Конец «курортного сезона»

Важную роль в достижении Победы сыграла деятельность подпольщиков на оккупированной врагом территории

Перед войной капитан госбезопасности Виктор Александрович Лягин (1908–1943) работал в США по линии научно-технической разведки НКВД. В августе 1941 года он возглавил нелегальную резидентуру «Маршрутники», действовавшую в оккупированном гитлеровцами причерноморском городе Николаеве, а потом и всё николаевское подполье. В 1943 году арестован гестапо, выдержал нечеловеческие пытки, никого не выдав врагу, и был казнён. В 1944 году ему присвоили звание Героя Советского Союза (посмертно). Публикуем отрывок из книги члена Союза писателей России Александра Бондаренко «Виктор Лягин», которая выходит в издательстве «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей».
К концу 1941 года Николаев оказался уже в глубоком тылу гитлеровцев, и поэтому здесь не было войны в её самом прямом понимании. Но карательные органы двух союзных армий, германской и румынской, методически уничтожали беззащитное мирное население. Фашистские «людоловы» устраивали настоящую охоту, оцепляли кварталы, днём и ночью врывались в квартиры и забирали людей. Человек не имел права задать вопрос, зачем его берут и куда ведут.
Так, буквально сразу по приходе в город гитлеровцев полевой жандармерией были расстреляны 28 рабочих – по ничем не подтверждённому подозрению, что они якобы хотят взорвать местную электростанцию. За короткое время в лагере для военнопленных, находившемся в окрестностях Николаева, было расстреляно свыше двухсот человек – как бы в назидание всем прочим. Только в ходе одной карательной экспедиции, которой руководил майор Бютнер, начальник жандармерии Николаевской области, на территории этой самой области было сожжено шесть населённых пунктов, расстреляны сотни советских граждан. 21 октября каратели из Николаева безжалостно расстреляли в Херсонской психиатрической больнице порядка ста человек пациентов…
Казалось, оккупированный город был не просто придавлен – растоптан кованым сапогом нацистских захватчиков. Но это только казалось. Советские чекисты – возглавляемая капитаном госбезопасности Лягиным группа «Маршрутники» – начинали свой поединок с врагом. Не надо считать, что ранее группа вообще бездействовала, только лишь легализуясь и «врастая в обстановку». Сотрудники нелегальной резидентуры проводили активную разведку, наблюдая за перемещениями войск противника, перевозкой грузов, за всем происходящим в порту и на Николаевских верфях, изучая состояние находящихся в городе и его окрестностях подразделений германской и румынской армий… Гитлеровские спецслужбы несколько раз перехватывали шифрованные радиограммы, но ничего, кроме подписи «Кент» или «КЭН», расшифровать так и не смогли. Теперь же чекисты собирались начать открытые боевые действия. Разумеется, своими тайными методами.
Но, как это делали люди чести в соответствии со старинным «дуэльным кодексом», подпольщики перед тем послали оккупантам свой вызов. «К ноябрьским праздникам Виктор Александрович (Лягин. – Ред.) раздобыл шрифт и организовал распространение в городе листовок, которые несли правду о борьбе советских людей с немецко-фашистскими захватчиками и призывали к сопротивлению оккупантам, – пишет Г.А. Орлов в 4-м томе очерков «История российской внешней разведки». – Листовки опровергали утверждение гитлеровской пропаганды о разгроме Красной Армии и падении Москвы».
Понять, что это «картель» (письменный вызов на поединок), фрицы не смогли. Как-то уж очень спокойно и вольготно чувствовали они себя в завоёванном приморском городе, откуда постоянно отсылали в Берлин весьма оптимистичные доклады, мол, тут нам «не жизнь, а малина!». Недаром же Альфред Розенберг, рейхсминистр оккупированных восточных территорий, выступая в ноябре 1941 года по берлинскому радио, назвал Николаев «одной из жемчужин русского Причерноморья, где немецкие солдаты чувствуют себя как на курорте». Уверенности гитлеровцам придавало и то, что Николаев расположен в степной, удалённой от лесов местности, – тут уже партизанам и завестись негде. В то время почти что в самом центре города находился парк имени Петровского, названный так в честь бывшего председателя Всеукраинского ЦИК Григория Ивановича Петровского (в 1939 году его сняли со всех должностей за «связь с врагами народа», но не посадили, а потому и парк переименовывать не стали). Гитлеровские захватчики попытались внести свою «лепту» в развитие сада – они переименовали его в Луна-парк, но скоро передумали и уже в сентябре 1941 года, изрядно повырубив деревья, построили здесь автомобильный гараж и склад для военного имущества, которые обеспечивали находившийся неподалёку Ингульский аэродром.