Граф советской разведки

     В Симферополе открыли памятник легендарному советскому разведчику Дмитрию Быстролетову. Он родился в Крыму в 1901-м. В торжественной церемонии участвовали председатель Российского исторического общества (РИО), руководитель Службы внешней разведки России Сергей Нарышкин, глава Российского военно-исторического общества, помощник президента РФ Владимир Мединский, глава Республики Крым Сергей Аксенов.

Память пробуждается. Она дремала годами, с трудом пробиваясь сквозь всяческие запреты, отметая стандартные, удобные на все случаи жизни отговорки "не надо, не пришло еще время, давайте подождем..." Но ждать было нечего. Под грузом лет, камнепадом событий, возникновением новых героев, подчас похожих на антиподов типичных антигероев, уходили в небытие действительно великие. Сделавшие честь не только разведке, а всей стране, они пребывали в безвестности или, в лучшем случае, были почитаемы узким, сугубо профессиональным кругом.

     И в том, что в последние годы занавес начал подниматься все чаще, заслуга РИО, военно-исторического общества и их руководителей. История не должна томиться под амбарным замком, сварганенным и нацепленным еще в 1950-е, а то и раньше.

     В Челябинске открыт памятник ранее абсолютно неизвестному герою - нелегалу Искаху Ахмерову. Что он сделал? А если скажу, что во многом предотвратил нападение Японии на СССР в предвоенные годы? В недавние дни голосования обрела название улица старинного города Кашина. Теперь это улица разведчика Артузова. Здесь неподалеку в семье швейцарского сыровара родился Артур Евгений Леонард Фраучи. Он же один из основателей отечественной внешней разведки Артур Христианович Артузов.

     А в Симферополе - памятник Дмитрию Александровичу Быстролетову. Кем он был? Ошибусь, если скажу разведчиком-нелегалом. Он был гением, и не только разведки. В нем сплелись единым целым все те качества, которыми должен обладать нелегал. Да и тот, кто хочет достичь совершенства в любой профессии - публичной или на время от любопытных глаз закрытой.

     Поверьте, мало, очень мало разведчиков удостоились такой чести, как Дмитрий Александрович Быстролетов. Его имя золотыми буквами выбито на мраморной доске Зала славы СВР рядом с фамилиями еще нескольких десятков людей, сумевших обеспечить безопасность Родины от внешних угроз.

     Популярный до войны термин - путевка в жизнь, трансформируется по отношению к Быстролетову в путевку в разведку, которую дал ему сам Артур Артузов. Короткий разговор с русским парнем-студентом, сбежавшим в Прагу, как бежали из Крыма накануне прихода красных тысячи и тысячи. Мгновенная оценка Артузовым привлекательной внешности и вышколенных манер кандидата в разведку, за пять лет до революции 1917-го получившего высочайшее подтверждение родства с графами Толстыми. И желание Дмитрия работать на страну.

     Но даже Артузов не разглядел и не мог разглядеть в Быстролетове то, что дала природа. Он видел в нем скорее вербовщика-соблазнителя - и не ошибся. Молоденькая секретарша-француженка воровала ради него секретные шифры, а суровая и немолодая немка-фашистка захотела обратить его в свою веру, для чего передавала чистому арийцу секретнейшие документы из высоких гитлеровских канцелярий.

     Но и Артузов не мог предположить, насколько же дерзок Быстролетов. Его смелость граничила с наглостью, а актерское мастерство ни разу не подвергалось сомнению даже эсэсовцами. Он обманул их, превратившись в безумного британского лорда, - кусающегося и бросающегося на первого встречного. И тут уже было не до проверки документов лорда, лишь бы не укусил. Он не укусил, да еще провез на поезде Рим - Берлин, через две границы, новейший пулемет, дуло которого предательски торчало из чехла, в котором хранились клюшки для гольфа. Пограничникам было не до ствола, лишь бы поскорее отделаться от рычащего лорда.

     Великий Абель считал его гением перевоплощения. Не зная ни слова по-венгерски, Быстролетов путешествовал по Европе по сапогам, так называли тогда в ЧК поддельные документы, венгерского графа Переньи де Киральгаза. И когда волею судьбы встреча с соотечественником, как и провал, оказались стопроцентно неизбежными, он моментально нашел выход из петли. Жесточайше и на полном серьезе напился, очнувшись уже после отъезда так и не дождавшегося его венгра. Он знал 20 языков, но не труднейший венгерский.

     Его греческий коммерсант Александр Галлас, не стесняясь своего так и прущего хамства, покупал и вымогал у дипломатов подлинные документы. Он выдал замуж за мерзавца-итальянца собственную любимую жену, которая похищала из сейфа протеже Муссолини ценнейшие документы. Для Быстролетова не существовало этических норм, которые бы не позволяли отказаться от выполнения задания. Нет, не Центра, не Лубянки и Сталина, а Родины.

     И в благодарность за 12 лет беззаветной нелегальной работы 20 лет ГУЛАГа. Он, конечно, не выжил бы в мерзлоте, голоде и ночных поножовщинах с уголовниками, которых охрана словно собак натравливала на политических. Но там, еще в нелегальном далеко, он как бы шутя и в свое удовольствие закончил медицинский институт. А доктора в лагерях были нужны, их просто так не убивали, дозволяли выжить.

     В 1954 полуслепой, перенесший инсульт он был освобожден, а через два года амнистирован. В 1970-е ему разрешили снять художественный фильм, в котором через проходные клубничные кадры проглядывала истинная работа разведчика. А еще Дмитрий Быстролетов написал 17 книг. О вкусах не спорят, но его многотомный "Пир бессмертных" - для меня непревзойденный шедевр, пик той самой лагерной прозы, которую открыл нам Варлам Шаламов.

     Чекисты первыми вспомнили о нем в 1970-х. Стали привечать, помогать, приглашать. Странно, но у одного из лучших нелегалов разведки не было даже воинского звания. Не успели оформить: сначала был далеко за рубежом, потом в тюрьме. Он, чтобы прокормить себя и новую семью (первая жена после его ареста наложила на себя руки), работал переводчиком в скромном медицинском учреждении. А еще рисовал. Его картины - немыслимый замес вековой грусти и непонятно откуда взявшегося, так его не оставлявшего оптимизма.

     Благодаря ему Дмитрий Быстролетов, прошедший все круги радости и ада, дожил почти до 75 лет. И возвращается к нам книгами, пусть и малыми тиражами, но издающимися. А теперь вот и памятником.