных ее героев генерал-майоре-нелегале Василии Зарубине. Зарубин Василий Михайлович (1894 - 1978) из долгих лет в разведке 13 работал нелегалом в самых опасных точках мира. В том числе, и в фашистской Германии.

Париж, 16-й - самый престижный - район Парижа. Здесь на закрытых кортах частного клуба, в члены которого мечтает пробиться каждый в теннис играющий, должны сразиться две пары. На одной стороне корта №2 чемпион Франции 1932 года Мартин Плаа и словацкий предприниматель Ян Кочек. Состав второй пары почему-то долго держится в секрете. Но вот на другой стороне корта появляется знаменитейший Жан Баротра, которого в мире спорта до сих по называют "теннисным мушкетером". Он - четырехкратный победитель турниров "Большого Шлема", шесть раз выигрывал в составе национальной сборной Кубок Дэвиса. Наконец, неторопливо выходит его напарник. Он явно постарше остальных. И Кочек, он же Зарубин, не верит своим глазам. Это король Швеции Густав V. Вскоре невозмутимый король (он выходил на корт до 80 лет!) спокойной и техничной игрой доказывает, что возраст ему не помеха. На первых порах Кочек несколько растерялся в такой компании и сет за Баротра и шведским монархом. А во втором Кочек разыгрался: подумаешь, Баротра - чемпион "Большого Шлема", а он, Василий, - один из лучших теннисистов московского "Динамо". Второй и третий сет Плаа и Кочек выиграли. Последовали поздравления и достойный коктейль.

Представляете, как высоко забрался наш разведчик? Среди членов клуба депутаты Национальной Ассамблеи Бонар и знаменитый политик Пьер Кот, а еще богатейшие люди Франции. Отличные отношения сложились у Кочека с нефтепромышленником Боннаром, рекомендация последнего как раз и позволила попасть в клуб для сугубо привилегированных отличному игроку и симпатичному в общении месье Кочеку. Здесь же Зарубин невзначай свел знакомство с Гербертом Кнохеном. В годы оккупации тот возглавил в Париже гестапо, а пока разведчик трудился под крышей консульства Германии в Париже.

Теннис, насколько знаю, не раз помогал нашим нелегалам. Когда, как не после соревнований и тренировок, посидеть с партнерами, обсудить последние новости, изредка перекинуться в карты и выпить хорошего вина после каждого турнира. Каких только волнующих всех тем во время разговоров не поднималось. Раскрывалась скрытая суть весьма чувствительных и волнующих всех политических, военных, экономических вопросов. Откровенные разговоры лились нескончаемой теннисной рекой. Пробравшийся в гущу французской элиты Кочек-Зарубин вылавливал из потока новостей все, что могло заинтересовать советскую разведку.

Если бы только его партнеры догадывались, кто постоянно выходит с ними на корт и сидит в клубном ресторане. Да они не поверили бы своим ушам, узнав, что милейший словак с аристократическими манерами родился в деревне Панино Бронницкого района. Что отец его железнодорожник, а мать - прачка, подрабатывающая еще и мытьем полов. В семье 12 детей, и, окончив два класса, сын Вася был отдан "в люди", работал, как говаривали до революции, "мальчиком" у богатого купца.

И мальчик по-настоящему вышел в люди: учился, стал конторщиком, а грянул Октябрь - пошел в Красную армию. Его заметили и приметили - с 1920-го Василий Михайлович Зарубин в органах ЧК.

Ему хорошо давались иностранные языки. Во время обучения на чекистских курсах он и познакомился с преподавательницей английского Елизаветой Горской - будущей женой. Последовали командировки в Китай, Финляндию. В Дании нелегалы Василий и Елизавета стали законными супругами. Об одном оперативно-теннисном эпизоде из жизни во Франции уже рассказано. Очень тяжело дались супругам-нелегалам три года в нацистской Германии. Потом возвращение в Москву, короткая командировка в Китай. С сентября 1941-го до лета 1944-го возглавлял легальную резидентуру в США, где, помимо прочего, они с женой добыли ценнейшие сведения по созданию атомной бомбы.

Все же остановлюсь на работе в Германии. Работа во Франции складывалась для супругов Зарубиных исключительно удачно. Но политическая обстановка потребовала переключиться на другие цели. К власти пришел Гитлер. А наша нелегальная разведка не по своей вине бездействовала: большинство нелегалов по приказу свыше возвращено на Родину. Задачу Зарубину поставили из разряда почти невыполнимых. Необходимо в кратчайший срок восстановить в фашистской Германии разведывательную сеть, что значило не просто отыскать прежних надежных друзей - наших источников, но и вербовать новых.

Но как это сделать, когда получить вид на постоянное жительство в фашистской Германии практически невозможно. Всяк иностранец, сюда даже на короткое время въезжающий, попадает под колпак. А тут предстояло добывать важнейшие сведения о планах Гитлера по отношению к СССР, внешней и внутренней политике страны, о состоянии экономики Германии, обращая особое внимание на оборонную и химическую промышленность.

Выход один. По разработанной в Москве легенде Зарубины были превращены в американцев и для начала получили от немцев туристическую визу. В декабре 1933-го добирались до Берлина порознь. В те годы нацисты на американцев смотрели с надеждой. Именно Штаты, не выставляя этого напоказ, крупными займами помогали наладить оборонную промышленность. Да и фашистская культура, взятая под жесточайший надзор доктором Геббельсом, должна была протаптывать дорогу на близкие к Голливуду киношные тропы. Легенда выглядела очень даже подходящей. Зарубины выдавали себя за представителей американской кинофирмы, стремящейся наладить контакты с немецкой стороной.

Но засветиться, привлечь внимание можно на каждом шагу. Тем более, времени на постепенное, как это всегда требуется, вживание отпущено не было. Центр торопил, и нелегалы сразу же возобновили связь с законсервированной агентурой. Не все прежние друзья согласились возобновить отношения с разведкой: некоторые со всеми основаниями боялись ареста, другие попали в концентрационные лагеря. Но шесть самых верных и преданных пошли на контакт. Среди них и немцы, и иностранцы.

Зарубиным было бы невозможно вести работу одним. В Центре это хорошо понимали. И постепенно один за другим в Берлин проникали их московские коллеги. Нелегальная резидентура была буквально реанимирована и быстро приступила к работе. Передаваемую информацию дома оценили как "важную".

Командировка затянулась на три года. Риск - на каждом шагу. В Центре особенно переживали за Елизавету - оперативный псевдоним "Вардо". Случай для всегда переживающей за своих внешней разведке небывалый. Вдруг кто-то из случайно попавшихся на пути старых знакомых узнал бы в ней прежнюю Эстер Розенцвейг. Или привязались бы хоть к внешности. Вот в чем преуспели нацисты, признававшие одну расу - арийскую и поднаторевшие в распознавании тех, кто к этой категории не относился и только потому был обречен на концлагерь и смерть.

Однако пронесло.

Не берусь рассуждать, какое же направление работы нелегальной резидентуры Василия Зарубина считать наиболее успешным. Анализируя получаемую информацию, опираясь на собственные ощущения, пара решительно довела до сведения руководства: нападение Гитлера на Советский Союз неминуемо. Война в ближайшие годы неизбежна. Прийти к таким не всегда благосклонно принимаемым руководством выводам тоже было решением смелым. Действительно, задача нелегалов - поставлять информацию, а уж оценка передаваемого - за Центром. Но ради благополучия своей страны Зарубины сознательно этим правилом пренебрегли.

Разве не о скорой войне говорила информация "Брайтенбаха" - нашего единственного за все годы существования третьего рейха агента в гестапо. Настоящая фамилия - Вилли Леман. Первые его связь с разведкой датирована 1929 годом. До сих пор ведутся споры, был ли Леман идейным борцом с фашизмом или работал ради денег: любил играть на бегах, содержал молодую любовницу, страдал от диабета и нуждался в дорогих лекарствах. Кажется мне, что на первых порах, по собственной воле предложив услуги русским, работал он исключительно за немецкие марки. Но пришли годы правления Гитлера, и бывший полицейский, волею судьбы попавший на службу в гестапо, понял весь ужас охватившего Германию фашистского фанатизма. Конечно, Леман - не британский разведчик и наш соратник по идее, бескорыстный Ким Филби. Однако время, если не обратило его в советскую веру, то работа с русскими естественным образом пробудила проявившийся антифашизм. Леман превратился из поездного попутчика в друга.

Наверняка помогло этому и общение с Василием Зарубиным, принявшим его на связь в декабре 1933 года. Леман и не знал, что числится в московском Центре под невзрачным оперативным псевдонимом "Агент А/201". Василий Михайлович придумал новый и благозвучный - "Брайтенбах".

Заботу Зарубина о своем источнике можно назвать не только профессиональной, но и трогательной. Конечно, встречаться с Леманом регулярно - что и приходилось делать резиденту - было опасно для обоих. Увы, иного выхода не было. Никакими техническими средствами для копирования информации "Брайтенбах" пользоваться не умел. Попытки научить его хотя бы азам фотографирования закончились ничем. Встречались вечерами в шумных пивных. Леман передавал секретные документы из рук в руки, а потом наш резидент переснимал их и при новой встрече возвращал агенту. Но информация шла настолько важная, что дело стоило любого риска. Вилли сообщил о введении в Германии всеобщей воинской повинности и создании регулярной армии - вермахта. Это означало полный отход Гитлера от условий Версальского договора. Леман подтвердил уже имевшиеся у советской разведки данные о стремлении Германии к завоеванию новых восточных территорий. Позже, курируя в гестапо контрразведывательное обеспечение и строительство оборонных предприятий, "Брайтенбах" информировал Зарубина о производстве новых типов самолетов, кораблей, танков. Сообщил о начавшемся производстве невиданного оружия под пока непонятным для него названием - баллистические ракеты. А в декабре 1935 года уже сообщил об их испытаниях, на котором сам присутствовал. Благодаря ему узнали в Москве и имя создателя "ФАУ-1" Вернера фон Брауна. Информацию моментально доложили Сталину и Ворошилову, в тот период наркому обороны. Сообщение крайне встревожило руководителей страны: в нацистской Германии бурно развивается ракетостроение. А еще от источника в Берлине узнали о новых подлодках, автомобилях с якобы непробиваемой броней, о принципе действия только изобретенных противогазов, что подтверждало популярную тогда теорию о готовности немцев применить отравляющие вещества при военных действиях.

Передавал "Брайтенбах" Зарубину и информацию иного рода. По роду деятельности был в курсе операций, готовящихся полицией и контрразведкой против советских учреждений, их сотрудников, среди которых были и разведчики. Эти предупреждения позволяли избегать серьезных провалов. Дал знать Леман о структуре спецслужб и даже об их составе.

Такого агента Зарубин берег. Возникло опасение, что гестапо может заметить: гауптштурмфюрер тратит больше денег, чем позволяет его зарплата. Был продуман хитрый ход: все окружение Лемана знало, что он играет на бегах. И однажды страстному лошаднику повезло. Удачная ставка - и выигрыш солидной суммы. Ее передал подопечному Василий Зарубин при очередной личной встрече.

Леману было 50, когда обострился всю жизнь мучивший его диабет. И Зарубин снабдил "Брайтенбаха" суммой необходимой для лечения у хороших специалистов. Передавали ему и продуктовые карточки.

Центр опасался провала Лемана. Середина 1930-х, а сотрудничество началось еще в 1929 году. Немало лет тяжелой работы. И хотя ничто не предвещало каких-то осложнений, для Лемана и его жены Маргарет приготовили паспорта на чужие фамилии. Почувствуй агент или резидентура опасность, и супругов можно было вывести (так говорится в разведке, а не вывезти - Прим. "РГ") из Германии.

Не могла работа нелегалов Зарубиных продолжаться вечно. В целях собственной безопасности надо было уезжать из насквозь просматриваемого фашистскими спецслужбами Берлина. Центр на время отправил Василия Михайловича Зарубина в США, но и там мысли об обеспечении безопасности друга не давали покоя. И он нашел человека, который бы мог облегчить жизнь Лемана, не свести риски общения с ним к минимуму, но как-то их обезопасить.

Так, в 1937 году, в германской столице, с подачи Зарубина, выезжавшего в короткую командировку в Штаты, появилась молодая американская журналистка Люси Букер. Ей и было предназначено взять шефство над "Брайтенбахом". Вот кто, в определенной степени, научил его пользоваться новым миниатюрным фотоаппаратом, который здорово облегчил нашему товарищу-гестаповцу съемку секретных документов. Леману несказанно повезло. В его руки попало несколько незашифрованных сообщений гестапо и их уже зашифрованные копии. В Москве, тщательно сопоставляя тексты, сумели дешифровать немецкие коды. Выяснилось, что этот же шифр используется и для радиосвязи с заброшенными на чужие территории немецкими агентами.

Резидент с женой вернулись в Москву, а связь с Леманом умело поддерживали уже другие разведчики. Сначала Александр Агаянц, затем Александр Коротков, по прозвищу "Король нелегалов". Помогала и американка Люси Букер, но с началом Второй мировой ей пришлось покинуть Германию. После нескольких лет вынужденного "простоя", Леман сам вышел на советскую разведку. Накануне начала войны работу возобновили. Именно "Брайтенбах" сообщил нам точный день и даже час нападения Гитлера на Советский Союз.

Судьба друга сложилась трагически. В 1942 году из Москвы для возобновления связи с ним был послан немецкий антифашист, добровольно сдавшийся в плен. По собственной неосторожности был пойман в Берлине и, не выдержав пыток, выдал "Брайтенбаха". Главари гестапо, боясь гнева Гитлера - советский агент долгие годы водил их за нос - убили Лемана. А в газете сообщили о его героической гибели при выполнений важного задания. Даже жена узнала правду о судьбе мужа только после войны от советских друзей.

Конечно, были в Берлине на связи у Зарубина и другие агенты. Один из них - сотрудник Имперского министерства иностранных дел, оперативный псевдоним "Вальтер". Иногда его путают с Вальтером Стеннесом, работавшим в Китае военным советником в гоминдановском правительстве Чан Кайши. Псевдоним организатора "черного рейхсвера", рассорившегося с Гитлером, "Друг". Во время выездов Китай Зарубин действительно приходилось общаться с этим нашим агентом. Но у берлинского дипломата "Вальтера" были совсем другие задачи. Член СС он на каком-то этапе разочаровался в фашизме. После вербовки передавал нелегальной резидентуре Зарубина дубликаты аналитических записок по стратегии рейха. Часто копировал записки послов Германии из интересующих советскую разведку районов мира. Иногда в его руки попадала частная переписка немецких дипломатов, в которой коллеги по МИДу были даже более откровенны.

Пока известно немного о создании и поддержке Зарубиным групп антифашистов. Со временем всем им пришлось работать в подполье.

Однако не всегда складывалось так, как хотелось Зарубину. Давно завербованный агент А/239 работал в Центральном телеграфном агентстве. Годами передавал политическую информацию, исправно получая оговоренное вознаграждение. Но наступил момент, когда сведения стали скудными, на что обратили внимание и в Центре.

Насторожило Зарубина сообщение, срочно переданное А/239 и поданное им как важное. Где-то резидент очень похожую информацию уже видел. Вспомнил, да он же недавно был в Швейцарии и прочитал статью об этом же в известной швейцарской немецкоязычной "Нейс Цюрихер Цайтунг". Да, не слово в слово, в литературной обработке, с помощью которой агент хотел придать газетной информации огромную важность.

Резидент посоветовался со своими помощниками-нелегалами. Неужели некогда ценный источник работает под контролем немецких спецслужб? Но нет, непохоже. И все же было решено поговорить с ним достаточно резко начистоту. Отправлять на встречу кого-нибудь из нелегалов Зарубин счел рискованным. Вдруг действительно предательство и арест. Воспользовался помощью опытного чекиста с дипломатическим паспортом, работавшего под крышей посольства. Если уж придется совсем худо, то дипломата вышлют. И помощь из легальной разведки оказалась очень кстати. А/239 был сразу прижат к стене. Признался: из агентства его уже довольно давно уволили. На другую работу не брали. А жить, кормить семью надо. Так он решил, что будет подсовывать советским товарищам сочиненную им лично дезинформацию или перелопачивать статьи из иностранных газет. Расставание было скорым. Разошлись мирно. Никто никому ничего не должен, все и навсегда забыто. Не до новых встреч, а прощайте.

Небольшая деталь. Зарубин воспринял произошедшее серьезно. Проходимец долго дурил головы чекистам. Его услуги оплачивались. А денег в резидентуре было немного. Проведение любой операции рассматривалось и с финансовой точки зрения. Приходилось экономить, изворачиваться. Но на друзьях, на агентах не экономили никогда.

Случай с А/239 остался редким эпизодом. Созданная Зарубиным резидентура работала отлично. Центр был доволен получаемой информацией. В 1937 году Василия Михайловича Зарубина наградили орденом Красной Звезды "за выполнение спецзаданий правительства".

В том же 1937-м они с женой вернулись в Москву. Изменил Родине и перешел к врагу резидент Орлов, знавший Зарубиных. И хотя в письме к Сталину обещал никого не выдавать в обмен за безопасность оставшейся в СССР части семьи, оставаться в Германии было рискованно.

Началась работа в Центре. Да, к 1940-му время жесточайших репрессий прошло. Но в начале года нарком внутренних дел Лаврентий Берия вызвал к себе группу сотрудников. Их, годами безупречно работавших во внешней разведки, Берия обвинил в работе на иностранные спецслужбы. Больше других досталось Василию Зарубину. Резиденту, награжденному орденом, было предъявлено сотрудничество с… гестапо. Василий Михайлович не струсил, наветы опроверг. И нарком оставил Зарубиных в покое.

В 1941 году последовала командировка в США. Под новой фамилией - Зубилин - Василий Михайлович возглавлял легальную резидентуру. Основная задача - работа по атомной тематике. Она оказалась исключительно успешной. Помимо этого Зарубину удалось восстановить связь с прежними агентами, завербовать новых. Проникнуть в высокие правительственные круги, превратить некоторых наших друзей в агентов влияния, которым удавалось способствовать решениям, принимаемым президентом США Рузвельтом.

Кавалер двух орденов Ленина, генерал-майор Василий Зарубин окончательно оставил Службу в 1953 году.

Помогал молодым разведчикам. Часто появлялся на динамовских теннисных кортах на Петровке. Возглавлял теннисную секцию спортобщества "Динамо". Наверное, вспоминались ему и далекий матч 1930-х, когда в Париже в паре с чемпионом Франции Плаа он, нелегал Ян Кочек, обыграл победителя турниров "Большого Шлема" Баротра и короля Швеции Густава V.