"Я ПЕРВОЙ УЗНАВАЛА АМЕРИКАНСКИЕ ЯДЕРНЫЕ СЕКРЕТЫ!"

Елена ЛЕВИНА 

Я первой узнавала американские ядерные секреты! - призналась "Экспресс газете" советская разведчица, преподаватель Дипломатической академии МИД Российской Федерации Зоя Васильевна Зарубина

* Ее мать всю жизнь проработала в центральном аппарате НКВД. 
* Ее отец завербовал гестаповца Вилли Лемана — одного из прототипов Штирлица.
* Ее отчим руководил убийством Льва Троцкого, а с 1950 года возглавил диверсионную работу МГБ СССР за границей.
* Ее мачеха стала единственной иностранкой, которая после принятия советского гражданства дослужилась до звания подполковника МГБ.

 — В 1925 году мы с родителями приехали в Харбин, — вспоминает Зоя Васильевна. - Они, кадровые чекисты, имели задание по линии разведки. Именно там было суждено завязаться этой необычной семейной истории… В советской колонии Харбина нашелся "доброжелатель", который сообщил моей матери, что отец ей изменяет! И тут она встречается с Леонидом Эйтингоном, который работал в Китае под дипломатической крышей — вице-консулом. Взаимное чувство вспыхнуло с первого взгляда. Мы с мамой переехали к Леониду в Пекин. 

Наган под юбкой 

 — Русских школ в Пекине не было. Меня отдали в американскую. Поэтому по-английски я научилась писать раньше, чем по-русски. Мама отвечала за питание высшего состава консульства. В ее подчинении был повар-китаец. Но мама не знала ни английского, ни китайского. Я помогала ей отдавать распоряжения. А однажды отчим взял меня в поездку по Китаю. Он занимался сбором разведданных, а я, с куклой в руках, служила ему прикрытием. После этого он стал меня называть "моя разведчица"…

6 апреля 1927 года китайские военные устроили провокацию. Захватили консульство и всех советских граждан согнали в здание столовой. Я же бегала свободно между жилыми зданиями и выполняла разные просьбы женщин. Вечером к ограде консульства подошел Леонид и тихо попросил меня принести из дома какой-то сверток. Я помчалась туда со всех ног и ахнула: кто-то перевернул все мои игрушки, которые мне накануне подарили на день рождения. Там прошел обыск. К счастью, сверток, который просил найти дядя Леонид (так я его называла), китайцы не нашли. Я спрятала его под юбку и страшно гордая стрелой помчалась к отчиму… Поздно вечером всех отпустили. Меня временно оставили в резиденции консула под охраной огромной собаки. Я сидела-сидела и страшно захотела писать. Но собака не пускала. И я написала в огромный фикус. Отчим приходит, а я плачу. Он спрашивает, в чем дело? Сквозь слезы я призналась ему. Леонид расхохотался. Мне казалось, что это — день и моей победы, и ужасного провала. Кстати, в том свертке отчим прятал пистолет… 

Мама тогда была беременна. Из-за стресса случились преждевременные роды. Сестра Светлана родилась очень слабенькой, и ей взяли кормилицу-китаянку. Я стала переводчицей между ней и мамой. 

 — А со своим родным отцом вы общались? Как дальше сложилась его жизнь?

 — Отец женился на своей подчиненной Лизе Розенцвейг. Наши семьи всю жизнь оставались в добрых отношениях. Однажды я спросила Леонида: "Можно я буду называть тебя папой?" А он ответил: "У тебя уже есть папа — Василий Зарубин. Он прекрасный, честнейший человек. Зови меня, как прежде, — дядя Леонид". Мой отец с женой Лизой вели нелегальную работу в Финляндии, Дании, Франции и Германии. В конце 30-х они создали в Германии обширную агентурную сеть. Им удалось завербовать даже высокопоставленного гестаповца Вилли Лемана (агент Брайтенбах). Даже провал "Красной капеллы" в 1942 году не затронул ценную агентуру, подготовленную Зарубиным. А чиновник германского МИДа (агент по кличке Винтерфельд) продолжал успешно действовать и после войны.

В ноябре 1941 года отец с Лизой перебрались в США. Собирали научно-техническую информацию об американской атомной бомбе ("Манхеттонский проект"). Наладили контакт с американским физиком Робертом Оппенгеймером, получили все данные и переправили их в Советский Союз.

 — Лиза ведь в свое время была гражданской женой Якова Блюмкина. Того самого эсера-террориста, который в июле 18-го убил немецкого посла Мирбаха и был ключевой фигурой в заговоре против Ленина. А потом по заданию ГПУ он отправился на Тибет искать таинственную Шамбалу…

 — К счастью, они быстро разошлись… Лиза долго не могла от этого отмыться. Она, кстати, стала единственной иностранкой, дослужившейся до звания подполковника НКВД. Лиза умерла в 1987 году, на 15 лет пережив моего отца… 

 — Она была иностранкой?

 — Лиза родилась в Северной Буковине, входившей в состав Австро-Венгрии. Свободно владела пятью языками.

 — А вы-то как стали кадровой разведчицей? С подачи родителей?

 — В конце 30-х наша семья обосновалась в Москве. Отчим пропадал в загранкомандировках, мама работала в центральном аппарате НКВД. Я получила аттестат зрелости с отличием, стала мастером спорта по легкой атлетике. Отец спросил меня: "Кем хочешь быть?" — "Конечно, разведчицей!" — ответила я. — "Ты что, с ума сошла? У нас в семье достаточно разведчиков", — возразил. Он ведь прекрасно знал об обстановке в стране!

Я поступила в МИФЛИ. Решила стать историком или журналистом. Но смогла окончить только два курса. За три недели до начала войны у меня родилась дочь Татьяна. Муж, пограничник Василий Минаев, в то время служил на Западной границе. Ему дали отпуск… Это был его последний отпуск… Я очень хотела приносить пользу, но у меня на руках крохотная дочурка! Пошла работать медсестрой. А через год не удержалась — подала документы, чтобы отправили на фронт. Мне сказали: "Мы не можем нерационально использовать тебя". Так я попала в разведку.

Мудрый Рузвельт, лукавый Сталин 

- Не расскажете о ваших первых серьезных заданиях?

 — На Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференциях я выполняла обязанности офицера связи. В 43-м году главам антигитлеровской коалиции предстояло договориться о высадке войск союзников в Европе. Место и время встречи Сталина, Черчилля и Рузвельта держалось в секрете, но гитлеровской разведке удалось узнать, что это Тегеран. Остро встал вопрос обеспечения безопасности. Советское и британские посольства располагались рядом, а американское стояло на отшибе. Сталин предложил Рузвельту разместиться в советском посольстве. Американский президент согласился. Мне было приказано встретить делегацию США. Их очень удивил мой английский: в то время у нас мало кто в совершенстве владел языками. Когда же я сказала, что изучала его в Китае, янки удивились еще больше.

 — И как вам Рузвельт?

 — Видный, интересный, уверенный в себе. Но в то же время — очень хитрый и хваткий политик. На конференции я исполняла роль связующего звена между нашей и американской службой безопасности. Мы почти ничего не знали из того, что происходит за круглым столом. Ведь никаких стенограмм не велось. Все устно. Кое-что, конечно, потом рассказывали переводчики. Но не наши. Павлов и Бережков молчали, у нас с этим было очень строго.

После завершения конференции меня на четыре месяца оставили в Тегеране — гидом для делегаций союзных войск. В то время там было очень много американских и британских военных, осуществлявших поставки оружия на ленд-лизу. Я им все показывала, рассказывала. Многие хотели посмотреть на это историческое место… Увы, когда в 1979 году к власти пришел Хомейни, в советском посольстве все, что было связано с конференцией, разгромили, разграбили и разломали до основания.

На Ялтинской конференции я вновь отвечала за связь между тремя делегациями. 

Моего старого знакомого, президента Делано Рузвельта, в Ялту везли на автомобиле через весь Крым. Он впервые ехал по недавно еще оккупированной территории. Я заметила, что это произвело на него колоссальное впечатление! Многие на Западе потом утверждали, что в Ялте он был не в себе, поэтому, мол, Сталин обвел его вокруг пальца. Думаю, это не так. Да, в то время он уже тяжело болел. Но я помню его совершенно ясный взгляд.

В Ялте между Сталиным и Рузвельтом образовался некий альянс. Потому что Черчилля больше всего интересовало, как ему сохранить империю. Он очень боялся, что советские войска могут закончить войну без помощи союзников. А Рузвельт, который отнюдь не был добрым дядюшкой, понимал, что наступают новые времена.

 — Со Сталиным вы лично общались?

 — Нет. Но однажды я куда-то очень спешила, резко открыла дверь, и мы с ним буквально столкнулись лоб в лоб. У меня искры из глаз, а он улыбнулся лукаво в усы, погрозил мне трубкой и, чуть прихрамывая, дальше пошел…

Ну, а после Ялтинской конференции меня перевели в спецподразделение легендарного Павла Судоплатова, заместителем которого работал мой отчим Леонид Эйтингон.

У моего отчима потрясающая биография. До командировки в Китай Леонид успел побывать заместителем председателя ЧК Гомельской губернии. Занимался ликвидацией террористической организации Бориса Савинкова — агентурное дело "Крот".

В 1936 году началась гражданская война в Испании. Под именем генерала Леонида Котова он прибыл в Мадрид. Отвечал за подготовку испанских сил госбезопасности и разведки. После поражения республиканцев организовал эвакуацию советских специалистов.

Леонид лично руководил операцией "Утка" по устранению Троцкого. А во время войны разработал радиоигры против немецкой разведки, которые получили кодовые названия "Монастырь" и "Березина". Командование вермахта совершило ряд роковых ошибок отчасти из-за того, что целиком положилось на информацию Абвера, которую ему подсунул… мой отчим.

Когда в 1943 году было создано спецподразделение по атомному шпионажу, его возглавил Павел Судоплатов, а Эйтингон стал его первым замом. Причем переводить секретные документы, переправленные из Америки, поручили мне. Тогда я даже не догадывалась, что прямое отношение к получению советской разведкой атомных секретов США имели Василий и Лиза Зарубины!

В конце 40-х годов Эйтингон переправлял за рубеж Рудольфа Абеля. А с сентября 1950 года руководил диверсионной работой МГБ СССР за границей. Через год отчима арестовали по делу "О сионистском заговоре в МГБ". После смерти Сталина его сразу вернули на работу в органы. Но 21 июля 1953 года опять арестовали - по делу Берии. Свобода пришла к нему только в 64-м. Эйтингон умер в 1981 году, и только при Ельцине его посмертно реабилитировали. 

Предательство Бакатина

 — На вас арест Эйтингона как-нибудь отразился?

 — Еще спрашиваете!.. После войны я работала на Потсдамской конференции. Помните, именно там президент США Трумэн сообщил Сталину об успешном испытании супероружия. Сталин никак не отреагировал. Черчилль и Трумэн решили, что он ничего не понял. Но мне-то уже тогда точно было известно: в СССР работа над созданием собственной бомбы шла полным ходом!..

После этого, оставаясь офицером МГБ, я окончила иняз. А в 1951 году я стала свидетельницей ареста отчима. После этого меня из органов "попросили". Я пошла преподавать, стала деканом факультета английского языка. Возглавила первую школу подготовки переводчиков для советского представительства в ООН. Была ведущим переводчиком на съездах КПСС и совещаниях с представителями зарубежных компартий. Когда супруга Никиты Сергеевича Нина Хрущева встречалась с иностранцами, я всегда выполняла обязанности ее переводчицы. 

И, конечно, очень запомнилась трехлетняя работа по подготовке Хельсинкских соглашений. Гигантская работа! Очень сложная. Представьте, надо было согласовать позиции 35 стран. Как-то из-за маленькой Мальты наша работа затормозилась почти на месяц. Конечно, каждый участник имел в этих соглашениях свой интерес. Нас, в то время больше волновали политическая часть и параграф "о незыблемости границ". А западные страны — гуманитарная статья "О свободе перемещений, слова, вероисповеданий". Это был очень важный документ. Первое международное соглашение после мировой войны.

Годы спустя, я часто слышала вопрос: когда меня стали выпускать в служебные командировки, не хотела ли я остаться на Западе? Нет, никогда. Более того, я, наверное, всегда не попадала в струю. Когда считалось хорошим тоном ругать Америку, я говорила: там не все так плохо. А сегодня, когда стало принято восхищаться Штатами, я говорю: не спешите туда! Там вас никто не ждет. В США далеко не так хорошо, как вам кажется.

Когда в 72-м году ушел из жизни отец, генерал-майор Василий Зарубин, на панихиде ко мне подошел Андропов. Выразил соболезнования и добавил: "Вашего отца все очень уважали и любили. Здесь могло собраться все министерство. Но мы не можем себе этого позволить. Потому что на похоронах Абеля представители иностранных разведок стояли на улице и всех фотографировали".

 — Ну, а как у нас в стране с разведкой сейчас? Не загнулась, как остальные спецслужбы?

 — По понятным причинам, не могу рассказать всего, что знаю... Разведка в таком же сложном положении, как и вся страна. Колоссальные усилия к развалу разведки приложил предатель Бакатин. Евгений Максимович Примаков, человек, которого я очень уважаю, пытался ее спасти. Но один человек мало что может сделать. Для этого должна измениться обстановка в стране. 

 — Ваши дети и внуки не захотели продолжить трудовую династию?

 — Думаете, в разведку прийти так просто? Захотел и стал разведчиком? Моя дочь Татьяна окончила Институт физкультуры. А внук Алеша — истфак МГПУ, потом стажировался в университете в США и там выбрал экономику. Так что сейчас он - простой бизнесмен. Успешный бизнесмен!