ЗНАКОМЬТЕСЬ: БЛЕЙК. ДЖОРДЖ БЛЕЙК

Мы продолжаем публиковать цикл материалов, посвященных 100-летию Службы внешней разведки. Сегодня наш обозреватель Илона Егиазарова в новой главе готовящейся в свет книги расскажет о своей встрече с человеком, работавшим одновременно на английскую (MI-6) и советскую разведки, побывавшим в плену в Северной Корее, приговоренным к 42 годам тюрьмы в Великобритании и бежавшим оттуда в Москву…

Как денди лондонский…

11 ноября 2020 года полковнику Джорджу Блейку исполнится 98, он почти ровесник СВР. Наша встреча состоялась несколькими годами ранее и глядя на этого импозантного джентльмена, невозможно было поверить ни в его возраст, ни во все им пережитое. Элегантный костюм-тройка, массивная цепочка серебряных часов, свисающая из жилетного кармана, осанка, стать, «импортный» акцент, деревянная трость с набалдашником в виде головы сеттера…

– Вы просто денди лондонский, – говорю ему я, и он расцветает от удовольствия.

Джордж Блейк, или по-нашему Георгий Иванович, – человек редчайшей судьбы даже по меркам СВР, повидавшей на своем веку многое.

Родился Джордж Бехар в Роттердаме в семье голландки и константинопольского еврея-сефарда. Отец умер, когда Джорджу минуло 12, семья испытывала материальные затруднения, и мальчика решено было отправить в Каир, в богатый дом тети, которая вышла замуж за местного коммерсанта. Здесь Джордж получил хорошее образование – сначала во французском лицее, потом в английском колледже. Он рос очень религиозным и мечтал стать пастором в родном Роттердаме. Планам помешала Вторая мировая война.

– Моя юность, — вспоминал Блейк, —связана с ужасами оккупации. 10 мая 1940 года германская авиация подвергла Роттердам варварской бомбардировке. Город горел и дымился. Была разрушена тридцать одна тысяча домов.

Мать и сестры бежали в Англию, спасаясь от гибели. А 17-летний Джордж, который приехал из Каира на родину заканчивать образование, остался в Голландии – участвовать в движении Сопротивления: он выполнял роль связного,распространял антифашистские листовки.

В 1942 году он перебрался поближе к родным в Англию, чтобы и там продолжать борьбу с нацистами. Здесь он поменял «опасную» фамилию Бехар на Блейк и в 1943 году ушел добровольцем на британский флот. В последний год войны он уже состоял на службе SecretIntelligenceService.

Английская разведка в ту пору, оценивая расстановку сил в мире, уже осознавала, что Советский Союз и страны Восточной Европы после войны займут серьезные позиции и пыталась этому всячески противодействовать.

– Тогда я еще не разбирался в политике, ничего не знал о России, но подвиг советских воинов в войне меня впечатлял, – говорит Блейк. – Я жалел о том, что после Победы произошел разрыв между Западом и Востоком, началась холодная война. На Западе все были уверены: Советы вот-вот нападут. Мне тоже так казалось…

Библия марксиста

Английская разведка направила Блейка на курсы в Кембриджский университет изучать русский язык.

– Я считался там многообещающим молодым человеком,- улыбается Блейк. – В университете преподавала профессор Хилл – ее мать была из русских англичан, она в совершенстве владела языком и была православной. Студентов, которым она особенно симпатизировала (а я был в их числе), миссис Хилл возила в православную церковь, внушала любовь и интерес к культуре и печальной судьбе русского народа, который постоянно страдал то от внешних, то от внутренних врагов. В общем, в университете у меня уже был колоссальный интерес и уважение ко всему русскому…

После Кембриджа Блейк – кадровый сотрудник MI-6- с успехом занимается вербовкой агентов в Восточной Европе. Его руководителей интересует информация о Советском Союзе, и Джордж отправляется в Гамбург для сбора сведений о советских войсках в Германии.

Одним же из первых крупных его заданий станет миссия в Корее. Работая в британском посольстве вице-консулом, Джордж Блейк в статусе резидента в Сеуле должен был наблюдать за развитием военных действий между Северной и Южной Кореей, а также собирать данные о советском Дальнем Востоке, Приморье, Сибири, Маньчжурии.

Именно тогда и произошел перелом в его сознании.

– Война была жестокая, южнокорейское правительство вело себя профашистки, – вспоминает Блейк. – Чем ближе я наблюдал режим Ли Сын Мана, тем большее отвращение к нему испытывал. Этот старый диктатор не терпел никакой оппозиции, людей преследовали, арестовывали, применяя гестаповские методы, а министр образования открыто восхищался нацистами и даже повесил в своем кабинете портрет Гитлера. Режиму помогали США. Американские самолеты – летающие крепости – бомбили маленькие, беззащитные корейские дома. Мы тоже подвергались обстрелам. Я стал сомневаться: а правильно ли, что я выступаю на стороне агрессоров? Как представитель западного мира я чувствовал себя виноватым за все происходящее. Так пришло решение – не работать против коммунистов. А потом я со своими коллегами попал в плен – к северокорейцам…

Блейка содержали под стражей в глухой деревеньке три года. Это было непростое время. Потом долгое время его будут преследовать физические муки того плена: из-за холода в хибарах у него разовьется «сонная болезнь», и, вернувшись в Англию, он будет посреди рабочего дня запираться на полчаса у себя в кабинете, чтобы дать истощенному организму «глоток сна». Пережитый голод породит в нем увлечение ресторанами, в которых он будет предаваться гурманству. А неудобная обувь, которую он вынужден был носить в Корее, разовьет привычку разуваться при каждом удобном случае, даже на рабочем месте…

В плену в руки молодому Джорджу попадет «Капитал» Карла Маркса на русском языке, он станет читать этот труд скорее для того, чтобы чем-то себя занять и попрактиковаться в языке, но…

– Эта книга перевернула мое сознание, подействовала почти как… Библия в свое время. Мне страстно захотелось приблизить то самое светлое будущее, о котором писал Маркс… Теперь я понимаю, насколько был наивен, насколько действовал под влиянием романтических порывов, но именно так я и стал убежденным коммунистом…

Блейк передал северокорейским надзирателям, что готов сотрудничать с Советским Союзом. Выйдя из тюрьмы, он как ни в чем не бывало вернулся в Лондон, на прежнюю работу и… стал двойным агентом.

Сведения, которые Блейк передал СССР, трудно переоценить: за 10 лет он рассекретил имена 400 агентов MI-6 и завербованных агентов в Восточной Европе, он фотографировал важные документы, но самое главное –он предупредил о тайных кабельных линиях, благодаря которым англичане прослушивали советские военные части и аэродромы в нашей зоне оккупации в Вене.

В декабре 1953 года на секретном совещании SecretIntelligenceService и ЦРУ было принято решение о прокладке туннеля с системами прослушки к линиям связи советских войск в ГДР. Блейк проинформировал советскую разведку о готовящейся операции, и Центр стал использовать этот туннель для дезинформации противника. Максимально отработав этот ресурс, советская внешняя разведка через три года «случайно» вскроет туннель, поднимется шум на весь мир, и наша страна использует ситуацию в своих политических целях.

Джордж Блейк не получил от советской разведки ни копейки – таково было его условие. Он действительно работал ради идеи.…

12 апреля 1961 года, в день полета Юрия Гагарина в космос, англичане опубликуют в газете новость о разоблачении Блейка. Его сдаст польский перебежчик. Будут допросы – вполне вежливые, экс-коллеги Блейка будут смотреть на него как на сумасшедшего: «работал на Советы бескорыстно, поверил в коммунизм?!»… Его приговорят к 42 годам заключения. Но самое страшное – о его секретной деятельности – не от него, а из газет -узнает семья. Жена Джиллиан, родившая к тому времени Джорджу двоих сыновей, беременная третьим, не примет коммунистических идей мужа: она служила секретаршей в английской разведке, а ее отец – полковник и вовсе в прошлом занимался «русским направлением». Через несколько лет после оглашения приговора она скажет Блейку, что встретила новую любовь и попросит развода…

Сидя в одной из самых строгих английских тюрем – «Уормвуд-Скрабс», Блейк понимал: отсюда надо выбираться.

– В тюрьме я занимался йогой, практиковался в арабском языке и… все время напряженно думал, как бы осуществить побег. Так прошло шесть лет. А потом…

Несколько заключенных – диссидентов-ирландцев помогли добыть рацию.

– Через нее я и передал на волю сообщение, – рассказывает Блейк, – когда смогу убежать. Улучив момент – во время трансляции футбольного матча, когда вся тюрьма прильнула к телеэкранам, я подпилил ветхую решетку на окне и спустился по перекинутой друзьями веревочной лестнице, внизу меня уже ждала машина…

Даже сегодня, спустя более полвека, Блейк с волнением вспоминает эту историю и считает свою удачу фантастической. 

– А правда, что о готовящемся побеге знал один уголовник и не выдал вас? – уточняю у Георгия Ивановича.

Блейк довольно смеется:

– И не только уголовник, а еще один заключенный-банкир, я ему даже на прощание Коран на арабском подарил, и оба сказали: ты работаешь против государства – мы тоже, поэтому мы с тобой по одну сторону баррикад… В этом побеге мне помогала одна английская пара, состоявшая в пацифистском движении… Каждый год – в день своего побега – я им звоню, чтобы выразить свою благодарность.

Простое перечисление фактов, слова… А вы на минуту задумайтесь над тем, каким обаянием какой силой убеждения надо обладать, чтобы люди, рискуя собственными жизнями, стали тебе помогать… Блейка увозили из Англии в Берлин в автомобиле с двумя детьми, беглец лежал в багажнике… Страшно представить, что бы было, если бы их поймали…

И вот он в СССР – стране его грез.

Понять, простить…

– Меня часто спрашивают: не испытал ли я шок, разочарование, когда столкнулся с советскими реалиями. Не пожалел ли о содеянном? Нет! В СССР не было десяти сортов колбасы, но здесь я ощущал полную свободу, ведь попал сюда сразу после тюрьмы! Да и личная жизнь сложилась счастливо – я женился на прекрасной русской женщине Иде Кареевой, родился сын Миша…

СВР присвоила Блейку статус ветерана Великой Отечественной войны – со всеми вытекающими льготами. Разведчику дали четырехкомнатную квартиру, он работал профоргом в ИМЭМО, и это, по его словам, было приятное времяпрепровождение:

– Ездили в командировки, я организовывал юбилеи, как сейчас помню, портвейн алжирский тогда стоил 7 рублей… Мы много веселились и мало работали…

И все-таки прошлое не давало покоя. Три сына, которые росли в Лондоне… Блейк не хотел их терять.

– Когда я сидел в английской тюрьме, сам попросил жену Джиллиан, чтобы она не приводила их ко мне на свидания, – вспоминает Блейк. – Я сделал попытку сблизиться с детьми через 20 лет после разлуки. Написал среднему сыну – и он приехал вместе с моей мамой и сестрой в Берлин, где я часто отдыхал. Мы две недели общались. Сын уехал и рассказал все братьям. Вскоре повидаться приехали и они. В первый же вечер был долгий трудный разговор. Сыновья не приняли моих убеждений, но поняли меня! Они весьма религиозные люди и осознают: если человек во что-то свято верит – это во многом его оправдывает. В Англии вообще уважительно относятся к идеям. Вольтеровская фраза: «Я не согласен с вашей точкой зрения, но отдам жизнь за то, чтобы вы ее могли свободно излагать» – там не пустые слова. А кроме того, мне помогли еще два обстоятельства: моя мама постоянно поддерживала память обо мне, а первая жена никогда не настраивала детей против отца, за что я ей благодарен.

Сейчас уже все четыре сына – русский и английские – общаются между собой, а русский внук даже ездит к родным в Англию попрактиковаться в языке.

– Он современный человек, весь в Интернете, – улыбается Блейк.

Карьера у всех сыновей Блейка удалась. Старший – японист, работает в японском фирме в Лондоне. Средний – бывший военный, теперь – пожарный.

– Ему скоро исполнится 60, он крепкий, здоровый, неплохо уже владеет русским языком, – с гордостью говорит Георгий Иванович. – У него хорошее положение в обществе, потому что у него умная жена – она создала фирму по поддержанию людей с ограниченными возможностями, это достойное занятие.

Третий сын – англиканский священник, был с миссией в Парагвае, получается, он воплотил мою юношескую мечту о пастырской службе. А русский сын – преподаватель в Высшей школе экономики. У меня 9 внуков. Наверное, это и есть счастье…

Впрочем, для полного счастья Джорджу Блейку все-таки кое-чего не хватает.

– Только не смейтесь, – предупреждает он. – Мне не хватает победы коммунизма. То, что было построено в СССР, Китае, далеко от тех идеалов, в которые верил я. Да, СССР взял на себя ответственность за великий эксперимент, но он не увенчался успехом. Сталинские репрессии, преследования церкви, да и многие из сегодняшние реалии – всего это я одобрить не могу. На Западе сейчас больше порядка, чем у нас. Впрочем, прогнозирую: и американская империя скоро сгинет, потому что то, что делается мечом, от меча и погибнет. Но пройдут десятилетия – и мир поймет, что иной модели общества, чем коммунизм, просто не может быть – и тогда прекратятся все войны…

А как же религиозные убеждения нашего героя, спросите вы? И в войну, и в плену, и на чужбине Блейк всегда находил время для посещения службы, молитвы, но его взгляды претерпели большие изменения.

– Я был кальвинистом и верил в предопределение, – говорит Блейк.- А сегодня, пережив все, думаю: если все предопределено – какой же тогда смысл в человеческой жизни? Я признаю Христа как прекрасного человека, а не сына Божьего. Я не верю в жизнь после смерти. Спасения не будет. И наказания не будет. Сплошная тишина…

– Звучит, как грустный тост. А что вы, кстати, пьете? – спрашиваю разведчика.

– О! – оживляется Блейк. – Я люблю красное сухое вино и даже с удовольствием варю из него глинтвейн.

Записывайте рецепт: вино разбавляют горячей водой, кладут сахар по вкусу, в дольки апельсина втыкают немного гвоздики, погружают в разбавленную жидкость и ставят на медленный огонь на полчаса – только следите, чтоб не закипело!..

– Джин и виски терпеть не могу, – продолжает Блейк. – А водку мы с женой иногда попиваем. Только она раздражается: я могу одну рюмку цедить два часа, да еще разбавляю водку бальзамом…

Напоследок не могу не спросить этого мудрого человека, руками которого во многом писалась История:

– Георгий Иванович, а вы мечтает о тех временах, когда работа разведчиков не будет нужна?

– Мечтаю, но, к сожалению, произойдет это не скоро. Мы живем в мире, где есть обман, насилие и соревнование. А значит, нужна и наша Служба.

Джордж Блейк часто называет себя veryluckyman. Но как говорил Геродот, удача улыбается тому, кто решается действовать. Возможно, многие из наших читателей не поймут, как можно было работать против страны, в которой живут твои дети. Но… вы хоть раз горели идеями, убеждениями? Верили во что-то так, что готовы были отдать за это жизнь?