На "особом положении"

На "особом положении" находились долгие годы за рубежом супруги-разведчики.

Шифровка из Москвы, полученная разведгруппой нелегалов Федоровых, констатировала: "Считаем, что задачи, возлагаемые на региональный узел связи в Западной Европе, успешно выполнены. С учетом этого предлагается завершить оставшиеся необходимые текущие дела по прикрытию и выехать на Родину по согласованному маршруту. Центр".

Для четы Федоровых — Михаила Владимировича и Галины Ивановны — она не стала неожиданной, ибо условия их возвращения были оговорены заранее. И все-таки, как вспоминает теперь в нашей беседе глава семейства, после окончания долгосрочной командировки появилось подобие грустинки, поскольку тогда им предстояло покинуть страну, где в качестве нелегалов они трудились пятнадцать лет. Следовало свернуть разведывательную работу, ликвидировать фирму-прикрытие и социальный статус, созданные непростыми совместными усилиями, навсегда расстаться с государством, где они прожили столь продолжительное время.

Свою особую миссию за рубежом Федоровы выполнили результативно и без провалов. Проведены сотни конспиративных встреч, и собрана чрезвычайной важности информация о планах готовившегося превентивного использования ядерного оружия НАТО против Советского Союза. Из Европы своевременно уходили шифротелеграммы и документы об оперативных планах натовских генералов и их штабных войсковых учениях, максимально приближенных к боевой обстановке...

Позади легендированное и благополучное возвращение на Родину "кружным путем". И долгие годы молчания о своей уникальной профессии. Сдерживал барьер строгой секретности. Но вот истек так называемый срок давности, и Служба внешней разведки РФ сочла возможным приоткрыть некоторые страницы мужественной биографии Федоровых.

Наша беседа проходит в пресс-службе СВР, и мой первый вопрос: как они оказались в засекреченнейшей из спецслужб — нелегальной разведке? Рассказывает Михаил Владимирович: — В канун Великой Отечественной войны я окончил Ленинградский институт физической культуры имени П.Ф. Лесгафта и был зачислен на службу в Главное разведывательное управление (ГРУ) Наркомата обороны. В том же 1939 году прошел специальную подготовку. Она была индивидуальной и включала изучение двух иностранных языков, радио- и фотодела, а также шифров. Планировалось, что через восемнадцать месяцев интенсивных занятий меня нелегально перебросят в Польшу, а затем — с документами на другое имя — я осяду в Германии. Этим планам помешала война. В составе разведывательно-диверсионного отряда мне довелось действовать за линией фронта более 27 месяцев. А затем был откомандирован в распоряжение ГРУ и уже в августе 1945 года направлен на нелегальную работу в Великобританию. А после перехода из военной разведки в Комитет государственной безопасности выполнял в Европе новое задание, после которого возвратился с женой на Родину.

В Галине Маркиной, ставшей женой М.В. Федорова, внимание советских спецслужб поначалу привлекло ее увлечение иностранными языками. Работая в Наркомфине СССР и обучаясь на вечернем отделении Московского высшего технического училища имени Н.Э. Баумана, 19-летняя студентка интенсивно занималась переводами, которые давались ей довольно легко. Она вспоминает об этом так: — Я много читала и переводила просто так — для себя. О сути деятельности спецслужб имела весьма примитивное представление. Но когда по путевке комсомола меня направили в органы госбезопасности, отказываться не стала, посчитав эту работу очень важной для государства. Попала в транспортное управление НКВД, где занималась более техническими, чем оперативными делами. А в войну оказалась в распоряжении группы особого назначения ответственной за подполье в тылу врага. Позднее, после окончания двухгодичных курсов иностранных языков при Высшей школе Министерства госбезопасности, мне предложили перейти в подразделение, которое занималось разведкой с нелегальных позиций. Я счастлива, что эта работа стала главным делом всей моей жизни. Как подарок судьбы появился он — Михаил. Сильный и добрый, чуткий и надежный. С первых дней знакомства возникло ощущение, как будто мы знали друг друга много-много лет...

Разведывательная работа вообще (а нелегальная особенно!) связана с риском, физическими и психологическими перегрузками. Насколько сбалансированы при таких условиях взаимоотношения супругов, когда оба находятся, если говорить языком спецслужб, на "особом положении"? Об этом я напрямую спросил Галину Ивановну. Она призналась, что ту конкретную задачу, которую они выполняли за рубежом, разумнее всего было ставить только перед супружеской парой:

 — Работа вдвоем гарантирует более высокую безопасность при проведении разведывательных операций. Нередко я подстраховывала Мишу на пути следования по маршрутам. Мы вместе проверяли, нет ли за нами слежки. Вдвоем это делать сподручнее. После оперативных встреч, как правило, полученные материалы на всякий случай переносила я. Или такой пример. С некоторыми знакомыми мы поддерживали довольно тесные отношения. Каждый из них рассматривался и изучался нами как бы с двух позиций, в разных ракурсах. При этом что-то чисто женское было недоступно мужу, и наоборот. Получившаяся сумма знаний помогала практически безошибочно определять, с кем мы имеем дело. Как говорится, один ум — хорошо, а два — лучше.

Муж и жена — это уже коллектив. Поэтому есть возможность распределить обязанности в зависимости от того, кому какое дело с руки. Так, работа с тайнописью требует длительных сосредоточенности и внимания, большой аккуратности. У меня она получалась получше, чем у мужа. На мне лежала также техническая подготовка информации и оперативных сведений для Центра. Я взяла на себя большую часть обязанностей по подбору тайников, проведению операций по закладке и изъятию материалов. Очень важно при этом чувствовать подстраховку надежного, опытного человека.

Пусть это не покажется странным, но серьезной нашей заботой за рубежом было планирование, то есть распределение времени на дела разведки и на все остальные заботы. В этом вопросе наше семейное положение также позволяло изобретательно выходить из цейтнота. Время радиосвязи с Москвой строго фиксировалось в расписании, поэтому в обусловленные часы нам следовало быть свободными от всяких посторонних обязательств перед деловыми партнерами и от случайных гостей в нашем доме. Иногда для отказов приводили самую банальную причину — от женской мигрени до зубной боли.

Сложнее обстояло дело, когда из Центра поступали по радио срочные задания: провести встречу или обработать тайник с указанием точной даты исполнения. Чаще всего поступали указания с пометкой "завтра" или "послезавтра". Тогда мы решительно отказывались от оговоренных заранее с друзьями посещений театра, ресторана или проведения уикенда. И задания Центра всегда выполняли в срок.

 — Михаил Владимирович, в последнее время порой раздаются сетования, мол, разведка требует чрезмерных финансовых затрат. Деликатный вопрос: оправдывает ли она себя? — А сколько, по-вашему, стоит добываемая разведчиками информация? Как можно оценить образцы передовой технологии, которые она поставляет, позволяя экономить собственные средства на подобные разработки? Как в деньгах оценить секретные сведения, полученные нашими разведчиками в начале 1941 года о подготовке Германии к нападению на СССР? Или о позиции в то время Японии как союзника гитлеровской Германии? Или об "урановом проекте" нацистов, готовивших "орудие возмездия"? Во что оценить (в рублях или долларах) технические сведения, полученные из секретных центров по разработке американской атомной и водородной бомб и позволившие нашей стране быстрее ликвидировать монополию США на обладание столь страшным оружием?..

Правительства всех государств скрывают точные размеры своих расходов на спецслужбы. Признавая такую позицию обоснованной, выскажу свое предположение. Эти расходы, несомненно, весьма значительны. Так, американское информационное агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на источники в конгрессе сообщило как-то, что разведывательному сообществу США на 1993 — 1994 финансовый год палата представителей конгресса ассигновала 28 миллиардов долларов, чуть урезав сумму, которую запрашивала администрация президента Клинтона. Замечу, что во все времена наша разведка довольствовалась гораздо меньшими суммами, чем американская разведслужба. Мы можем подтвердить это, отталкиваясь от собственного опыта.

 — Теперь вы оба на заслуженном отдыхе. Не тягостно ли на "гражданке" после почти космических перегрузок разведывательной работы нелегалами?

 — Став пенсионерами, мы не порываем со Службой. Занимаемся с молодежью, приходящей в разведку на смену ветеранам, помогаем освоить "технологию" нашей редкой и нелегкой профессии. Мы остаемся в составе так называемого действующего резерва. Кроме нас, наставничеством занимаются и другие ветераны. Выходит, служба в нелегальной разведке может носить практически безлимитный характер.

Вячеслав ЛАШКУЛ.