СПЕЦКОМАНДИРОВКА В ГОЛЛИВУД
21 Января 2005
Владислав КРАМАР.
СРЕДИ ИСТОЧНИКОВ СОВЕТСКОЙ РАЗВЕДКИ БЫЛ ДАЖЕ ЧАПЛИ ЧАПЛИН
Мукасей М.И., Мукасей Е.И. "Зефир" и "Эльза". Разведчики-нелегалы / Под общ. ред. Залевской И.Ф. — М.; НП "Закон и порядок", 2004, 382 с. Серия "Великая Россия. Имена".
Мемуарами разведчиков сегодня, пожалуй, трудно удивить. В канун Нового года на суд читателей была представлена действительно уникальная книга — воспоминания Зефира и Эльзы — таковы были оперативные псевдонимы семейной четы разведчиков-нелегалов Михаила и Елизаветы Мукасей.
Впрочем, в первой зарубежной командировке, начавшейся в 1939 году, Михаил и Елизавета работали как сотрудники легальной резидентуры военной разведки, выступая под дипломатическим прикрытием. Приемы, концерты и кинопросмотры, устраиваемые гостеприимным советским вице-консулом в Лос-Анджелесе — Майклом, посещали писатель Теодор Драйзер, музыканты Леопольд Стоковский и Владимир Горовец, кинозвезды Чарли Чаплин, Мэри Пикфорд и Дуглас Фэрбенкс, другие представители американской элиты, которые были источниками важной разведывательной информации.
После возвращения в СССР в 1943 году Михаил Мукасей работал заместителем учебной части специальной разведшколы, а Елизавета — секретарем Художественного совета МХАТа. Методика перевоплощения, с которой она познакомилась, слушая лекции последователя Станиславского главного режиссера Михаила Кедрова, впоследствии очень пригодилась. В 1947 году супруги Мукасей дают согласие на нелегальную работу — им было поручено организовать нелегальный пункт двусторонней связи в Западной Европе. После специальной подготовки Мукасей вынуждены были надолго расстаться с 17-летней дочерью и 13-летним сыном и перевоплотиться в иностранцев. Свидетельством высокой оценки Центром работы Зефира и Эльзы стало задание организовать аналогичный пункт связи за океаном. В 1963-м году из Центра поступает указание вернуться домой, а в 1965-м чета нелегалов вновь направляется в Западную Европу, при этом в 1967-1968-м трижды выезжает в Израиль.
На организованной в московском "Президент-Отеле" 28 декабря 2004 г. презентации Елизавета Ивановна, два года назад отметившая 90-летний юбилей, присутствовать не смогла. Супругу выручил 97-летний Михаил Исаакович, произнесший короткую, но очень бодрую и остроумную приветственную речь. Глава советской внешней разведки в 1989-1991 годах Леонид Шебаршин сказал о книге просто: "Это честная повесть о честной и патриотичной жизни". Ветеран внешней контрразведки Станислав Лекарев, один из научных редакторов книги, отметил ее важное значение для сохранения преемственности в отечественных спецслужбах. Кстати, другой научный редактор книги и составитель предисловия к ней — профессор МГУ Павел Судоплатов. Первый вице-президент Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка Ирина Залевская — ей принадлежала общая редакция — в своем выступлении поблагодарила за содействие пресс-бюро СВР, сотрудники которого "старались, не навредив содержанию книги, не навредить тем людям, которым пока еще рано оказаться на ее страницах".
Имена Михаила и Елизаветы Мукасей были впервые "рассекречены" в прессе в сентябре 2001 года. Не случайно девиз нелегальной разведки звучит не иначе как "Без права на славу, во славу Державы", или как менее пафосно говорят сами разведчики: "Если страна нас не знала, значит, мы ее не подвели".
Особенная притягательность книги — в повествовании о житейских перипетиях. Так, в рассказе Михаила Мукасея о том, как он попал в разведку, поражает причудливое переплетение обстоятельств. Начиная автобиографию, он подробно рассказывает о деревнях Воробьево и Замостье в Белоруссии, под Слуцком, где родился и провел детство, о своей семье. Вспоминая прадеда, занимавшегося хлебопечением, Михаил Мукасей говорит, что в некоторой степени унаследовал от него способности к ясновидению, которые очень пригодились в агентурной работе. Правда, первую свою профессию — кузнеца будущий разведчик унаследовал от отца. В кузнечной артели местечка Греск он вступил в комсомол, а вскоре получил назначение на работу в профсоюзную организацию "Земля и лес", отстаивавшую интересы батраков.
Но у 17-летнего юноши оказалась сильнее тяга к образованию, и в 1925 году он едет в Петроград. Однако в Ленинградский институт труда, куда он обратился за повышением квалификации кузнеца, его не приняли из-за отсутствия направления от ЦК комсомола Белоруссии, а на обратную дорогу просто не было денег. Ас нелегальной разведки вспоминает как каждый день на протяжении пяти месяцев отмечался на бирже труда в ожидании хоть какой-нибудь работы и с охотой принял предложение поработать подметальщиком на территории Балтийского судостроительного завода. Михаил Исаакович, правда, отмечает, что ему посчастливилось снять жилье в долг. Брат знакомого был вторым секретарем Василеостровского райкома партии и был женат на дочери адмирала Тулякова, однако в поисках работы семья партработников помогать не стала — как подчеркивает Мукасей, тогда еще не было понятия "блат".
С вынужденной неквалифицированной работой не смирился и попросился в котельный цех. Как вспоминает Мукасей, его взяли туда в виде исключения — ставшее весьма изящной после пяти месяцев безработицы телосложение очень подходило для ремонтных работ в труднодоступных местах. Уже оттуда он попал в кузнечный цех, в котором стал бригадиром, закончил рабфак при заводе "Русский дизель", вступил в партию. Именно партсобрание направило его на учебу в Ленинградский госуниверситет. Михаил поступил на экономико-географический, а на соседнем - биологическом — училась его будущая жена.
По окончании ЛГУ Мукасей был направлен в Ленинградский восточный институт, где в течение двух лет изучал бенгальский язык. Примечательно, что знанием английского Михаил был обязан именно этому восточному языку: в те годы в СССР не было русско-бенгальских словарей, а профессор-индус не знал русского. Но в 1937 году директора института обвинили в троцкизме, учебное заведение закрыли, а Мукасей получил повестку явиться в отдел кадров ЦК партии, откуда был направлен в спецшколу Разведупра РККА.
Скорому выезду за рубеж — в США — семья Мукасей, к тому времени состоявшая уже из четырех человек, была также обязана случаю: сотрудник советской резидентуры в Лос-Анджелесе оставил в кармане своего пиджака расписку, взятую с агента за полученное вознаграждение. Жена разведчика, не проверив карманы, сдала костюм в химчистку японской фирмы. Результатом был арест — в тот же день! — и суд. Правда, советского разведчика удалось обменять на американского агента, а на замену провалившемуся сотруднику резидентуры был назначен Михаил Мукасей. И таких историй читатель найдет в книге немало.
СРЕДИ ИСТОЧНИКОВ СОВЕТСКОЙ РАЗВЕДКИ БЫЛ ДАЖЕ ЧАПЛИ ЧАПЛИН
Мукасей М.И., Мукасей Е.И. "Зефир" и "Эльза". Разведчики-нелегалы / Под общ. ред. Залевской И.Ф. — М.; НП "Закон и порядок", 2004, 382 с. Серия "Великая Россия. Имена".
Мемуарами разведчиков сегодня, пожалуй, трудно удивить. В канун Нового года на суд читателей была представлена действительно уникальная книга — воспоминания Зефира и Эльзы — таковы были оперативные псевдонимы семейной четы разведчиков-нелегалов Михаила и Елизаветы Мукасей.
Впрочем, в первой зарубежной командировке, начавшейся в 1939 году, Михаил и Елизавета работали как сотрудники легальной резидентуры военной разведки, выступая под дипломатическим прикрытием. Приемы, концерты и кинопросмотры, устраиваемые гостеприимным советским вице-консулом в Лос-Анджелесе — Майклом, посещали писатель Теодор Драйзер, музыканты Леопольд Стоковский и Владимир Горовец, кинозвезды Чарли Чаплин, Мэри Пикфорд и Дуглас Фэрбенкс, другие представители американской элиты, которые были источниками важной разведывательной информации.
После возвращения в СССР в 1943 году Михаил Мукасей работал заместителем учебной части специальной разведшколы, а Елизавета — секретарем Художественного совета МХАТа. Методика перевоплощения, с которой она познакомилась, слушая лекции последователя Станиславского главного режиссера Михаила Кедрова, впоследствии очень пригодилась. В 1947 году супруги Мукасей дают согласие на нелегальную работу — им было поручено организовать нелегальный пункт двусторонней связи в Западной Европе. После специальной подготовки Мукасей вынуждены были надолго расстаться с 17-летней дочерью и 13-летним сыном и перевоплотиться в иностранцев. Свидетельством высокой оценки Центром работы Зефира и Эльзы стало задание организовать аналогичный пункт связи за океаном. В 1963-м году из Центра поступает указание вернуться домой, а в 1965-м чета нелегалов вновь направляется в Западную Европу, при этом в 1967-1968-м трижды выезжает в Израиль.
На организованной в московском "Президент-Отеле" 28 декабря 2004 г. презентации Елизавета Ивановна, два года назад отметившая 90-летний юбилей, присутствовать не смогла. Супругу выручил 97-летний Михаил Исаакович, произнесший короткую, но очень бодрую и остроумную приветственную речь. Глава советской внешней разведки в 1989-1991 годах Леонид Шебаршин сказал о книге просто: "Это честная повесть о честной и патриотичной жизни". Ветеран внешней контрразведки Станислав Лекарев, один из научных редакторов книги, отметил ее важное значение для сохранения преемственности в отечественных спецслужбах. Кстати, другой научный редактор книги и составитель предисловия к ней — профессор МГУ Павел Судоплатов. Первый вице-президент Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка Ирина Залевская — ей принадлежала общая редакция — в своем выступлении поблагодарила за содействие пресс-бюро СВР, сотрудники которого "старались, не навредив содержанию книги, не навредить тем людям, которым пока еще рано оказаться на ее страницах".
Имена Михаила и Елизаветы Мукасей были впервые "рассекречены" в прессе в сентябре 2001 года. Не случайно девиз нелегальной разведки звучит не иначе как "Без права на славу, во славу Державы", или как менее пафосно говорят сами разведчики: "Если страна нас не знала, значит, мы ее не подвели".
Особенная притягательность книги — в повествовании о житейских перипетиях. Так, в рассказе Михаила Мукасея о том, как он попал в разведку, поражает причудливое переплетение обстоятельств. Начиная автобиографию, он подробно рассказывает о деревнях Воробьево и Замостье в Белоруссии, под Слуцком, где родился и провел детство, о своей семье. Вспоминая прадеда, занимавшегося хлебопечением, Михаил Мукасей говорит, что в некоторой степени унаследовал от него способности к ясновидению, которые очень пригодились в агентурной работе. Правда, первую свою профессию — кузнеца будущий разведчик унаследовал от отца. В кузнечной артели местечка Греск он вступил в комсомол, а вскоре получил назначение на работу в профсоюзную организацию "Земля и лес", отстаивавшую интересы батраков.
Но у 17-летнего юноши оказалась сильнее тяга к образованию, и в 1925 году он едет в Петроград. Однако в Ленинградский институт труда, куда он обратился за повышением квалификации кузнеца, его не приняли из-за отсутствия направления от ЦК комсомола Белоруссии, а на обратную дорогу просто не было денег. Ас нелегальной разведки вспоминает как каждый день на протяжении пяти месяцев отмечался на бирже труда в ожидании хоть какой-нибудь работы и с охотой принял предложение поработать подметальщиком на территории Балтийского судостроительного завода. Михаил Исаакович, правда, отмечает, что ему посчастливилось снять жилье в долг. Брат знакомого был вторым секретарем Василеостровского райкома партии и был женат на дочери адмирала Тулякова, однако в поисках работы семья партработников помогать не стала — как подчеркивает Мукасей, тогда еще не было понятия "блат".
С вынужденной неквалифицированной работой не смирился и попросился в котельный цех. Как вспоминает Мукасей, его взяли туда в виде исключения — ставшее весьма изящной после пяти месяцев безработицы телосложение очень подходило для ремонтных работ в труднодоступных местах. Уже оттуда он попал в кузнечный цех, в котором стал бригадиром, закончил рабфак при заводе "Русский дизель", вступил в партию. Именно партсобрание направило его на учебу в Ленинградский госуниверситет. Михаил поступил на экономико-географический, а на соседнем - биологическом — училась его будущая жена.
По окончании ЛГУ Мукасей был направлен в Ленинградский восточный институт, где в течение двух лет изучал бенгальский язык. Примечательно, что знанием английского Михаил был обязан именно этому восточному языку: в те годы в СССР не было русско-бенгальских словарей, а профессор-индус не знал русского. Но в 1937 году директора института обвинили в троцкизме, учебное заведение закрыли, а Мукасей получил повестку явиться в отдел кадров ЦК партии, откуда был направлен в спецшколу Разведупра РККА.
Скорому выезду за рубеж — в США — семья Мукасей, к тому времени состоявшая уже из четырех человек, была также обязана случаю: сотрудник советской резидентуры в Лос-Анджелесе оставил в кармане своего пиджака расписку, взятую с агента за полученное вознаграждение. Жена разведчика, не проверив карманы, сдала костюм в химчистку японской фирмы. Результатом был арест — в тот же день! — и суд. Правда, советского разведчика удалось обменять на американского агента, а на замену провалившемуся сотруднику резидентуры был назначен Михаил Мукасей. И таких историй читатель найдет в книге немало.
Источник: Независимое Военное Обозрение
Публикации за Январь 2005
20 ЛЕТ В ОСОБЫХ УСЛОВИЯХ
12 Января 2005
