Служба внешней разведки Российской ФедерацииПубликацииПубликации в СМИНа такую работу, как и в космос, приходят на всю жизнь
На такую работу, как и в космос, приходят на всю жизнь
10 Ноября 2004
Александр ВИТКОВСКИЙ.
Такова уж судьба разведчика. Лишь смерть да солидный юбилей могут снять с их судьбы строгий гриф "Совершенно секретно". Именно так произошло с Михаилом Матвеевичем Батуриным — выдающимся советским разведчиком, чей столетний юбилей пришёлся на эти дни.
Имя резидента советской разведки в Турции в период Великой Отечественной войны было рассекречено совсем недавно, но фамилия у многих на слуху. Все верно. Герой России, летчик-космонавт Юрий Батурин — его сын. Впрочем, о том, где работает его отец, восьмилетний Юра впервые узнал от друзей — мальчишек постарше, с которыми играл во дворе своего дома, где жили многие советские разведчики. Сам отец даже в семейном кругу редко и очень мало говорил о своей работе. Такова уж специфика жизни разведчика.
Михаил Батурин родился в Баку, где и окончил начальное училище. В 1920 году вступает в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. В январе 1922 года юного бойца командируют в особое отделение пограничного Ленкораньского района, где ему приходится заниматься разведкой сопредельных территорий. С 1927-го по 1929 год Михаил Батурин слушатель Высшей пограншколы ОГПУ, затем — служба на командных должностях Управления погранвойск Закавказского ГПУ. В те суровые годы постоянных стычек с бандитами молодой командир проявил храбрость и смекалку, за что и был награжден именным оружием и нагрудным знаком "Почетный чекист".
В 1937 году его направляют на учебу в Институт востоковедения, где среди прочих дисциплин он усиленно изучает французский и турецкий языки. В 1940 году, окончив институт, он уже по линии внешней разведки едет в долгосрочную командировку в Турцию и сразу становится резидентом в Анкаре — сказался дефицит разведчиков после известных сталинских чисток, когда было репрессировано около 20 тысяч чекистов. Его официальное прикрытие — сотрудник различных советских загранучреждений. С мая 1942 года он — главный резидент НКВД в Турции. Для советской разведки это был, пожалуй, самый тяжелый год в стране звезды и полумесяца. С целью втянуть "нейтральную" Турцию в войну против СССР спецслужбы фашистской Германии организовали в Анкаре взрыв, который преподнесли как покушение на немецкого посла фон Папена. Посол даже не был ранен, но турецкая контрразведка обвинила в происшедшем советскую разведку. Генконсульство окружил батальон пехоты и арестовал несколько сотрудников, в том числе и резидента Мордвинова, работавшего под прикрытием главы торгового представительства. Папен отправил в Берлин телеграмму о том, что арестованные были подвергнуты "допросу третьей степени" (то есть с применением пыток) и осуждены на 20 лет тюрьмы. В военное время оставить обезглавленную резидентуру было просто немыслимо. Тогда на эту должность и назначают Михаила Батурина.
Но впереди молодого разведчика ожидало, пожалуй, самое страшное испытание - предательство. Весной 1945 года работавший под прикрытием вице-консула полковник разведки Волков вступил в контакт с представителями английской разведки и в обмен на политическое убежище пообещал выдать сотрудников и агентов советских резидентур в Турции и Англии. К счастью, донесение английских разведчиков из Стамбула оказалось в руках # Кима Филби, начальника отдела Сикрет интеллидженс сервис (английская разведка). А был Ким Филби, как известно, агентом советских спецслужб. Информация была срочно переправлена в Москву. Принятыми мерами предателя отправляют в СССР, а Филби по распоряжению своего руководства выехал в Турцию "разгребать" ситуацию. С тех пор в истории советской внешней разведки остается спорным вопрос: кто кого спас от разоблачения — то ли Михаил Батурин Кима Филби, а значит, и всю "кембриджскую пятерку", то ли Филби-Батурина и его резидентуру. Впрочем, вряд ли это имеет принципиальное значение. Ведь оба разведчика, даже не зная о существовании друг друга, делали одно общее и важное дело.
Семь трудных лет проработал Михаил Матвеевич в этой далеко не дружественной в то время стране. На Родину вернулся лишь в январе 1947 года. Чем он занимался в Турции, кого вербовал, какую получил информацию — все эти сведения до сих пор остаются под грифом "Секретно". Однако о том, что это была поистине титаническая работа, свидетельствуют исторические факты. Ведь "нейтральная" Турция так и не выступила против Советского Союза, хотя всего за несколько дней до начала Великой Отечественной войны подписала с Германией договор, направленный прежде всего против СССР.
И планы турецкой армии оккупировать советское Закавказье осенью 1942 года были отнюдь не мифическими. А во второй период войны именно Швейцария и Турция стали плацдармом фашистской Германии для ведения переговоров о сепаратном мире. Для этого в Турцию приезжал сам Вальтер Шелленберг. О том, что Михаил Батурин знал об этом и четко отслеживал ситуацию, мы можем лишь догадываться, твердо зная, что среди завербованных им в Турции агентов были и представители Третьего Рейха. Знал Батурин и о том, что с позиций Турции вела переговоры о сепаратном мире и союзница Германии Венгрия. Об этом 13 октября 1944 года Сталину была доложена обстоятельная записка из стамбульской резидентуры.
И недаром полковник Батурин был награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 1 степени, Красной Звезды и многими медалями, а знак "Почетный чекист" получил дважды.
Работа в Турции была действительно адова. Разведчик точно знал, что за ним ведут неусыпное наблюдение. Временами Батурин был вынужден действовать на грани провала. Не столько за себя боялся, сколько за свою резидентуру, за людей, которых привлек к работе. Ведь в мусульманской стране уничтожали не только раскрытого агента, работавшего на другую страну. Могли вырезать или сгноить в тюрьме и всю его семью едва ли не до седьмого колена.
Когда в декабре 1944 года Батурина вызвали для отчета в Москву, он попросил перевода на другое направление. "Не вернешься в Турцию — расстреляем", — таков был ответ. И он вернулся. Но, измочалив напряженной работой все нервы, до конца войны мучался бессонницей. Уже после его смерти наблюдавший за ним врач подивился тому, как с таким букетом болезней можно было дожить до 74 лет.
После окончания турецкой командировки Михаил Батурин работал начальником отдела одного из ведущих управлений разведки, руководил кафедрой контрразведки в Высшей краснознаменной школе. В запас ушел в августе 1951 года. Лишь спустя многие годы после смерти Михаила Матвеевича, которая наступила 13 февраля 1978 года, его сыну Юрию в Службе внешней разведки разрешили посмотреть личное дело отца.
— Я долго не мог начать читать эти материалы, — вспоминает Юрий Михайлович. - Боялся открыть для себя душу, личность родного мне человека, узнать о проводимой им секретной работе по сути без его разрешения. Ведь даже сам отец никогда не видел своего личного дела. Таков закон спецслужб. А в этой папке — не только отчеты, рапорты, представления к наградам, но еще и материалы изучения отца и всей нашей семьи. Иногда это было неприятно и трудно читать. Но я через это прошел и не жалею.
Потом для космонавта Батурина это стало традицией — перед каждым полетом в космос посещать в Ясеневе музей истории внешней разведки, где хранятся личные вещи его отца. Сейчас Юрий Батурин заканчивает о нём книгу.
— Я думаю, что каждый человек должен написать книгу о своих родителях, — считает космонавт. — Пусть даже она не будет издана, но мир от этого будет светлее и лучше.
Такова уж судьба разведчика. Лишь смерть да солидный юбилей могут снять с их судьбы строгий гриф "Совершенно секретно". Именно так произошло с Михаилом Матвеевичем Батуриным — выдающимся советским разведчиком, чей столетний юбилей пришёлся на эти дни.
Имя резидента советской разведки в Турции в период Великой Отечественной войны было рассекречено совсем недавно, но фамилия у многих на слуху. Все верно. Герой России, летчик-космонавт Юрий Батурин — его сын. Впрочем, о том, где работает его отец, восьмилетний Юра впервые узнал от друзей — мальчишек постарше, с которыми играл во дворе своего дома, где жили многие советские разведчики. Сам отец даже в семейном кругу редко и очень мало говорил о своей работе. Такова уж специфика жизни разведчика.
Михаил Батурин родился в Баку, где и окончил начальное училище. В 1920 году вступает в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. В январе 1922 года юного бойца командируют в особое отделение пограничного Ленкораньского района, где ему приходится заниматься разведкой сопредельных территорий. С 1927-го по 1929 год Михаил Батурин слушатель Высшей пограншколы ОГПУ, затем — служба на командных должностях Управления погранвойск Закавказского ГПУ. В те суровые годы постоянных стычек с бандитами молодой командир проявил храбрость и смекалку, за что и был награжден именным оружием и нагрудным знаком "Почетный чекист".
В 1937 году его направляют на учебу в Институт востоковедения, где среди прочих дисциплин он усиленно изучает французский и турецкий языки. В 1940 году, окончив институт, он уже по линии внешней разведки едет в долгосрочную командировку в Турцию и сразу становится резидентом в Анкаре — сказался дефицит разведчиков после известных сталинских чисток, когда было репрессировано около 20 тысяч чекистов. Его официальное прикрытие — сотрудник различных советских загранучреждений. С мая 1942 года он — главный резидент НКВД в Турции. Для советской разведки это был, пожалуй, самый тяжелый год в стране звезды и полумесяца. С целью втянуть "нейтральную" Турцию в войну против СССР спецслужбы фашистской Германии организовали в Анкаре взрыв, который преподнесли как покушение на немецкого посла фон Папена. Посол даже не был ранен, но турецкая контрразведка обвинила в происшедшем советскую разведку. Генконсульство окружил батальон пехоты и арестовал несколько сотрудников, в том числе и резидента Мордвинова, работавшего под прикрытием главы торгового представительства. Папен отправил в Берлин телеграмму о том, что арестованные были подвергнуты "допросу третьей степени" (то есть с применением пыток) и осуждены на 20 лет тюрьмы. В военное время оставить обезглавленную резидентуру было просто немыслимо. Тогда на эту должность и назначают Михаила Батурина.
Но впереди молодого разведчика ожидало, пожалуй, самое страшное испытание - предательство. Весной 1945 года работавший под прикрытием вице-консула полковник разведки Волков вступил в контакт с представителями английской разведки и в обмен на политическое убежище пообещал выдать сотрудников и агентов советских резидентур в Турции и Англии. К счастью, донесение английских разведчиков из Стамбула оказалось в руках # Кима Филби, начальника отдела Сикрет интеллидженс сервис (английская разведка). А был Ким Филби, как известно, агентом советских спецслужб. Информация была срочно переправлена в Москву. Принятыми мерами предателя отправляют в СССР, а Филби по распоряжению своего руководства выехал в Турцию "разгребать" ситуацию. С тех пор в истории советской внешней разведки остается спорным вопрос: кто кого спас от разоблачения — то ли Михаил Батурин Кима Филби, а значит, и всю "кембриджскую пятерку", то ли Филби-Батурина и его резидентуру. Впрочем, вряд ли это имеет принципиальное значение. Ведь оба разведчика, даже не зная о существовании друг друга, делали одно общее и важное дело.
Семь трудных лет проработал Михаил Матвеевич в этой далеко не дружественной в то время стране. На Родину вернулся лишь в январе 1947 года. Чем он занимался в Турции, кого вербовал, какую получил информацию — все эти сведения до сих пор остаются под грифом "Секретно". Однако о том, что это была поистине титаническая работа, свидетельствуют исторические факты. Ведь "нейтральная" Турция так и не выступила против Советского Союза, хотя всего за несколько дней до начала Великой Отечественной войны подписала с Германией договор, направленный прежде всего против СССР.
И планы турецкой армии оккупировать советское Закавказье осенью 1942 года были отнюдь не мифическими. А во второй период войны именно Швейцария и Турция стали плацдармом фашистской Германии для ведения переговоров о сепаратном мире. Для этого в Турцию приезжал сам Вальтер Шелленберг. О том, что Михаил Батурин знал об этом и четко отслеживал ситуацию, мы можем лишь догадываться, твердо зная, что среди завербованных им в Турции агентов были и представители Третьего Рейха. Знал Батурин и о том, что с позиций Турции вела переговоры о сепаратном мире и союзница Германии Венгрия. Об этом 13 октября 1944 года Сталину была доложена обстоятельная записка из стамбульской резидентуры.
И недаром полковник Батурин был награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 1 степени, Красной Звезды и многими медалями, а знак "Почетный чекист" получил дважды.
Работа в Турции была действительно адова. Разведчик точно знал, что за ним ведут неусыпное наблюдение. Временами Батурин был вынужден действовать на грани провала. Не столько за себя боялся, сколько за свою резидентуру, за людей, которых привлек к работе. Ведь в мусульманской стране уничтожали не только раскрытого агента, работавшего на другую страну. Могли вырезать или сгноить в тюрьме и всю его семью едва ли не до седьмого колена.
Когда в декабре 1944 года Батурина вызвали для отчета в Москву, он попросил перевода на другое направление. "Не вернешься в Турцию — расстреляем", — таков был ответ. И он вернулся. Но, измочалив напряженной работой все нервы, до конца войны мучался бессонницей. Уже после его смерти наблюдавший за ним врач подивился тому, как с таким букетом болезней можно было дожить до 74 лет.
После окончания турецкой командировки Михаил Батурин работал начальником отдела одного из ведущих управлений разведки, руководил кафедрой контрразведки в Высшей краснознаменной школе. В запас ушел в августе 1951 года. Лишь спустя многие годы после смерти Михаила Матвеевича, которая наступила 13 февраля 1978 года, его сыну Юрию в Службе внешней разведки разрешили посмотреть личное дело отца.
— Я долго не мог начать читать эти материалы, — вспоминает Юрий Михайлович. - Боялся открыть для себя душу, личность родного мне человека, узнать о проводимой им секретной работе по сути без его разрешения. Ведь даже сам отец никогда не видел своего личного дела. Таков закон спецслужб. А в этой папке — не только отчеты, рапорты, представления к наградам, но еще и материалы изучения отца и всей нашей семьи. Иногда это было неприятно и трудно читать. Но я через это прошел и не жалею.
Потом для космонавта Батурина это стало традицией — перед каждым полетом в космос посещать в Ясеневе музей истории внешней разведки, где хранятся личные вещи его отца. Сейчас Юрий Батурин заканчивает о нём книгу.
— Я думаю, что каждый человек должен написать книгу о своих родителях, — считает космонавт. — Пусть даже она не будет издана, но мир от этого будет светлее и лучше.
Источник: Парламентская Газета
Публикации за Ноябрь 2004
ПРАВДА О "КРАСНОЙ КАПЕЛЛЕ"
5 Ноября 2004
"КТО ВЫ — ДОКТОР ЗОРГЕ?"
4 Ноября 2004
